Мариса – специалист из крупного американского агентства музейного проектирования. В эту весеннюю командировку Москва оказалась для нее перевалочным пунктом – из Шереметьева группу американцев подхватили Уральские авиалинии.
В этот раз Москва отдыхает – нас Ельцин ждет, – шутит Мариса.
С компанией коллег из агентства Ralph Appelbaum Associates (RAA), она тут же отправилась в Екатеринбург, где сейчас полным ходом идет обустройство огромного Ельцин-Центра. К нему американцы имеют самое непосредственное отношение – нью-йоркское агентство разработало концепцию Центра первого Президента России Бориса Ельцина.
В том, что социально-политическую точку сборки крупнейшего уральского города будут разрабатывать в Нью-Йорке, американцы почти не сомневались.
От Рузвельта до Ким Дэ Чжуна
Президентские центры как тип института существуют сегодня в разных странах. Первоначально они появились в США в качестве так называемых «президентских библиотек» в 1939-м году, когда Рузвельт передал свои личные президентские документы федеральному правительству «для историков». До появления библиотек судьба этих документов могла варьироваться от полного уничтожения до бессистемного распределения по разным собраниям[1].
К каждой из них «прилагается» президентский музей с личными вещами, подарками и предметами, отражающие колорит периода правление президента. Помимо архива и музея, каждый такой институт представляет собой образовательную площадку, которая предлагает собственные программы (для школьников, студентов и широкой общественности), и публичные лекции, семинары и дискуссии.
Существуют и центры, созданные частными организациями или руководством штата. Они вне сферы компетенции Национального архива. Такой «частный» Центр Линкольна в Иллинойсе считается, например, самым посещаемым президентским центром Америки.
Если федеральные центры делают акцент на объективность информации, то частные могут придавать больше значения продвижению принципов, которыми руководствовался президент.
По аналогии с американским институтом президентского центра стали создаваться центры в других странах. Например, в Австралии по американскому образцу действуют три центра премьер-министров, а в Южной Корее 9 лет назад открылся центр Ким Дэ Чжуна, также устроенный по принципу американских.
Нечто подобное американцами же задумано и в Екатеринбурге.
«Борьба за президента»
В 2008 году Дума приняла закон о центрах исторического наследия президентов, прекративших свои полномочия. Тогда же семья Ельцина приняла решение о создании Ельцин-Центра.
Была идея делать музей в Москве, но, слава Богу, от нее отказались. Президентский центр решено было оставить родине Бориса Николаевича. Эдуард Россель, в ту пору бывший губернатором Свердловской области, на радостях даже пообещал отдать в экспозицию Центра часы, подаренные ему Ельциным, которому они, в свою очередь, достались от Брежнева.
В Екатеринбурге всё прекрасно вязалось идеологически. Улицу «9 ноября», на которой стояло недостроенное из-за кризиса здание предполагавшегося Центра международной деловой активности, предусмотрительно переименовали в «Улицу Ельцина» тогда же, в 2008 году. В годовщину 80-летия первого президента перед входом в бывший бизнес-центр установили десятиметровый памятник из белого китайского мрамора. С этого места открывается прекрасный вид на город, госучреждения, водоем. Одним словом, 22 тысячи квадратных метров в центре города, из которых осталось сделать бренд города.
В мире такие центры существуют. Это у вас подобного просто еще не было, – рассказывает Мариса. – Есть, например, клинтоновский центр. Сейчас дом в Арканзасе, где рос Билл Клинтон, официально стал национальной достопримечательностью США.
Создают такие центры обычно в знаковых местах, откуда начинается карьера героя. Это или место рождения, или место, откуда он пошел в политику. Клинтону не очень повезло. В его родной домик в маленьком городке посетители специально не хлынут, а вот Ельцину повезло — Екатеринбург большой и красивый город. А у подобных центров должны быть какие-то цель и идея, это не просто мемориал, а публичное пространство. Например, это может быть попытка понять, каким должно быть гражданское общество. Ведь в законе о Президентском Центре говорится, что этот институт является инструментом гражданского общества.
В конкурсе концепций на стадии отбора приняло участие 11 крупных мировых компаний.
Собрали авторитетное международное жюри во главе с известным немецким искусствоведом Экхардом Шнайдером, куда вошли директор военного музея Черчилля Фил Рид, бывший глава администрации Ельцина Александр Волошин, министр культуры Свердловской области Алексей Бадаев, главный редактор «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов, дочь Бориса Николаевича (она же директор Фонда Ельцина) – Татьяна Юмашева.
