В эти дни американцы, хоть немного интересующиеся историей, с нетерпением ждут выхода в свет новой исторической драмы известного новеллиста Томаса Мэллона, автора таких нашумевших работ, как «Дьюи повергает Трумэна», «Генри и Клара» и «Попутчики». Название книги, которая должна увидеть свет в феврале, — «Уотергейт». Возможно, книга не станет супербестселлером, но успех ей, несомненно, обеспечен.
Уотергейтский скандал и последующие события, приведшие, в конце концов, к отставке президента Никсона, явления в истории США, несомненно, уникальные, и они до сих пор приковывают к себе внимание исследователей и политиков.
Это был единственный в истории случай, когда президент Соединенных Штатов сложил с себя полномочия досрочно. Впервые судебное разбирательство, касавшееся высшего эшелона власти страны, транслировалось в прямом эфире по телевидению.
Беспрецедентно и количество высокопоставленных должностных лиц, которые пострадали в ходе Уотергейта, — лишились своих постов, подверглись общественному остракизму и получили реальные тюремные сроки. Наконец, сложно припомнить случай, когда президент-триумфатор, переизбравшийся на второй срок с рекордным результатом, за два года превратился в символ национального позора и фактически чудом избежал судебного преследования.
Скандал тянулся годами, то затихая, то разгораясь с новой силой, изобилуя множеством ярких драматических моментов, он навсегда вписал в историю имена его участников, кого-то заклеймив позором, кого-то сделав героями. Началось все отнюдь не с ареста Уотергейтских взломщиков, и даже не с самого проникновения в комплекс Уотергейт, где располагался Национальный комитет Демократической партии, а ровно сорок лет назад, в январе 1972 года, когда республиканский комитет по переизбранию президента (Committee for the Re-Election of President — CRP) принял план нелегальных операций против Демократической партии и ее кандидата на президентский пост.
Администрация Никсона была не первой и не последней, совершившей нечто незаконное, а Никсон не первый и не последний президент, обвиненный в заговоре и препятствии правосудию с угрозой импичмента — вспомним хотя бы «ширинкогейт» (zippergate) Билла Клинтона, который избежал тяжких для себя и карьеры последствий. Однако именно Никсон останется в истории единственным президентом, выдворенным из Белого Дома совместными усилиями законодательной и судебной ветвями власти, а также власти четвертой — СМИ.
***
Ричард Милхаус Никсон, 37-й президент Соединенных Штатов, был, несомненно, выдающимся политическим деятелем и успешным руководителем страны. В некотором смысле он был политическим выскочкой, хотя бы потому, что окончил не один из восьми престижных Университетов Лиги Плюща, а заурядный Университет Дьюка в Северной Каролине, основанный методистами и квакерами. После неудачи с поступлением на службу в ФБР и довольно рутинной юридической практики он перебирается в округ Колумбия. Хотя, как урожденный квакер, он имел освобождение от призыва, Никсон, в 1942 году, закончив офицерские курсы, становится военно-морским летчиком и увольняется со службы лишь в 1946 году в звании коммандер-лейтенанта. Политиком его в том же году сделал друг семьи, предложив молодому ветерану поучаствовать в выборах в Конгресс от родного штата Калифорния.
Президентом Никсон становится со второй попытки. Проработав два срока вице-президентом при Дуайте Эйзенхауэре, в 1960 году он впервые пробует избраться, но с треском проигрывает Джону Кеннеди. Тогда впервые в США использовался новый формат — теледебаты, и фотогеничный раскованный Кеннеди был явным фаворитом. Восемью годами позже Никсон учел уроки первого провала. Телеэфир станет одним из его главных помощников. Рекламная кампания основывалась на телевизионных сюжетах, в которых Никсон встречался с избирателями, в основном с «простыми американцами», с теми, кого сам он позже окрестил «молчаливым большинством».
Это было временем субкультуры хиппи и антивоенных протестов. Никсон не только отвернулся от политически активного меньшинства, но и обрушился с критикой на либеральные сообщества и неформальную молодежь. Он указывал на недопустимый уровень преступности, ругал демократов за то, что они «сдали» американское ядерное превосходство, обещал почетный мир во Вьетнаме и новое мировое лидерство. Медиа и леволиберальная общественность издевались над кандидатом от республиканцев, указывая на то, что он не предъявил обществу путей решения этих задач. Они шутили, что у Никсона, должно быть, есть «тайный план» и, само собой, обличали его как отъявленного консерватора.
