От редакции. В своем последнем в качестве действующего Президента телеинтервью Д.А. Медведев, отвечая на вопрос о голодовках в Астрахани, назвал эту акцию «голодными играми». Он признал, что заимствовал данное выражение из названия популярного блокбастера, который политик при этом охарактеризовал как «посредственный». Известный кинокритик и частый автор Terra America Алексей Юсев позволил себе не совсем согласиться с оценкой будущего премьер-министра. Несомненный кассовый успех «Голодных игр» объясняется, на его взгляд, в том числе чуткостью создателей картины к социальным проблемам современной Америки.
* * *
Новый фильм Гэри Росса «Голодные игры» демонстрирует самые высокие результаты сборов в этом году. Попытка объяснить данный феномен, как близкий успеху «Сумерек», здесь не совсем уместна: «Голодные игры» уже посмотрело больше зрителей, чем любую из четырех картин вампирской франшизы (а показатели первой части превышены в полтора раза). Без сомнения, аудитория новой картины более широкая, в том числе и в возрастном диапазоне. Зрителей «Голодных игр» привлек, вероятно, острый социальный посыл, содержащийся в картине, а также указание на разрастающийся социальный протест.
Кстати, первая книга трилогии писательницы Сьюзан Коллинз, послужившая основой для экранизации, разошлась в количестве трех миллионов экземпляров, начиная с 2008-го года.
«Голодные игры» рассказывают о будущем Америки, которая называется Панем. Территория делится на дистрикты, являющиеся сырьевыми и промышленными придатками метрополии – Капитолия. Люди окраин бедны и контролируются карательными органами. Капитолий, в свою очередь, погружен в роскошь и расточительство. Налицо классовое расслоение, с очевидной симпатией авторов сценария к бедноте. Одним из стержней, объединяющих население, являются Голодные игры – шоу, в котором пара выходцев из каждого дистрикта убивают друг с друга в борьбе за единственное место победителя.
Героиня фильма – Китнисс Эвердин, получившая навыки охотника в ежедневных поисках еды, попадает на зрелище, заменив свою младшую сестру. В итоге она побеждает на Голодных играх, вдохнув надежду в людские массы на протест против системы.
Сьюзан Коллинз, говоря об истоках появления сюжета, вспоминает, как переключала телеканалы, на которых показывали телешоу и репортажи с войны в Ираке. Внезапно ее осенило, что можно объединить одно с другим. Однако, феномен успеха «Голодных игр» (масштаб популярности кинозрителя, спустя 2 недели проката, уже превысил читательский интерес примерно в 10 раз), очевидно, заключается в схожести модели социального расслоения Панема и нынешней Америки.
Последствия ипотечного кризиса в США привели к массовым банкротствам и увеличению прослойки бедноты. Закрывшиеся производства, невыгодные при нынешнем экономическом раскладе, породили десятки тысяч заброшенных домов, как в Детройте, где можно без декораций снимать дистрикты из «Голодных игр». Если раньше, в американских антиутопиях 90-х и еще ранее, моветоном взаимоотношений являлись морально-этические нормы, то в последнее время отчетливо проявился поворот к социально-классовому контексту сюжетов.
Когда-то в фильмах Голливуда распространенной причиной коллапса цивилизации была ядерная война, одним из последствий которой становилось деградация общества. Авторами подчеркивался отход от христианских ценностей, вслед за чем возникали мутации и страшные болезни, являвшиеся неотъемлемыми спутниками паранойи эпохи СПИДа. Но время внесло свои коррективы и теперь борьбой с социальным неравенством занимается президент Обама, направляя усилия на обеспечение медицинским страхованием беднейших слоев населения. Капитализм получил серьезный удар оттуда, где ранее распространял свое влияние.
Кинематограф не преминул среагировать, постепенно обостряя содержание антиутопий. В «Потрошителях» Сапочника (2009 год) социальная несправедливость общества была преодолена в воображаемом развитии событий, но общее направление сюжета не противоречило капиталистической логике. В «2012» (2009 год) Эммериха попасть на ковчег можно было не только богачам за миллиард долларов, но и китайцам с черного хода, что сглаживало социальную несправедливость.
Но уже в «Геймере» (2009 год) главный герой боролся против могущественного злодея-людского кукловода, который контролировал всё и всех. Этот отрицательный персонаж (в исполнении актера, известного по роли Декстера из одноименного сериала) и есть Его величество капитализм, стоящий за системой, где обеспеченный может управлять чужим телом за деньги.
Во «Времени» (2011год) Никкола классовое противостояние приобретает более отчетливый вид, отражаясь в строгом территориальном разделении на бедные и богатые районы. «Голодные игры» усилили зональный принцип, придав метрополии – Капитолию, обособленный статус по сравнению с донорами-дистриктами.