В финале за право создать проект экспозиции боролись США, Австрия, Франция и Россия. Компании-претенденты побывали в Екатеринбурге, познакомились с достопримечательностями города, с биографией первого Президента России, осмотрели сам объект.
Презентации жюри оценивало по пяти ключевым критериям: цели и задачи Центра, целевая аудитория, стратегия развития и пространственное решение.
Австрийцы – консалтинговая компания bogner.cc – «с нуля» и «под ключ» уже делали Венский музей истории искусств, Музей современного искусства в Варшаве, Новый музей современного искусства в Нью-Йорке. Ельцин-Центр они увидели активно живущим не только в реальном, но и в виртуальном пространстве.
Французы из Lord Cultural Resources могут похвастаться Канадским музеем по правам человека в Виннипеге или Национальным музей афроамериканской истории и культуры в Вашингтоне. Их «Ельцин» был очень технологичным, а акцент делался на будущих образовательных программах.
Россию на конкурсе представляла Лаборатория музейного проектирования Алексея Лебедева (такие проекты, как «Дом Булгакова», «Музей Маяковского на Таганке», Музей и общественный центр им. Сахарова). Говорят, отечественную презентацию отличала «задушевность с нотками ностальгии» по переломным ельцинским годам.
Но самым «демократичным» проектом стала работа RAA. Главной находкой американской команды стало придуманное пространство древнегреческой Агоры – площадки для публичных выступлений, «актуальной для современного демократического общества».
В итоге, с архитектурной стороны recycling замороженного в 2008 году здания готовит Борис Бернаскони. Поскольку недостроенная кукурузина «Демидов-Плазы» (как ее называют горожане) планировалась под бизнес-центр, задача была непростая. Ведь не все, что запланировано под офисы с низкими потолками сгодится для музея.
Пока Бернаскони переделывает пространство, американцы участвуют в нем своими предложениями и готовят экспозицию, компания-застройщик SMT developments строит, а Ельцин-Центр работает со всеми сразу.
«Маховик вашей истории»
В том, что победит ее агентство, Мариса ни секунды не сомневалась.
А кто еще, если не мы? Было бы странно, если это был кто-то другой. Мы первые и лучшие на этом рынке. У RAA не только архитекторы и дизайнеры, у нас редакторы, менеджеры, историки – штат, который может самостоятельно реализовывать музейные проекты любых масштабов. Мы спроектировали лучшие музеи по всему миру, делали Национальный музей Первой мировой войны в Канзас-сити, Центр американской конституции, Мемориальный музей Холокоста, наши дизайнеры работали над президентской библиотекой Клинтона.
Наше агентство привлекают именно дискуссионные проекты. 90-е годы были очень непростым временем для России. А что такое быть президентом фактически только созданного огромнейшего государства? Ельцин очень эпичен. Он поставил Россию на новые рельсы, и этот поезд едет по ним до сих пор.
Этот образ движения по инерции и был выбран создателями концепции из RAA. И на руку сыграло неожиданное решение здания (круглое, которое уже по форме напоминает маховое колесо). Именно с маховиком, благодаря которому завертелось колесо истории, как-то сравнивал Ельцина Черномырдин.
Ник Аппельбаум (брат Ральфа Аппельбаума – главы агентства), придумывая концепцию, углубил идею своеобразной «тропой потенциала», которая змеей ведет по всем залам будущего Ельцин Центра – вот такая получилась «загогулина».
Входя в Ельцин-Центр посетитель поначалу попадает как будто в обычный торговый центр с книжным магазином и кафе. И тут же, в центре зала – автомобиль первого Президента. Или рядом здесь же – «Центр социальных инициатив», в котором местные общественные организации смогут представлять свою деятельность, тут же набирать волонтеров или проводить свои акции.
Саму экспозицию решили разбить на три основных зала. В первом Президент накануне свершений – с момента рождения по 1980-й год. Посетитель идет между двух витрин, где левая сторона – это история страны, разбитая на десятилетия, а правая – хронология жизни самого Ельцина в фотографиях.
Второй зал – медиа-тоннель, на стенах которого транслируется видеохроника 90-х годов, газетные страницы тех лет и страницы Конституции 1993 года. Из тоннеля посетитель попадает в воссозданный кремлевский кабинет первого Президента. При желании сможет даже посидеть в его кресле.
