От редакции. 50 лет назад мир узнал: убит Джон Кеннеди – президент Соединенных Штатов Америки. Кого-то эта новость порадовала. Кого-то ужаснула. Вспоминая этот день, мы понимаем: Кеннеди был политиком, который, не стань он жертвой покушения, мог изменить мир… Об этом – книга Дмитрия Петрова «Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки». Фрагмент ее последней главы мы публикуем сегодня.
* * *
Не читайте эту книгу с конца.
Почему? Потому что, принимаясь за нее и рассказывая, что буду писать о Кеннеди, в ответ я почти всегда слышал: «а ты что – знаешь, кто его убил»?
Вопрос: кто убил? – интересовал людей так, будто речь шла о детективе. Я же надеялся, что будущим читателям интересно: что значила жизнь Кеннеди для его близких, Америки и мира и чем стала для них его смерть…
Но: кто убил?.. Признаться – удивили. Но и ответ сыскать помогли.
– O’key, – говорю я теперь, – его жизнь куда интересней, чем смерть.
Она – сюжет не детектива, а исторического романа. Из тех, что стали классикой.
Героем делает человека текст. И почти всегда герой и человек – разные. И оба – для внешнего мира – лишь образы.
Порой, читая о нем, видишь великого политика. На грани гениальности. Но знакомясь с новыми сведениями, узнаешь: ряд эпизодов его поступков есть зло. По крайней мере – с точки зрения моральных начал, укорененных в американской духовной почве. И знай о них общество в дни его правления, оно, скорее всего, не простило бы их.
* * *
О Кеннеди изданы сотни томов. Сняты сотни фильмов. Поставлены спектакли. Плюс – тонны интервью и статей. Изучить их все – задача на годы.
Главных версий пять. Они возникли в первый год после покушения. И с момента засекречивания результатов расследования Комиссии Уоррена[1], социологи регулярно проводят исследования об отношении к ним американцев. Вот итоги недавнего опроса: На первом месте – ЦРУ. Дальше по порядку: мафия, Куба, СCCР, Ли Харви Освальд[2].
Официально названо лишь одно имя – Освальд. ЦРУ, мафия, Куба и СССР безлики. Но читатель может найти ряд подозрительных имен, изучив тексты, посвященные убийству. В том числе – Хрущева и Кастро. Впрочем, сегодня историки и юристы считают первое подозрение пустым, а второе – сфабрикованным всё тем же ЦРУ.
Мы же отметим: наш интерес среди многих версий вызывают две. И обе – о заговорах. Один устроили миллионеры-нефтяники во глав с техасским воротилой Гарольдом Хантом[3], другой – Че Гевара.
Первая основана на том, что нефтедобытчики, имевшие огромные налоговые льготы и сколотившие благодаря им колоссальные состояния, разгневались на Кеннеди за то, что тот решил их льгот лишить, и, ведомые Хантом, убрали его при участии ЦРУ.
Вторая – на том, что Че Гевара, разъяренный победой Джона в Карибском кризисе, его идеей глобального умиротворения (которая сводила на нет его план революции)[4], влюбленный в Жаклин Кеннеди и одержимый иными фобиями, организовал его убийство.
Обе версии близки мне своей оригинальностью и тем, что в них безликие «американские элиты и ЦРУ» и «Куба» обретают человеческие имена.
Те, кого увлекает смерть Кеннеди, могут найти в исследовании этих и других вариантов (вплоть до инопланетян) немало любопытного. Я же вернусь к его жизни.
Ведь она несравнимо увлекательней его смерти.
Хотя рожденная ею интрига до сих пор побуждает людей искать. Стоит их внимания. Потому что это – символическая смерть.
Она изъяла из потока глобальных перемен того, кто строил вокруг себя небывалую социальную и интеллектуальную среду, способную знаменовать новую эру.
Эпоху, предлагавшую миру шанс на порядок, в котором решения политиков определяют не мегатонны долларов и термояда. И не башмак премьера, гремящий в ООН. Но состязание интеллектов, конкуренция инноваций и гуманитарных технологий. Да, это не означало спешной конвергенции систем, но – обещало поворот в таком направлении…
Я пытался очертить масштабы «Большого проекта Кеннеди», часть которого составил «Семейный план» его отца, во многом определивший стратегию прихода клана Кеннеди к власти в США с расчетом изменить страну. А с нею – и мир.
Никто не ручался и не поручится, что всё было именно так. Но вряд ли станет и отрицать, что множество очень разных людей связали надежды на глобальные перемены именно с Кеннеди. Вот почему о нем пишут уже более 50 лет. И будут писать.