Однако отклик в сердцах того самого молчаливого большинства Никсон нашел. С общенациональным перевесом в 0.7% и 110 выборщиков он стал президентом. Либералы и пресса еще припомнят ему эту победу и его рассчитанный на «простачка из глубинки» лозунг «Nixon’s the One!», который мы бы перевели как «Альтернативы Никсону нет».
Между тем выяснилось, что «тайный план» Ричарда Никсона в той или иной степени все же существовал. Совместно с Генри Киссинджером Никсон осуществил один из величайших геополитических поворотов в XX веке после окончания Второй Мировой войны. Америка замиряется с Китаем и Советским Союзом, в мире начинается разрядка, наступает эпоха мирного сосуществования. В этом смысле «почетное» решение вьетнамской проблемы оказалось лишь естественным следствием этого глобального процесса. Справедливости ради отметим, что это решение все же включало в себя и бомбовые удары по Камбодже, приказ о которых был отдан президентом безо всякого согласования с Конгрессом.
Не меньших успехов Никсон достиг на Ближнем Востоке. Во время октябрьской войны, которую начала арабская коалиция во главе с Сирией и Египтом против Израиля, Никсон поддерживает Израиль, устанавливая воздушный мост по снабжению израильских вооруженных сил. Это решение было принято Никсоном также единолично, в обход согласований с различными ведомствами и Конгрессом. Президент взял личную ответственность за последствия. В ответ арабские страны стали сокращать продажу сырой нефти в США, и разразился известный нефтяной кризис, который больно ударил по «автомобильной нации». Никсон не ограничился военными усилиями и, предприняв дипломатический натиск, примирил Израиль и Египет. То, что впоследствии станет известно как Кемп-Дэвидский сговор, лишь документально закрепит мир и новую роль Египта в регионе. Нефтяной кризис прекратился, а США приобрели огромный вес на Ближнем Востоке. В частности, в разы увеличились поставки американского оружия в Израиль, Саудовскую Аравию, Египет и Иран.
В Латинской Америке успехи скромнее, но преподносятся они с помпой. Мексика становится если не 51-м штатом Америки, то, безусловно, государством-сателлитом. В отношении Кубы Никсон подтверждает мирные договоренности с СССР, а в Чили открыто поддерживает военный переворот Аугусто Пиночета, чем, как считается, он решительно пресек распространения коммунизма в Южной Америке.
Внутренней политике Никсон уделяет меньше пристального внимания. Однако на вызовы, коих немало, отвечает с той же решительностью. С его именем связана и политика «Нового федерализма», и отказ от золотого стандарта в отношении доллара, и меры по сдерживанию роста цен и зарплат, что в конечном счете приводит к обузданию инфляции и окончательному закреплению доллара в качестве основной мировой резервной валюты. Кроме того, Никсон последовательно проводит политику десегрегации, чем подрывает позиции демократов на американском юге, который раньше назывался не иначе, как демократический «крепкий Юг».
Сильным везет. Никсон стяжал все лавры американской лунной программы, подготовленной Джоном Кеннеди, а также закрыл ее и умерил аппетиты НАСА, чем сэкономил для налогоплательщиков десятки миллиардов долларов.
Сегодня мало кто понимает психологическую подоплеку этих успехов Ричарда Никсона. Между тем, к 1968 году складывается впечатление, что Запад проигрывает холодную войну, а Америка чуть ли не пороге краха. Дело даже не в повсеместном наступлении коммунистов (различные режимы «социалистической ориентации» растут, как грибы после дождя), а в том, что и в Европе, и в США левые протестные настроения становятся доминирующими, а экономические проблемы достигают критической точки. Никсон стал президентом в год, когда Советский Союз подавил пражский мятеж, Америка по уши завязла во Вьетнаме, антивоенные выступления и бунты черного населения в США стали повсеместными, а на мировых биржах разразился золотовалютный кризис.
Администрация Никсона разворачивает ситуацию для Соединенных Штатов на 180 градусов. Америка — лидер мира. Инфляция побеждена. Демократия и расовое равенство торжествуют. Переизбрание Никсона на второй срок в 1972 году проходит триумфально, хотя Уотергейтский скандал уже тлеет, и пресса атакует Никсона непрерывно. Победа более чем убедительна: он получает 60% общенациональных голосов, при этом проиграв только в штате Массачусетс и округе Колумбия. Никсон — национальный лидер, разоблачитель активного протестного меньшинства, автор новой мировой конфигурации.
