Дресс-код – тема, на которую написаны сотни книг и журналов. Но и без этих тонн бумаги всем очевидно, что не стоит надевать шорты, идя в церковь, или вечернее платье – утром в офис. Какие детали стоят за общими правилами? Какой образ мысли? Америка по-своему отвечает на этот вопрос.
Это в Париже или даже в Москве можно по одежде сделать вывод, какая у человека мебель дома в гостиной. Но не зная, кто такой Билл Гейтс, вряд ли можно усмотреть за его манерой одеваться какие-либо характеристики личности или финансового состояния, типичный business casual стиль, обычный для среднего звена менеджеров в не очень озабоченных трудовой дисциплиной коллективах… Но, как верно сказал один мой знакомый, «Америка – страна сюрпризов в смысле одежды, религии и сексуальной ориентации». Существуют ли правила, по которым одеваются люди этого континента? Какое выражение находит здесь знаменитая американская демократия и идеология равных прав для всех? Выражается ли она в символических поступках, которые должны подчеркнуть это равенство? О да.
Рассмотрим имевший место совсем недавно случай, буквально пару лет назад. В американской тюрьме Рикерс-Айленд ввели дресс-код... Для посетителей. Плечи, спина и живот должны быть непременно закрыты, а если администрация заведения решит, что посетитель «не соответствует», ему разрешат прийти на свидание с заключенным лишь в робе размером XL, на закупку которых тюрьма потратила 5 тысяч долларов. Все это, как говорит администрация, – ради морального спокойствия узников, среди которых немало насильников (кстати, именно в эту тюрьму американцы недавно заточили пресловутого любителя приключений из Европы месье Стросс-Кана). Очевидно, этим жестом подчеркивается, что и узники тюрьмы, и посетители оной, – перед законом они равны все.
Другой пример – работники спецслужб. Жара. В один из городов США приезжает президент. У него несколько десятков человек охраны. Те, что при главе государства все облачены в строгие костюмы. Под костюмами – оружие. Это понятно. Но вокруг обязательно должно быть столько же людей «в штатском», которые, по идее, не должны никак отличаться от обыденного, «некостюмного» фона. Они так сильно маскируются (назовем этот летний маскарад желтой панамкой и белыми шортами) и так стараются не выделяться из общей массы, что всем сразу понятно, кто есть кто. Что панамки, что шортики, что пиджачки – так себе с точки зрения любителя дорогих портных. Casual. Кстати, человек, который рассказывал об этом, придерживался той точки зрения, что облик американских спецслужб – исторически гораздо менее свирепый, чем у немецких и российских: «Не было у них никогда, в отличие от ЧК, этого зловещего карательного облика с маузером и кожанкой... Простые строгие костюмы, или обычная casual одежда ...»
В качестве лирического отступления, приведу разговор на одном из американских интернет-форумов:
– Скажите, есть ли дресс-код у ФБР?
– Есть. Они носят специальные невидимые костюмы.
И тут же пометка отвечающего: «Ой, меня теперь, наверное, уволят!»
Что касается полиции Нью-Йорка, то практически все работники NYPD, которые работают в офисах, не носят форму. Для большинства из них ношение формы предусмотрено лишь при исполнении патрульных заданий. Зато если вы видите полицейского в форме, то можете догадаться, почему некоторые ее атрибуты стали хитом современной модной индустрии (чего стоят хотя бы знаменитые «полицейские» очки). Почему бы и нет? Форма слуг закона должна быть удобной и красивой. Ведь в идеале, граждане должны любить и уважать тех, кто этот закон воплощает.
Если же речь заходит о публичной профессии, о бизнесе, политике, то и здесь прослеживаются характерные для американской системы черты – стремления, если не сгладить различия в социальном статусе при помощи одежды, то тщательно их маскировать. Об этом мы поговорили с Владимиром Помукчинским, экспертом по маркетингу моды, который работал со многими «люксовыми» американскими брендами:
– Владимир, скажите, местные дизайнеры более предпочтительны для американской элиты, чем европейские?
Однозначно. Еще во время войны, в то время, когда из оккупированного Парижа перестала поступать информация, американцам стал необходим свой, новый стиль, – и они сделали выбор. Это была новая манера одеваться, поддерживать своих, следовать самым высоким в мире инвестициям в рекламу готовой одежды и стимулировать важнейший феномен века – соединение европейских тенденций и американского таланта к маркетингу.
– Какие марки наиболее популярны в среде политики и бизнес-элиты США? Как «верхи» относятся к «люксовым» маркам?
В высокой бизнес-элите как и высокой политике США традиционно поддерживают национальных героев. Несмотря на тайную любовь к европейским сумкам LV, аксессуарам Dior и романтической Chanel, витрина американской элиты – местные дизайнеры, которые, зачастую, становятся известными благодаря высоким покровителям американского Олимпа. Олег Кассини еще в 60х стал отрисовывать эскизы гала-платья для инаугурации будущей первой леди – Жаклин Кеннеди, – образца модной женщины для консервативной молодежи. Впоследствии, он стал ее личным кутюрье. Шли годы, а высший свет все продолжает открывать новые таланты. Мишель Обама появляется в платье малоизвестных Марии Корнехо, Джейсона Ву, или поддерживает дизайнера Марию Пинто. Чуть позже в эфире NBC Америка и вовсе увидела первую леди в платье за 34.95$.