Он нужен публике не потому, что его убили. А потому, что он жил.
Выстрелы в Далласе грянули полвека назад. И ныне многие верят выводам Комиссии Уоррена, что Джека убил Ли Харви Освальд – свихнувшийся террорист-одиночка, помешанный на собственной исключительности. Иные считают, что к трагедии привел сговор спецслужб и «ястребов». Третьи спрашивают: уж не след ли это лапы «мирового правительства»? Четвертые на вопрос: «а скрывали ли власти США подробности убийства Джона Ф. Кеннеди?», отвечают: «да». И в мае 2006 презентуют одноименный доклад[5]… Пятые знают: покушение – месть мафии. Порой вспоминают о ревности Джонсона, желавшего быть первым, а ставшего вторым…
Не хочу ни оспаривать, ни поддерживать ни одну из версий. И признаю: включить в эту книгу глубокое исследование обстоятельств гибели Кеннеди н е в о з м о ж н о. А спекуляция была бы трюком. И потом – о его смерти сказано больше, чем о жизни.
Возможно, используя эти тексты, можно защитить не одну диссертацию. Скажем, на тему: кому было выгодно, и кто заказал ту или иную версию и ее публикацию. Или: какие приемы дезинформации применялись при их подготовке. Как и о книгах (и не только фэнтези), полных скандалов, афер, ужасов, магов а также путешествий во времени.
Желаю успеха диссертантам.
Я же расскажу, что было в Далласе 22 ноября 1963 года.
* * *
23 ноября 1963 года всю первую полосу газеты «Неделя» (приложения к «Известиям») заняло фото Кеннеди. Его поставил Мэлор Стуруа[6]. На такие портреты имели право только члены президиума ЦК КПСС. И Стуруа решили уволить. Но связались с ЦК. А там говорят: ладно, пусть. Так Мэлор Георгиевич избежал кары.
Боль, испытанную в те дни многими, кто ждал от Кеннеди прорыва к новому миру, выразил Евгений Евтушенко в стихах «Свобода убивать» (1968 год):
«Цвет статуи Свободы – он всё мертвенней,
когда, свободу пулями любя,
сама в себя стреляешь ты, Америка.
Ты можешь так совсем убить себя!
Глаза убийц под шляпами и кепками,
шаги убийц слышны у всех дверей,
и падает уже второй из Кеннеди…»
Брат Роберт – в соответствии с планом отца – занял место убитого Джона и в 1968 году баллотировался в президенты. Но был убит в отеле в Лос-Анджелесе в том же году.
* * *
А за пять лет до того…
Мотоциклисты показались внезапно. Хотя все их ждали, глядели на часы, промакали лбы, готовили флажки. И – дождались. На угол вырулил кортеж.
– Вон они! Вон они! Во второй машине! Сзади! – толпа взорвалась восторгом. Вообще-то Кеннеди в Далласе не любили. Зато любили шоу. А какое шоу сильнее, чем проезд президента, а заодно и кандидата в новые президенты?!
С промежуточного – откидного – кресла улыбался человек с гвоздикой в петлице. Губернатор Джон Коннэлли был доволен: поездка началась лучше, чем он ожидал.
Подготовка к визиту вышла беспокойной.
Джека от него отговаривали. Полиция, ФБР и секретная служба проверили досье всех живущих в Техасе подозрительных. Несколько раз прошерстили маршрут. Проверили, как повешена люстра в зале, где будет завтрак. Не скрыто ли что опасное в тысячах роз, коими украшен зал? Вот бы проверить две с половиной тысячи стейков, что подадут на ланч! Но зачем? Порцию для президента возьмут наугад. Тут и проверим.
– Ну, так как, мистер президент? Всё же летите в Даллас?
– Да, ребята. Лечу…
* * *
В 11:38 ВВС-1 приземлился в Далласе. Джеки вручили букет алых роз. Кеннеди устроились на заднем сиденье «Линкольна». Восторг в толпе разгорался всякий раз стоило руке Жаклин в белой перчатке подняться над головой. Она надела черные очки, но муж попросил их снять. Люди должны насладиться ее красой. До цели осталось пять минут.
– Почти приехали, – сказала Нэлли, улыбаясь.
Машины двигались к тоннелю. «Может, там будет прохладнее» – подумала Джеки. Рокот мотоциклов сопровождения сливался с шумом улицы.
Нэлли улыбнулась Джеку: «нельзя сказать, что в Далласе вас встретили холодно».
Тот воскликнул: «конечно нельзя!» И приветственно поднял руку. Выстрел.
– Нет! Нет!! О, нет!!! – крикнул Коннэли.