Свои успехи 37-й президент США связывает, прежде всего, со своим сильным лидерством, с тем, что он действовал решительно, зачастую в обход Конгресса и предписанных законом и традицией норм, которые он считал досадными бюрократическими проволочками. Никсон практически не скрывал, что его задачей является политическая перестройка, в ходе которой президент Соединенных Штатов станет своего рода избранным царем или, как говорили американские политологи, установится плебисцитарное президентство, то есть такое правление, при котором президент отчитывается только перед народом раз в четыре года — в день выборов. Историк Артур Шлезингер назовет такую форму правления «имперским президентством».
Это не случайно произошло на фоне внешнеполитических вызовов и успешного ответа на них. Еще во времена президентства Адамса Мэдисон писал Джефферсону: «Ограничивая гражданские свободы в стране, всегда ссылаются на защиту от угрозы извне — реальной или воображаемой. Такова, вероятно, общая закономерность». Сам Никсон в своих мемуарах пишет: «Я понял, что в истории страны наступил переломный момент. Мое знание истории убедило меня, что само существование нации окажется под угрозой, если сомнения и неуверенность в собственных силах парализуют деятельность органов власти в стране. А коли так, то президенту надлежит переустроить их, либо остается добиваться изменения их состава, либо же просто игнорировать их. В период своего второго президентского срока я при необходимости без колебаний прибегал к любому из этих указанных методов, непосредственно или же комбинируя их».
Артур Шлезингер в своей книге «Циклы американской истории» описывает ситуацию так: «Конгресс в США традиционно обеспечивал равновесие между законодательной и исполнительной властью, установленное Конституцией, обладая исключительным правом принятия решений в трех жизненно важных сферах: вступление страны в войну, утверждение государственного бюджета и контроль за деятельностью любых государственных учреждений, включая в случае необходимости соответствующие расследования. В период с 1969 по 1974 г., то есть вплоть до Уотергейта, администрация Никсона настойчиво и небезуспешно пыталась лишить Конгресс двух других его важнейших прав: предпринимались попытки ограничить его «власть кошелька»… и урезать его право контроля над администрацией, настаивая на неподотчетности исполнительной власти… Если бы Никсону удалось навязать конгрессу эти требования вдобавок к непомерному расширению своих военных полномочий, конгресс утратил бы всякое значение как старший партнер в системе разделения властей... Отцы-основатели республики вряд ли одобрили бы подобную интерпретацию президентской власти».
Приписывая, и во многом справедливо, себе успехи Америки в конце 60-х-начале 70-х, Никсон в какой-то момент стал воспринимать любые действия против своей администрации и любую критику как противодействие своему курсу и угрозу национальной безопасности. Когда в 1971 году в прессу просочились секретные документы Пентагона (Pentagon papers), его администрация создала специальную секретную группу «водопроводчиков», призванную любыми средствами остановить утечки, которые могли бы сыграть на руку его политическим противникам, а в январе 1972 года, как уже говорилось выше, был принят план незаконных операций против демократов.
Вот как оценивает это Шлезингер: «Следующим шагом Никсона в направлении имперского президентства стало использование чрезвычайных полномочий, ранее предоставленных президенту для защиты страны от внешнего противника, против политических противников внутри страны, причем последних он называл «врагами» … Никсон создал в Белом доме секретный отдел, в компетенцию которого входили фальсификация политических и архивных документов, обыски в государственных учреждениях, подслушивание телефонных разговоров государственных чиновников, а также сотрудников иностранных посольств, журналистов и, конечно же, «врагов». Оправдывая применение чрезвычайных методов национальным кризисом, президент поставил себя над законом».
***
Так Ричард Никсон превратился из национального героя в национальный жупел. Он по-прежнему очень популярен среди американцев и находится на вершине своего рейтинга. Не зря в блокбастере «Хранители», описывающем некую альтернативную историю, Никсон — президент четвертого срока, ведь конституционного ограничения на количество президентских сроков в США нет, это скорее традиция, нежели закон. Если верить Шлезингеру, далее события разворачивались так: «Пресса развернула разоблачительную кампанию против президента… Вмешались и судебные органы. Конгресс, вышедший, в конце концов, из оцепенения, стал спасать Конституцию».
Но это описание не совсем соответствует действительности.
Поначалу никакого единого фронта против Никсона не было. Ни суды, ни разоблачения в прессе не помешали ему избраться на второй срок, и продолжать быть непререкаемым политическим авторитетом. Уотергейт — это история о том, как маленькие трещинки в монолите никсоновского имперского президентства постоянно разрастались, пока не образовали гигантский разлом, в который и провалилась «политическая перестройка», имеющая целью неограниченную личную власть.
