От редакции: Уж сколь раз и сколь многими было говорено, что Америка нисколько не похожа на тот Запад, который наш человек увидел в Западной Европе! Огромная ― от океана до океана ― страна с имперскими амбициями и валютой, в которой хранят сбережения по всему миру и не может напоминать «сонный» Старый Свет. Это совсем другой Запад ― эстетически, культурно… даже тактильно. А что уж говорить о самом крайнем западе этого другого Запада! Другая сторона Земли. Зазеркалье. Так и восприняла его эстонский журналист Ольга Васильева, рассказ которой мы сегодня и представляем вниманию наших читателей.
* * *
«Алиса» (то есть я) планировала, конечно, более традиционный для себя отдых – в одной из старых империй Европы, например. Или – в очередной раз (ну и что) – Объединенное королевство с белками в Кенсингтоне, чаепитием с кексами и бесконечной чередой фирменных британских ритуалов. Возможно, строгая, подавляющая имперским великолепием, но такая невозможно изящная – Вена? Там все, как мы любим – я и моя внутренняя «Алиса» по эту сторону зеркала. Никаких пошлых пальм, теплых океанов, полуголых тел и дешевого алкоголя у бассейна.
Но иногда неважно даже, приближаешься ли ты к Зазеркалью. Зазеркалье приходит к тебе само – в виде двух билетов «Франкфурт – Лос-Анджелес» и «Лос-Анджелес – Кабо Сан Лукас».
И вот пожалуйста: билеты, программа путешествия и извечное проклятие первооткрывателей – любопытство. Я думаю о том, что Вена и Лондон могут быть у меня каждый раз, когда этого захочется. А рассказать воображаемой внучке о том, что бабушка ездила в тур с рок-группой, выступающей на разогреве у Iron Maiden, – что-то в таком приключении есть. Вот так оно и случилось.
Welcome to USA
То, что Калифорния, – это некая Земля Обетованная для большинства на этой планете, становится понятно на паспортном контроле. Бесконечные многонациональные очереди, не продвигающиеся ни на шаг. Основную массу желающих ступить на благословенную землю калифорнийскую составляют корейцы и жители Поднебесной. Создается впечатление, что завозят их грузовыми самолетами и подкидывают в очередь толпами: к служащему таможни они подходят семейными кланами или же целыми конгломератами... И конца-края этому человеческому болоту нет.
Стиль работы американских таможенников напоминает средиземноморский подход к жизни – постоянное испанское «маньяна» или бесконечный итальянский перерыв на обед. На паспортном контроле на протяжении четырех часов в духоте и на нервах толкутся сотни и сотни людей, но при этом работает только половина пропускных пунктов, не видно даже намеков на то, чтобы кто-то задумался об оптимизации пропускной способности.
Когда в одну из пустующих кабинок вошел служащий, возбужденная и злая очередь отреагировала бурными саркастическими аплодисментами. Таможенник невозмутимо включил компьютер и ушел, оставив нервную толпу ждать дальше.
Наконец, момент истины. С меня снимают отпечатки пальцев обеих рук, фотографируют в анфас и начинают допрашивать.
― Мисс, к кому Вы едете?
― Я уже сказала Вам, что я еду на рок-концерт своих знакомых...
― Мисс, я Вас спрашиваю, к кому конкретно Вы едете?
― Простите, пожалуйста, у меня был очень долгий перелет... ― я уже пытаюсь оправдаться.
― Разве это моя проблема? Вы вообще понимаете, что я у Вас спрашиваю? Потому что Ваше лицо выглядит очень забавно.
― Ээээ.. Я просто очень сонная, у меня был долгий перелет из Европы....
― А вот это – не моя проблема. Если Вы приехали в отпуск в мою страну, то Вы должны высказать некую толику уважения работнику таможенной службы США. Понятно?
― Да, сэр.
― Скажите, что Вы меня поняли.
― Да, я Вас поняла, сэр.
О! Неужели это оно, хваленое американское welcome?
«Добро пожаловать в Зазеркалье, Алиса».
Калифорния Uber Alles
В Калифорнии пахнет деньгами.
Мы едем на юг, 30 км от Лос-Анджелеса, – в Лонг-Бич, где порт, и нефть, и запах денег. Они ощущаются везде – в сверкающих зданиях в центре города, в роскошных отелях в колониальном стиле с фонтанами и садами вокруг, в широких проспектах и новеньких блестящих феррари и ламборджини, оглашающих рыком двигателей всю округу.
Внутренне я пока еще в самолете, поэтому я не могу пока воспринять зазеркальную реальность как реальность. Я не удивляюсь ни странным розеткам в номере отеля, ни тому, что меня отшили на входе в два заведения за то, что «у Вас нет с собой паспорта» (пришлось вернуться), ни отсутствию точек беспроводного интернета... Но вокруг города – океан, и его дыхание ощущается даже в зале игровых автоматов, куда меня, наконец, впустили. Группа длинноволосых рокеров азартно играет в Street fighter и летает на симуляторе вертолета.
Утром я выхожу на улицу в надежде понять, вернулась ли душа на место после трансатлантического перелета, но для этого понимания необходимы стимуляторы. В кафе, в которое я завернула по дороге на знаменитый пляж Лонг-Бич, выбор кофеина поражает: кофе с пряностями, кофе средней прожарки, тыквенный латтэ, кофе с орехами, кофе, кофе... Я не привыкла к такому изобилию. Огромные стаканы создают впечатление, что здесь живут двухметровые люди.