На крик обернулась Джеки. Боковым зрением увидела мужа. Его лицо каменело. Он прижал руку ко лбу и упал лицом вниз. «Нет! Нет!! Нет!!!». Водитель тормозил.
В машину прыгнул охранник Клинт Хилл. Джеки держала на коленях голову мужа.
Первая пуля попала в легкое и вышла через шею. Рана не была смертельной. Но водитель, сбавив скорость, дал убийце (убийцам) шанс. Стреляли с восьмидесяти ярдов. Опытный стрелок расскажет вам, как попасть с такого расстояния в голову человека. Тем более – неподвижного. Тем более – из снайперской винтовки.
Джеки видела – его голова раздроблена выстрелом. У меня на коленях размозженная голова моего мужа! Боже! Разве я надевала перчатки в горошек? Да это же кровь! Кровь Джека. И рев толпы.
* * *
«Линкольн» подлетел к госпиталю. Охранник Хилл тронул ее за плечо.
– Мы должны передать господина президента врачу.
– Я его не отдам, мистер Хилл.
– Мы должны его забрать, миссис Кеннеди.
– Нет, мистер Хилл. Вы же видите. Он мертв.
Опытный Хилл понял: она не хочет, чтобы люди видели размозженный череп своего кумира. И снял пиджак. Им прикрыли Джона, и Джеки следила, чтоб он не сполз, когда тело везли на каталке. Она бежала рядом, вцепившись изо всех сил… И руку разжала – с трудом – лишь у операционной. И опустилась на складной стул в коридоре.
Люди что-то ей говорили. Она молчала. Пытались снять перчатки. Она не давала.
Вышел доктор Кемп Кларк. Сказал: это конец, мэм. Я сожалею.
Она встала, и, тычась, как слепая, попыталась войти в палату. На пути встала сестра. «Мне нужно туда, – сказала Джеки, – я хочу быть рядом, когда он умрет».
Джеки прошла в палату. Прошла мимо операционного стола, на котором лежал Джон. Встала в углу на колени и стала молиться. Потом подошла к столу и посмотрела в лицо мужу. Его глаза были открыты, рану скрывала повязка. Жаклин прижалась губами к его холодному рту. Сняла свое обручальное кольцо и надела ему на мизинец.
Приехал священник. Внесли гроб. Она вышла. И застыла перед дверями палаты.
Там ее и нашла жена вице-президента Джонсона.
«Мне кажется, – вспоминает она, – я никогда не видела такого одинокого человека. Я обняла ее, что-то говорила, думаю, шептала что-то типа “Господи, помоги нам”».
Врачи записали в формуляр время смерти: час пополудни.
* * *
Гроб поставили на каталку. Джеки положила на него руку, и шла в окружении агентов секретной службы. Несла две розы из букета, что ей вручили в аэропорту.
И вот она глядит, как вносят гроб в самолет. Царапают его. Нервничают.
На борту она умылась, расчесала волосы, но не надела платье, которое кто-то разложил на койке. Стояла рядом с Джонсоном в том же костюме, пока тот приносил клятву президента, положив руку на библию Кеннеди, что всегда была в спальне.
Измученный Линдон сел в главном салоне. Гроб разместили в хвосте. Там же села и Джеки. А рядом – «ирландская мафия»[7]. Это напоминало обычные ирландские бдения у гроба. Они пили виски и толковали: о спорте, выборах, совещаниях, о последней поездке Джека к отцу. А ей вспомнился его рассказ о визите в Нью-Росс – село, где жили его предки. Толпа, всюду флажки, на людях – его значки, в их руках – его фото…
Еще эпизод – военное кладбище Арбор Хилл. Возложение венков к монументу расстрелянных в 1916 году борцов за независимость Ирландии. «Знаешь, – говорил он Джеки, – меня поразили курсанты в почетном карауле[8]. И даже не эти их филигранно отточенные упражнения с винтовками и строевая подготовка, а выражение лиц – сочетание гордости, благодарности и почтения к тем, чьи тела лежат у этой стены. И – внимательное уважение ко мне. А я-то что? Просто возложил венок…»
– Курсанты будут на погребении. – решила Жаклин. – А на могиле – огонь.
У аэродрома – огромная толпа. Все молчали. Страшно молчание тысяч людей.
Джеки велела вынести гроб по главному трапу. Потом ее спросят: зачем.
– Пусть они видят, что сделали, – ответила Джеки.
* * *
Но кто – они? Все американцы? Которым служил ее муж, но из среды которых вышел его убийца? Или – конкретные люди, которых она знала? И которые, как считала, были на аэродроме? Это – одна из тайн гибели Джона.