Третий зал задуман светлым и прозрачным, в центре которого карта России, выполненная из металла и как бы утопленная в пол. Он и выводит к той самой площади общегражданских собраний из древнегреческих полисов. Именно эта концепция агоры, как оригинальное и актуальное решение дискуссионной площадки для встреч, принесла американцам победу. Поскольку, по вердикту жюри, «свободного публичного пространства так остро не хватает сегодня в российских регионах».
«Когда мы узнали об этом конкурсе, мы поняли, что сможем поговорить не только о Ельцине, но и о будущем России», – рассказывал еще в самом начале мистер Аппелбаум.
Изначально пространство задумывалось динамичным, мультимедийным и живым, а образ Ельцина, как образ человека, «полного великих дум» на фоне тектонического сдвига русской национальной истории.
Идей у американцев много. Все не раскрывают. Есть идея детского центра, где о жизни Ельцина будут рассказывать самым маленьким. Были даже мысли о муляже «того самого» танка 1991 года перед Белым домом, на который любой мог бы попробовать взобраться.
Естественно, 22 тысячи квадратных метров рассчитаны не на весь мемориальный блок. Это, скорее, «мемориальное ядро», вокруг которого будут разворачиваться сменные или постоянные выставки, экспозиции, работа с молодежью или мастер-классы по риторике.
Предполагается, что центр превратится в средоточие культурной, медийной, интеллектуальной жизни горожан, в общественную площадку для дискуссионных встреч. Здесь же будет филиал федеральной библиотеки имени Ельцина. Из Питерских госархивов в Центр обещают передать копии документов, аудио и видеозаписи. Ну а бизнесмены не раз жаловались, что в городе нет хорошего большого конференц-зала, мол, максимум на 250 мест, а на 400 уже нет.
Подвалы хотят отдать рок-клубам. Также Ralph Appelbaum Associates уже рассматривает совместный с УрФУ проект создания бизнес-школы административных кадров имени Бориса Ельцина, которые впоследствии были бы способны работать в органах государственной власти.
Открыть Центр предполагают в 2013 году – как раз к двадцатилетию ельцинской Конституции.
Пока не в тренде
Интерактивное участие – это тренд современного музейного искусства. Виртуальные технологии могут, конечно, вообще не использоваться в музее, но без них там уже не комфортно. Это как без мобильного телефона или электронной почты в обыденной жизни. Это же здорово, когда сенсорные киоски могут погрузить зрителя в уже забывающуюся среду политической жизни на переломе истории.
Но очень важно и то, чтобы человек, побывав там один раз, хотел вернуться и, главное, возвращался. Сегодня каждая выставка должна открывать форум для дискуссий, одинаково интересных и студенту, и иностранцу, и бизнесмену, и пожилому горожанину.
Лет семь назад музей Ельцина уже открывался в Екатеринбурге. Точнее, постоянную экспозицию, которую тогда приурочили почему-то к… 50-летию со дня защиты будущим президентом диплома в Уральском политехническом университете. Музей в стенах УГТУ-УПИ посвятили периоду учебы Бориса Ельцина в вузе: информация о наставниках, копия студенческого дипломного чертежа будущего главы государства (подлинник хранится у друзей за границей), первая научная публикация, а также «первый компьютер» Ельцина – счеты. Безумно скучно…
Привычное по советским меркам понятие мемориального уголка для принятия в пионеры осталось в прошлом веке. Современный музей в мире давно стал общественным пространство, которое всегда должно быть в центре внимания. Выставки, конференции, интернет-кафе, модный интеллектуальный магазин – то, что делает мавзолей этим пространством. Не упустив исходное мемориальное назначение, избавиться от музейной пыли и образовывать, развлекая – это то, что у американцев действительно отлично получается. Во всяком случае, Ельцин-Центр уже сейчас эксперты считают примером и даже учебником для российских социогуманитарных проектов.
Еще одна сверхзадача американцев – сделать не просто выставочный центр, а место, где будет говориться о прошлом, настоящем и будущем России.
Возможно, когда позднее в России будут создавать центры последующих президентов, их уже рискнут дать в разработку российским музейным проектировщикам. Чтобы это было уже нашей сверхзадачей. А пока наши не в тренде…
[1] В настоящий момент в федеральную систему библиотек США входят 13 президентских библиотек — Гувера (была создана после библиотеки Рузвельта), Рузвельта, Трумэна, Эйзенхауэра, Кеннеди, Джонсона, Никсона, Форда, Картера, Рейгана, Бушей (старшего и младшего) и Клинтона.