Вообще, к слову, с едой в Штатах – для европейского понимания – все достаточно странно. В моде гигантомания. Стейки размером с мою голову, гамбургеры такой энергетической ценности, что можно держаться наплаву целую неделю. Порции салата «Цезарь» в таком тазике, в каком моя бабушка крошила новогодний «Оливье» на всю семью. Огромные бутеброды, горки утренних оладий, литровые стаканы сока – «эти люди» не привыкли к компромиссам. Даже здесь прослеживается негласный принцип «все – или ничего».
Зазеркальный кофе – это нечто запредельное. Больше всего на вкус «это» напоминает гарь – как если бы со сквороды слегка соскребли обгоревшие остатки яичницы и залили бы их кипятком. Кофеина в нем тоже мало, а вообще в США негласное торжество декафа – кофе без кофеина.
Здесь вообще все очень интересно: гимн безудержному потреблению, излишеству и тотальному гедонизму – с одной стороны, а с другой – выхолощенное пуритантство, обезжиренные и эко-продукты, ячменный отвар вместо чая и пилатес вместо стимуляторов.
Чизкейк и взбитые сливки из баллончика на утренних блинчиках, размороженная пицца на обед... и воскресная служба и молитва на ночь. Протеиновые коктейли, пророщенные зерна, шпинат и минеральная вода ― меню на весь день, но кокаин перед спортзалом и марихуана вместо снотворного.
...Венеция, Лос-Анджелес
Лос-Анджелес – это как разворот глянцевого журнала. Здесь нет тучных людей, здесь нет людей, похожих на типичных посетителей универмагов Walmart. Здесь все «отглажено» и ухоженно, синее небо и бесконечные пальмы. В глаза бросается, что днем не видно белых американок – они ездят в машинах, живут в районах вилл и частных домов и почти не появляются на улицах в центре города.
Самое большое скопление людей, увиденное мной днем, – очередь в Apple Store, новый iPhone запускают в продажу. Очередь. В США.
Дома в районе каналов (он и называется Венецией) – как странный предутренний сон. Сдержанная и элегантная роскошь – больше европейская, нежели американская – дизайнерских интерьеров, просвечивающих сквозь огромные окна в пол, напрочь лишенные жалюзей или гардин. Ничего кричащего, ничего лишнего, ничего сверх. Я гуляю по этим узким улицам вокруг каналов, рассматривая дома, сады, заглядывая в окна. В субботнее утро этот район совершенно безлюден. Тишину нарушает лишь шуршание сухих листьев по каменным плитам и шорох крыльев колибри в цветах рододендронов.
Venice Beach, пляж, известный в свое время психоделиками и дешевым ЛСД. Место, где гедонизм возведен в некий культ.
Аборигены с легкой ностальгией рассказывают, что и сейчас «марки» достать здесь достаточно легко, но эра лизергиновой кислоты прошла, уступив место медицинской марихуане. Которую, кстати, активно рекламируют в каждой второй аптеке, обещая выписать вам рецепт или даже выдать разрешение на разведение. Пляж буквально накрывает облако характерного сладковатого запаха…
Стоит лишь присесть, как к тебе тут же подходят или подсаживаются люди – загорелые полуголые серферы, подростки и взрослые дяденьки, пожилые ухоженные леди с собачками в попонах(!)... Просто так, не спрашивая разрешения, разговаривают о чем-то своем, задают вопросы, среди которых самых распространенный «А ты откуда?». Сначала я говорила, что я из Эстонии, это, «знаете ли, такая маленькая страна рядом с Финляндией». Что такое Финляндия, и с чем ее едят, мои случайные и спонтанные собеседники не знают. В конце концов, я нашла прекрасный ответ: «From Europe». Ответ этот устроил почти всех. Кроме одной приятной дамы с английским бульдогом, она настаивала на более точном географическом положении. Снова пришлось назвать свою страну хоббитов – «From Estonia». «А, это рядом с Грузией, я знаю», – просияла она.
Если уж и не все США, то Калифорния точно – это страна экстравертов. Интровертам здесь не место, они не вписываются в культурный контекст. Постоянные улыбки «ни о чем» – они кажутся искренними, но они всегда обращены абсолютно ко всем и абсолютно одинаково к каждому, и ни к кому в частности. Здесь очень любят говорить, любят высказывать мнение, здесь никто не спрашивает «Извините, могу ли я спросить?». В какой-то момент кажется, что общение просто навязывается, собеседник буквально ставится перед фактом этого общения, не имея выбора и возможности от него отказаться. Хотя надо отдать калифорнийцам должное – они умеют достаточно ненавязчиво и совершенно необидно рассказать о своих переживаниях и желаниях. В их разговоре это не звучит ни как жалоба, ни как претензия, ни как попытка манипуляции.
Здесь изначально какая-то другая культурная парадигма, которая прививается с детства. В них нет надлома, характерного, например, почти для всех, кто вырос на постсоветском пространстве и пережил наши «лихие 90-е». Жители Калифорнии кажутся очень расслабленными и достаточно беспечными – это не приобретенная расслабленность, они в ней рождаются и живут. Это комбинация нескольких составляющих – вечного лета, определенной финансовой стабильности и изначальной уверенности в том, что каждый из них – личность.
Долго оставаться здесь опасно: аура беспечной калифорнийской жизни губительна для тех, кто привык к постоянной борьбе. Здесь не с чем и не с кем сражаться, тут царит атмосфера тотального Liberte, Egalite, Fraternite, и единственное место, где я чувствую себя уютно, – международный аэропорт LAX, рейс в Мексику.
Но это уже другая история, мексиканская…