– Папа умер, – сказала Каролайн гувернантка Мод Шоу. – И теперь он отправился на небеса, чтобы заботиться о Патрике[9], которому там одиноко. Девочка уснула в слезах. А утром спросила: что поручит папе Господь? Мод ответила: Он сделает Джона ангелом-хранителем для нее, Джона-младшего[10] и мамочки.
Провели вскрытие. Привезли новый гроб. Принесли телеграмму Хрущева. Джеки зарыдала. Вспомнила Nikit’у в Вене. Смешную его Nin’у. Космических щенков[11]…
Прибыл де Голль. Президент Ирландии Эймон де Валера. Герцог Эдинбургский. Анастас Микоян. Император Эфиопии. Королева Греции. Король Бельгии. 19 глав государств. 220 гостей из 92 стран мира.
Утро 25 ноября. Вдова и дети молятся у гроба. Америка приспустила флаги.
Начинается шествие. Гроб на лафете, флаги штатов, президентский флаг, конь без всадника, погребальная команда. Следом – лимузин вдовы и машины с родными.
Гроб доставили в Ротонду Капитолия и установили на катафалк Линкольна.
Дали залп орудия в парке «Юнион нейшн».
К 5:15 утра полиция сообщила, что закроет двери в 8:30. Престарелого де Валеру провели без очереди. Ветераны катера РТ-109[12] шли вместе со всеми.
Америка прощалась со своим героем, принцем, воплощением мечты. Пули не могли убить мечту. Но они догнали того, кто символизировал ее для миллионов людей.
В соборе Святого Матфея, где Джон молился перед инаугурацией, теперь мать и дочь молились за упокой его души. Кардинал Кушинг заплакал, и, оставив латынь, сказал по-английский: «Дорогой мой ангел Джон, лети прямо в рай».
Люди встали с колен. Те, кто стоял рядом с Джеки, видели: вуаль не скрывала муку на ее лице. Но она поблагодарила каждого, кто пришел проститься с Джоном.
Джеки положила в гроб локон волос сына, письма (Каролайн нацарапала пару строк, водя рукой брата) и запонки Джека. Бобби – четки и булавку в галстук.
Пока они прощались с Джеком, в Далласе Джек Руби убил Ли Харви Освальда.
* * *
На кладбище Джеки шла пешком, держась «не менее величественно, чем императоры и королевы, что шли за ней следом» – так напишут газеты. За ней следовали братья Кеннеди, высшие должностные лица страны и представители других стран.
Она шепнула сыну: «Можешь отдать честь папе, Джонни».
И трехлетний малыш приветствовал гроб отца солдатским салютом.
Это увидел и запомнил весь мир.
* * *
Караул у могилы несли 25 ирландских курсантов.
Представители родов войск простерли над ней государственный флаг.
Гремит салют.
Играет горн.
Джеки и братья зажигают вечный огонь.
И он горит.
[1] Комиссия по расследованию убийства Джона Кеннеди во главе с председателем Верховного суда Эрлом
Уорреном.
[2] Есть и другие – от заговора таинственных мировых и американских «элит» – до инопланетян.
[3] Гарольд Лафайет Хант – 1889-1974 – нефтяной магнат, в 1948 году объявлен СМИ самым богатым
человеком в мире. Деятель крайне правых взглядов.
[4] Кеннеди обнародовал ее в речи в «Американском университете» 10 июня 1963 года.
[5] ‘Did the U.S. Government Cover-up JFK Assassination Details?’ Авторы: Томас Липскомб, Дэвид Мантика, Джоан Меллен, Пол Кунцлер, Дуглас Хорн, Джеймс Фетцер.
[6] Стуруа Мэлор (р. 1928) – журналист-международник, публицист. С 1968 года – собкор «Известий» в Нью-Йорке. С 1972 – замредактора «Известий» по международному отделу. В 1977 по 1982 год – собкор в Вашингтоне. Автор книг: «Брожение», «С Потомака на Миссисипи», «Этот безумный…» и других.
[7] Так называли ближайших сотрудников Джона Кеннеди, большинство которых были ирландцы.
[8] Это были кадеты 36-го отделения Дублинской военной академии. Потом его назовут «Классом Кеннеди».
[9] Сын Джона Кеннеди, умерший через несколько часов после рождения в 1963 году.
[11] После встречи в Вене, по которой Джеки каталась с Ниной Хрущевой в открытом лимузине, Никита
Хрущев прислал ей в подарок щенков одной из собак-космонавтов.
[12] Во врем II Мировой войны лейтенант Кеннеди командовал торпедным катером, почти всю команду которого спас после того, как он был протаранен японским эсминцем.