Агент ФБР Марк Фелт, «Глубокая глотка», имя которого до 2005 года держалось в секрете, выдал прессе планы секретных операций CRP, исходя, судя по всему, из личных убеждений. Активные помощники Никсона МакКорд и Дин начали сотрудничать с прокуратурой. Сенат создал комиссию по расследованию Уотергейтского взлома. Судебные и сенатские слушания начинают транслироваться по национальному телевидению. Никсон сопротивлялся. Он отправил в отставку Дина, Хэлдемана и Элрихмана, которых называл своими ближайшими соратниками, а также генерального прокурора Ричарда Клайнденста, заменив его на благонадежного Элиота Ричардсона, и продолжал отрицать свою причастность к незаконным операциям, пытаясь перехватить управление расследованием на себя.
***
Перелом наступает в июле 1973 года. Суду под председательством Джона Сиреки становится известно о магнитофонных записях бесед в Овальном кабинете, где Никсон и его соратники обсуждали тайные операции, в том числе Уотергейт. Сенатская комиссия и спецпрокурор по делу Арчибальд Кокс требует немедленного предоставления этих записей в суд. И тут Никсон приходит в ярость. Он не мог смириться с тем, что лидера свободного мира могут люди судить как простого смертного. Он отказывается удовлетворять судебные повестки, ссылаясь на привилегию исполнительной власти, и требует от Кокса отозвать запрос на предоставление пленок. Кокс отказывается. Судья Сирика требует предоставить пленки суду, а сенатская комиссия готовит новое обвинение против Никсона, уже на основании отказа выполнять ее распоряжения и запросы.
Одновременно разворачивается и налоговый скандал вокруг администрации Никсона и лично президента. В результате вице-президент Спиро Эгню вынужден подать в отставку. На его место назначается Джеральд Форд. Эгню обрушивается с критикой на медиа, которые «заливают уши ложью, причем делают это ежедневно, так что мы более не испытываем шока от безответственности, стоящей за высказываниями». Однако к тому времени подобная «безответственность» проникла в слишком многие умы, чтобы ее можно было обуздать.
Никсон подает апелляцию в окружной суд, но апелляционный суд округа Колумбия поддерживает судью Сирику в его требовании предоставить пленки с записями из Овального кабинета. Тогда Никсон предлагает компромисс: послушать записи должен сенатор-демократ, чтобы затем предоставить прокурору и суду свой отчет об услышанном. Кокс отвергает это предложение. И тогда разгневанный Никсон требует у генерального прокурора уволить Арчибальда Кокса. Возможно, в 1970-м или 71-м это бы и прошло, но в 1973 году управленческая манера президента не устраивает даже лояльных людей. Генеральный прокурор Ричардсон отказывается, подает в отставку и, выйдя к прессе, обличает методы правления Никсона. Приказ передается заму Ричардсона Уильяму Ракельшаузу, но тот следует за бывшим шефом. Наконец, слабину дает Роберт Борк, следующий за ними в иерархии американского правосудия, который и увольняет Кокса. Новым спецпрокурором становится Леон Яворски.
Все это происходит вечером 20 октября.
События этого вечера в истории теперь называются «субботней резней» (Saturday Night Massacre). Однако эта резня Никсону не помогла, она лишь добавила к списку обвинений очевидное препятствие правосудию.
***
Первые пленки оказываются в суде, и тут оказывается, что 18 минут записи стерты. Установить кто стер 18 минут секретов Овального кабинета, так и не удалось, хотя экспертиза указала, что лакуна в записях связана с пятью различными техническими операциями. Все допрошенные по данному вопросу сотрудники Никсона отрицают свою причастность к манипуляциям с записями, а руководитель персонала Белого дома Александр Хейг неловко обронил на сенатской комиссии, что «это какая-то зловещая сила» стерла 18 минут. С этого момента «зловещая сила» стала одним из прозвищ 37-го президента США.
Никсон выступает на пресс-конференции и, обращаясь к нации, просит оставить Уотергейтское дело позади. Он утверждает, что заработал «каждый цент» своего политического капитала. И далее знаменитое: «Нация имеет право знать, жулик их президент или нет. Я не жулик!».
Это уже никого не могло убедить. С января 1974 года требования отставки президента звучат отовсюду. Судья Сирика становится человеком года по версии журнала «Тайм». На улицах городов активисты раздают антиниксоновские значки. На одном из таких значков написано: «Сотрите Никсона, а не записи». И те, кто недавно голосовал за Никсона, кто видел в нем спасителя Америки и одного из лучших президентов за всю историю США, теперь носили эти значки и следили за новостями, в которых появлялось все больше свидетельств противоправных действий Ричарда Никсона.
Тем временем новый спецпрокурор Яворский тоже не намерен спускать дело на тормозах, а Конгресс начинает процедуру импичмента. От Никсона требуют предоставить суду и сенатской комиссии еще 64 кассеты с записями из Овального кабинета. Никсон снова ссылается на привилегию исполнительной власти, но в июле 1974 года Верховный Суд отказывает в такой привилегии в отношении Уотергейтского дела. Никсон на сей раз подчиняется. Он передает суду записи и расшифровки бесед, из которых явно следует, что Никсон напрямую связан с Уотергейтским взломом и очевидно препятствовал правосудию, в частности, давал указание ФБР спустить на тормозах расследование инцидента в комплексе Уотергейт. Эти документы были названы «дымящимся пистолетом» («Smoking Gun» — так в США называют прямые и неоспоримые улики).
В этих условиях многие республиканцы, заседавшие в Конгрессе, приняли решение поддержать импичмент, если состоится соответствующее голосование. Никсон оказывается не только на грани импичмента, но и фактически на пороге тюрьмы.
7 августа 1974 года ведущие республиканские конгрессмены встречаются с Никсоном и высказывают мнение, что ему вряд ли удастся избежать отставки. 8 августа в телевизионном обращении Никсон заявляет об уходе, а 9 августа покидает Белый Дом. Его письмо о сложении с себя полномочий в 11:35 передается государственному секретарю Киссинджеру, через сорок минут присягу принимает Джеральд Форд, и назначает вице-президентом США Нельсона Рокфеллера. Форд и Рокфеллер стали первой и единственной в истории США неизбранной парой правителей этой страны.
Спецпрокурор Яворски продолжает требовать обвинения для Никсона, но, поскольку процедура импичмента формально так и не была начата, Форд, пользуясь своим президентским правом, полностью его амнистирует за все «преступления, которые он мог совершить между 20 января 1969 года и 9 августа 1974 года».
***
Так закончилась попытка установления «имперского президентства». Уотергейтская история оценивается по-разному. Кто-то видит в ней безусловную победу законности над властными злоупотреблениями. В этом смысле самой популярной считается цитата прокурора Кокса: «Будем ли мы жить под властью закона, а не одного человека — вот какой вопрос сегодня стоит перед Конгрессом и, безусловно, перед американским народом». Кто-то указывает на то, что медиакратия и леволиберальный истеблишмент сбросила с властного олимпа лидера, который открыто их презирал и прямо указывал на то, что они представляют абсолютное меньшинство американцев.
Однако то, как многие должностные лица постепенно «сдавали» Никсона, то, как отвернулась от своего президента нация, показывает, что, при всех успехах 37-го президента, «имперское президентство» глубоко противно американцам. Заложенный отцами-основателями в Конституцию США принцип разделения властей врос в плоть и кровь Америки.
Видимо, представление о том, что неразделенная власть есть зло, имеет и какие-то чисто протестантские религиозные корни — об этом лучше судить культурологам и религиоведам. Так или иначе, «власть закона» в Соединенных Штатах существует именно благодаря реальному разделению властей. И даже столь вожделенный для россиян независимый суд не может существовать в США без сильного и властного Конгресса, оппонирующего исполнительной власти.
А ведь в России весьма популярна совершенно противоположная точка зрения — злом многие полагают именно разделенную власть. Является ли это следствием российских монархических традиций, на которые ссылался еще Карамзин, однозначно сказать нельзя. Тем не менее, рассказанная история Уотергейта показывает, что все, кто требовал в ней законности, были поддержаны именно Конгрессом, который во многом действовал из чувства собственного сохранения.
Америка, предпочтя конституционный порядок возможному благу, без Никсона не рухнула и не упустила своего ведущего положения в мире, несмотря на то, что и Форд, и Картер как президенты были на порядок слабее Никсона.
В этом смысле в истории США навсегда останутся два Никсона. Один — национальный лидер, выведший Америку из кризиса и тронувший сердца простого американца. Этот Никсон достоин почитания и увековечения в анналах американской истории. Другой — интриган и тиран, пытавшийся свернуть разделение властей и править, не оглядываясь на суды, прессу и парламент. Этот президент заслужил общественное осуждение и позорное выдворение из Белого Дома.
Уотергейту Америка обязана надежной прививкой от соблазна перед лицом проблем и вызовов отказываться от сложных процедур и согласований и уповать на лидерство одного, пусть и незаурядного человека.