Главное увеселительное шоу постапокалиптической Америки, по словам автора книги, родилось из скрещения телевизионных передач и репортажей из Ирака. Однако, такие шоу как «Последний герой» и им подобные представляют собой живое воплощение логики капитализма: «Победит самый способный и приложивший к этому максимум усилий». В содержании ленты присутствует насмешка над сопутствующим этому принципу условием – обеспечением равных возможностей, даруемых природой от рождения. Несколько более обеспеченных дистриктов могут позволить себе предварительную подготовку участников шоу, что в итоге значительно повышает шансы на победу.
Выходит, что рождение в бедном месте предопределяет судьбу человека не в лучшую сторону, что любит отрицать логика капитализма. Поэтому, глава Панема, говоря о жителях беднейших дистриктов, характеризует их как неудачников. Неудача, очевидно, состоит не в том, что несчастные родились в своем анклаве, но в том, что они не преуспели. Еще одна насмешка над тезисами капитализма состоит в предвзятом отношении устроителей Голодных игр к некоторым участникам.
Главная героиня несколько раз с трудом выходила из тяжелых ситуаций, искусственно смоделированных организаторами из корыстных побуждений. Шоу вообще сложно назвать справедливым в части механизма проведения, – мало где правила меняются во время игры. Элемент помощи спонсоров, влияющих на ход зрелища, примешивает к номинальному формату соревнования материальную составляющую.
В фильме Голодные игры имеют статус зрелища, призванного сплотить население. Данная риторика совпадает с тезисами правительства Буша, которыми оправдывалось вхождение в Ирак. По сути, жертвы ближневосточной компании – дань патриотизму, ложно уязвленному не существовавшими ракетами Саддама. Призывники, отправленные в другое полушарие планеты, иногда попадали в ситуации, знакомые участникам Голодных игр. Сходство особенно заметно, когда рядовые американцы попадали под огонь своих соотечественников.
Боевые действия в Ираке действительно выглядят для мирного населения США как лотерея, в которой солдаты формально уже давно сражаются с невидимым врагом, но могут получить пулю от своего.
Имеет эта война и социальное измерение.
В подавляющем своем большинстве новобранцы стали военными в результате плохих условий жизни. Для многих армия – это решение материальных проблем, таких как учеба в институте и стартовый капитал для ведения бизнеса. В своей картине «Фаренгейт 9/11» документалист Майкл Мур, исследуя этот вопрос, показывает контингент новобранцев и безуспешно агитирует среди конгрессменов записать своих детей в армию. В данном свете армия США и социальное дно американского общества едины и хорошо вписываются в капиталистический образ жизни, где путь к успеху сопряжен с риском для жизни и переступание через собственные морально-этические нормы.
В «Голодных играх» нарушены привычные каноны построения сюжета, согласно которым в центре должны быть любовные взаимоотношения. И хотя пара любящих формально имеется, она на периферии действия. В центре сюжета, пара выходцев из одного дистрикта – Китнисс и Пит. Отношения между ними нельзя назвать любовными, как бы ни пытался таковыми их публично представить юноша.
В фильме союз и взаимовыручка приходит на смену буржуазной ангажированности любви – еще одно новаторство картины, органично встраивающееся в общую мозаику. Основано это братство на близком происхождении, хотя более подробное рассмотрение героев обнаруживает небольшое социальное различие между Питом и Китнисс. Юноша может позволить выбросить свиньям заплесневелый хлеб, а Китнисс ела свежее мучное несколько раз в жизни.
Тем не менее, молодые люди едины в порыве взаимовыручки вплоть до самопожертвования, что отразилось на результате игр. Их союз в итоге побеждает прочие тактики поведения других участников, которые следуя хищническим побуждениям, стараются уничтожить ближнего. «Голодные игры», таким образом, – это еще и фильм об аморальной стороне капитализма и незавидной участи его адептов.
У фильма будут два продолжения, первое из которых уже снимается.
Задел для следующей части уже имеется. Китнисс приветствует в камеру зрителей вытянутой рукой с согнутыми пальцами. Это жест солидарности бедного народа, которым ее провожали на Голодные игры соотечественники. После того, как приветствие Китнисс видят жители другого дистрикта, начинается смута. Налицо протест против вымышленной репрессивной системы, хотя ее установки очень схожи с реальным нынешним капиталистическим раскладом...
После кризиса конца нулевых и последующего правого консервативного крена в США наметилась пока еще не очень внятная предрасположенность к левому бунту. Движение «Захвати Уолл-Стрит» уже может похвастаться реальным захватом Капитолия год назад в Висконсине, правда, всего на три недели.
Зреет бунт бедных и обездоленных, которых с каждым днем становится все больше, и «Голодные игры» фиксируют этот процесс. Популярность картины в данном случае является тем барометром, который показывает желание и готовность масс воплотить сюжет фильма в действительность.