Вообще, главы компаний-женщины зачастую ходят в недорогих костюмах от американо-немецкой марки Dianе von Furstenberg, а мужчины – в пиджаках вторых линий… Кризис? Совсем нет. Новая эра великой демократии добралась и до высшей касты самого демократичного общества в мире.
– Известны примеры, когда первые лица одеваются нарочито демократично (Стив Джобс – джинсы, черная майка, Обама – часы Citizen во время присяги и т. д). Может быть, эта показная скромность и строгость – продуманный ход имиджмейкеров?
Американская демократичность в одежде – предмет отдельного исследования и отличный залог правильной подачи себя в любое время экономических спадов и бурного роста. В любой момент, даже самых бешеных денег – в топ-элите бизнеса мы наблюдали все больше консерватизма. В противовес метаниям от хиппи-культуры к роскоши, Рональд Рейган в США и Маргарет Тэтчер в Англии (с ее сдержанными костюмами в полоску, создающими образ «железной леди», думающей о карьере), утвердили ориентиры: мир опять стал консервативным. Если раньше от модельера требовался творческий потенциал, то теперь исключительно маркетинг – то, что всегда отличало американцев. Первые из США – Кельвин Кляйн и Ральф Лорен были допущены к пьедесталу моды и сразу же выросли в гигантов рынка. И если в Европе еще слышны отголоски яппи – (костюмы Готье для Мадонны, платья Вествуд), то в США царит, опять же, более строгий стиль – Донна Каран и Ральф Лорен управляют массами. Простые формы, ничего лишнего, и никаких намеков на заокеанскую роскошь. Политика, как и во времена Кеннеди и Рейгана, и по сей день консервативна – великая Америка, республиканцы и демократы, галстук и костюм.
– Известные бренды шили униформу для американских организаций. Как это повлияло на имидж организаций?
В 60-е Ральф Лорен предложил роскошные костюмы для TWA, не имевшие ничего общего с униформой. В 60-х и ранних 70-х дизайнеры поняли, что форма является одним из способов самовыражения. Заметил это дизайнер Стэн Херман, придумавший униформу для компаний UNITED. О забытой в 90-х дизайнерской униформе заново вспомнили уже после 2000 года. В это время сразу несколько американских авиакомпаний заявили о том, что приступают к сотрудничеству с модными дизайнерами для смены униформы и полного пересмотра имиджа компании. Так в истории униформы наступил новый этап «эстетического развития», который можно назвать ренессансом «униформы haute couture». И все это несмотря на то, что 2001 год был самым тяжелым в истории гражданской авиации – по подсчетам убытки авиа индустрии составили тогда $13 млрд. Но это не остановило работу с дизайнерами. Согласно интересному исследованию авиакомпании Delta, «смена униформы не меняет качество нашей работы, но то, как ты выглядишь, и как ты себя чувствуешь, связано с моральным состоянием».
Осознав свои ошибки в сотрудничестве с рынком моды, в 2004 году DELTA объявила о том, что приступает к сотрудничеству с известным американским дизайнером Ричардом Тайлером для создания новой концепции униформы. Любимцу голливудских звезд предстояло разработать одежду, обувь и аксессуары для 35 тысяч человек. Как мы видим, униформа и ее стилеобразующая сила – важнейшая составляющая маркетинга и «эмоционального» состояния бизнеса.
***
Выходит, дресс-код и униформа наглядно отражают как бизнес-процессы, так и политический посыл. Одежда – язык символов. Но, даже оставаясь в рамках общепринятого, политики и бизнесмены используют все дополнительные возможности этого языка. Например, бывший госсекретарь США, Мадлен Олбрайт, коллекционировавшая броши, варьировала их в зависимости от темы и участников встреч в верхах. Неудачными для Ирака оказались переговоры, на которые она надела брошь в виде змеи, а когда г-жа Олбрайт обсуждала с российским министром обороны договор по ПРО, то на ней красовалась брошь в виде ракеты. Брошь в виде паука означала, по признанию ее бывшего заместителя, что обстоятельства вынуждают ее быть неискренней, не менее красноречива была и брошь в виде обезьянки («Не вижу зла, не слышу зла, не скажу зла»). В Россию она также надевала броши то в виде двух парашютов, то в виде пчелы, то в виде двух воздушных шаров. Все знали об этой детали ее имиджа и придавали ей огромное значение. Именно этими деталями, выбивающимися из общего фона однозначности, и оперирует американская элита, когда хочет вырваться за рамки официальной демократичности дресс-кода.
Но есть одно «но», по правилам которого «маски срываются», и мы видим, кто есть кто. В США вечерний официальный дресс-код – это торжественность согласно строгим и давно устоявшимся правилам. Смокинги и фраки, перчатки, бабочки и жилеты... В отличие от России, где смена общественных формаций практически убила преемственность поколений, западные вечерние дресс-коды не так уж сильно менялись в течение многих десятилетий...
Поражает то, с какой радостью и неподдельной серьезностью американцы играют во все эти игры с выходным дресс-кодом. Впрочем, как и в Великобритании. И в некоторых других странах старой доброй Европы. Это – отдельная индустрия: бесчисленное множество производителей, ателье и магазинов. Отдельная – гигантская – часть культуры, в которой есть место и строгости, и регламентированному шику. И обозначению реального места носящего вечерние одеяния в нашей действительности. И, хотя монархия осталась на другом континенте, платье ее величества Истории висит в США на почетном месте, а экономические взлеты и падения лишь вплетают в него золотые нити уважения, не давая элите окончательно потеряться на пиру демократичности.
Музыкальное сопровождение статьи: