Terra America

От редакции: Портал Terra America посвятил целую серию материалов фигуре 47-го вице-президента США Джо Байдена, его политической линии и управленческому стилю. Мы также обсуждали вопрос, насколько велики шансы Байдена в предстоящей президентской гонке 2016 года. Однако один очень важный вопрос, который остался без должного рассмотрения, – сам институт вице-президентства в Соединенных Штатах в начале XXI века.

Когда-то роль второго человека в США была весьма скромной. Томас Маршал, вице-президент при Вудро Вильсоне (1913-1921 годы) в своих воспоминаниях с горечью написал:

«Жили-были два брата. Один убежал из дома в открытое море, другой стал вице-президентом Америки. Никто об обоих с тех пор ничего не слышал».

Однако во времена Теодора Рузвельта полномочия человека, обязанностями которого ранее было лишь «справляться о здоровье президента»^[1], были расширены. При Никсоне, а затем при Форде вице-президентство становилось все более престижным, и в конце XX века очень многие вице-президенты стали становиться президентами, а Ричард Чейни в администрации Буша-младшего даже выстроил могущественную параллельную администрацию, которая, впрочем, потеряла влияние на шестом году пребывания Буша у власти.

Такого рода эволюция заставила многих экспертов говорить о том, что исполнительная власть в США пребывает в определенном кризисе – «ближе к телу президента» оказывается не тот, кто таковым должен быть по табелю о рангах и Конституции, а тот, кто имеет большее влияние и харизму. Однако наш сегодняшний собеседник, профессор политологии Портлендского университета и автор книги «Второй лучший»^[2] Джеймс Хайт считает, что усиление вице-президентов в последние десятилетия – это системный фактор, обусловленный стремлением политической элиты найти баланс между новаторством (президенты все чаще моложе своих вице) и опытом. И именно поэтому не стоит сбрасывать Джо Байдена со счетов, когда речь идет о кампании 2016 года.

* * *

– Уважаемый господин Хайт, чем, по Вашему мнению, можно объяснить столь большое влияние, которое приобрел Джозеф Байден в Белом доме, особенно во время второго президентского срока Обамы?

– Я рассматриваю пост вице-президента скорее как институт. Поэтому независимо от того, кто занимает должность вице-президента, надо учитывать, что сейчас этот пост куда более авторитетен и влиятелен, чем сто лет назад. И в плане влияния Байден в администрации Обамы унаследовал то высокое положение, коим обладали Альберт Гор и Ричард Чейни. Что ж… Пусть немного меньшее, чем у Чейни… Но Байден, конечно же, влияет практически на все, что происходит в этой администрации. И многое из успехов Байдена связано именно со статусом института вице-президентства, с той параллельной администрацией, у которой есть весьма широкие полномочия. Даже когда он сам не принимает участия в тех или иных начинаниях Белого Дома, у него, так сказать, всегда есть «место за столом».

– А чем он отличается от других вице-президентов?

Если вспоминать недавних вице-президентов, то он очень похож на Гора и Чейни по положению в системе и Уолтера Мондейла и Джорджа Буша-старшего по наличию бóльшего опыта во внутренних и международных делах, чем у президента. И это, кстати говоря, устойчивая тенденция. В этом смысле Байден «отвечает всем требованиям» к современному вице-президенту США. А отличается он от других своим возрастом, если уж быть честным. Он значительно старше президента Обамы, а Гор и Клинтон были практически сверстниками. У Чейни, хотя и выглядит намного старше, не такая уж существенная разницей в возрасте с Бушем-младшим. Пусть Чейни и обладал куда бóльшим политическим опытом, чем его президент на момент вступления в должность.

– Если говорить о внешнеполитическом опыте Байдена, то насколько он стал важным фактором его влияния в администрации?

– Весьма важным. Например, он поехал за границу, когда только вступал в должность вице-президента и, таким образом, совершил первую зарубежную поездку даже раньше Хиллари Клинтон в качестве госсекретаря США. На второй год пребывания в должности он уже побывал в 25 разных странах. Кстати, вот еще одна вещь, выделяющая Байдена из череды предшественников на посту – даже когда мы говорим о ком-то настолько «невидимом» госсекретаре Соединенных Штатов, какой была Хиллари Клинтон. Современные вице-президенты стали играть заметную роль во внешней политике. Я бы не сказал, что они «узурпируют» полномочия госсекретаря, но они, конечно, работают наравне с ними.

Начиная с Ричарда Никсона, когда он был вице-президентом при Эйзенхауэре, вице-президенты имели значительное влияние на мировой арене и действовали параллельно с госсекретарями. Некогда в институте исполнительной власти ключевыми игроками были президент и госсекретарь. Но сегодня роль госсекретаря, хотя все еще значительная, оказалась «размыта», она обрела своего рода коллегиальность с вице-президентом. Плюс у Байдена есть то преимущество, что в Сенате он как раз и занимался международными отношениями, обладая куда бóльшим внешнеполитическим опытом, чем президент Обама или Хиллари Клинтон. На момент выборов 2008 года я вообще полагал, что Джо Байден, скорее всего, станет госсекретарем, а Хиллари Клинтон – напарницей Обамы по выборам, но тогда между Клинтон и Обамой было все еще много неприязни, и Обама предпочел Байдена. Это решение многое говорит о природе современного института вице-президентства. Вице-президенты США сегодня – это своего рода младшие управляющие партнеры, если угодно. Окончательное решение продолжает принимать президент, но у нескольких последних вице-президентов было именно описанное мной положение. И в случае Обамы и Клинтон было бы трудно, конечно же, достичь гармонии, работая в постоянной связке.

– Считаете ли Вы, что сейчас, с уходом Хиллари Клинтон, Джо Байден пользуется еще бóльшим влиянием на внешнюю политику Обамы? Например, я читала, что Джон Керри является в определенной степени «человеком Джо Байдена», так как оба связаны с кланом Кеннеди, да и работали они вместе. Можно ли сказать, что Джо Байден теперь, после того как ему удалось провести своего человека на должность госсекретаря, имеет еще бóльшее влияние на внешнюю политику?

– Да, пожалуй, я согласен с Вашим утверждением. С Джоном Керри они определенно коллеги, друзья и политические союзники, они согласны друг с другом практически по всем политическим вопросам. Кроме того, Байден силен в сфере внешней политики еще и благодаря своим гораздо более теплым и рабочим отношениям с Конгрессом, чем они когда-либо были у Гора или Чейни. Это влияние заметно выросло в 2011 году, когда Рам Эмануэль, некогда глава администрации президента Обамы, был избран мэром Чикаго и ушел со своего поста. Он был своего рода раздражающей фигурой для Конгресса, возникали постоянные трения во взаимодействии исполнительной и законодательной власти. А Байден взял на себя примиряющую роль. Поэтому он не только имеет влияние на внешнюю политику, но также является одним из ключевых игроков в США во внутренней политики.

– Одной из причин, по которой Terra America интересуется вице-президентом Байденом, является желание выяснить, от кого исходят такие внешнеполитические инициативы США, как разрядка с Ираном, «тихоокеанский поворот», Женева II. Может быть, эти инициативы исходят именно от Джо Байдена, как Вы считаете?

– Я бы не стал утверждать, что та или иная инициатива исходит полностью от Байдена, однако, к чести президента Обамы, несмотря на насмешки и неприятие людей из внутреннего круга президента, он признал, что Байден имеет богатейший опыт в международной политике, пусть он иногда и досадно оговаривается. Отвечая на ваш вопрос, я скажу, что вице-президент участвует в обсуждении всего, что происходит во внешней и внутренней политике. Поэтому упомянутые Вами инициативы можно «проследить» и до Джо Байдена. Безусловно.

– Мой следующий вопрос – об отношениях между Байденом и американскими военными. Считается, что он не особенно доверяет людям в погонах. Насколько это верно?

– Вряд ли это так. Демократическая партия имеет ошибочную репутацию антивоенной, и Байден показал себя бóльшим демократом-ястребом, чем многие другие его соратники по партии. Лично я не стал бы особенно доверять приведенному Вами суждению.

– Мой последний вопрос – о президентских амбициях Байдена. Как Вы думаете, может ли он на самом деле присоединиться к президентской гонке? Каковы его шансы на победу?

– Одним из «бонусов» вице-президентства в конце XX-начале XXI века является тот факт, что если имярек отработал два срока на этой должности, то он – первый претендент на президентскую номинацию. При любых других обстоятельствах я бы сказал, что шансы Байдена стать кандидатом от Демократической партии отличные. Но есть загвоздка, связанная с фигурой Хиллари Клинтон, которая имеет преимущество перед ним ― это показывают все опросы общественного мнения. Другой вещью, которая немного его «тормозит», все-таки является его возраст. Да, конечно, Джон Маккейн был в преклонных годах, когда получил номинацию от Республиканской партии, а Рональд Рейган – очевидный пример того, что возраст решает далеко не все, если человек выглядит здоровым и энергичным. Так что решающее значение имеет то, что же решит делать Хиллари Клинтон. Если она выйдет из «президентского уравнения», то Байден безусловно получит номинацию от Демократической партии.

Беседовала Юлия Нетесова