Мы живем в эпоху, когда многие, казалось бы, давно завершенные сюжеты, сложившиеся стереотипы и признанные версии то и дело подвергаются пересмотру и доработке.
Человек времен холодной войны мог доказать свою осведомленность, перечислив три исторических события: Оноре де Бальзак венчался в Бердичеве, немецкий социалист Герхарт Эйслер умер во время визита в Ереван, а индийский премьер-министр Лал Бахадур Шастри скончался после банкета в Ташкенте.
Прошлое – это прошлое. Настоящее – настоящее, а будущее, соответственно, то, что будет. За Олимпиадой в Токио будет Олимпиада в Мехико.
Сегодня, в свете последних «открытий» чудных, можно поменять местами самые незыблемые факты: Бальзак венчался в Ташкенте, Шастри бежал через Армению в Иран, а товарищ Эйслер, инсценировав свои похороны, обосновался в милом его сердцу Бердичеве, где и умер смертью неприметною – в начале нулевых.
Прочитав студенческую переписку Барака Обамы, где он анализирует поэзию Т.С. Элиота (в частности «Четыре квартета»), вам будет намного легче поверить, что родословная этого не совсем обычного для Америки президента, уходя в глубину веков, переплетается с генеалогическими ветвями европейских монархов. Продемонстрировав тонкое понимание одного из сложнейших поэтов XX века, Обама сумел очаровать даже уклончиво-осторожных криптофашистов, по старинке весьма скептически оценивавших интеллект некоторых социальных и этнических групп.
Получив свежие данные на того, кого еще вчера дразнили дикарем, мы готовы говорить о нем словами Шекспира, глядя сквозь пальцы на явные неудачи и ошибки:
Просперо – чудак! Уж где ему.
С державой совладать? С него довольно
его библиотеки…
Героев шекспировского уровня нелепо уличать в подделке документов (позорная, прямо скажем, авантюра), ветхозаветной «голубизне», или тайном посещении не то мечетей, не то синагог. Просперо имеет полное право спать и молиться – с кем угодно, где угодно, и как угодно. На зло и зависть Калибану и ведьме Сикораксе, в данной ситуации, наверное, представляющих «Изборский клуб» и «Бостонское чаепитие».
Правда и желающих вникать в нюансы исправленных и дополненных биографий не так уж много. Времена, когда писатель по эту сторону железного занавеса, мог сослаться на то, что его книги «переведены на многие языки», давно прошли, к тому же изложенные в них сведения перестали быть сенсацией, да и качество перевода устарело.
Когда-то старшие члены семьи не разрешали выносить из дома, скажем, мемуары маршала Жукова. Наступает час, и выносят из дома старших членов семьи, а книги остаются на положении сирот.
Двадцать лет назад почтенный звукорежиссер и продюсер Эдди Крамер написал книгу «Джими Хендрикс: исправленному верить». На сегодняшний день это наиболее точная биография легендарного гитариста-новатора. За двадцать лет она выдержала шесть переизданий, была переведена на четыре языка, но успела разойтись за столько приличный срок «рекордным» тиражом чуть более… ста тысяч экземпляров.
Читателей, готовых без принуждения и по достоинству оценивать интеллект будущего президента США, отыщется предостаточно. Но кто из них удосужится добровольно прочитать «Квартеты» великого Элиота? Тем более, все четыре.
Пару лет назад я от нечего делать забрел в секонд-хенд одного уездного города. Помимо одежды, в нем на вес торговали книгами. Все, что я оттуда вынес, был, приличия ради, купленный мною томик поэм, в том числе и «Четыре квартета». «Разбирают только книги для детей», – пояснила продавщица. А мемуары политиков, грамотно изложенные жизнеописания актеров, рок-звезд и серийных убийц лежат нетронутые, словно покойники в морге, ожидая свидания с некрофилом, которого, скорее всего, либо уже поймали, либо кто-то предупредил его о засаде. А может он и вовсе никакой не некрофил, и все это ему попросту неинтересно.
Там же я заметил англоязычный оригинал «Признания Ната Тернера» Уильяма Стайрона, нелицеприятную историю кровожадного пастора, личность которого можно было бы представить нашему читателю как пассионарный гибрид «черного барона» Унгерна с батькой Махно…
Кажется, работорговцы завезли родителей Тернера в Америку из Ганы. Оттуда же родом и предки Джеймса Брауна, чья роскошная биография в девственной суперобложке тоже приплыла в провинциальный «секонд» издалека среди вороха остальной, более востребованной, «гуманитарки», грубо говоря – барахла, в общем – никому не нужных вещей.
Когда молодая афроамериканская шпана жгла и громила Детройт, певец Джеймс Браун по просьбе властей неистовствовал в телемарафоне, пытаясь удержать молодых людей от погромов.
При Трумэне, когда Джеймс Браун еще не помышлял о титуле короля музыки «соул», выжечь дотла Нью-Йорк и Голливуд предлагал ирландский драматург Лиам О’Флаэрти. Над призывами мыслящего пролетария открыто потешались мои предшественники – консервативные авторы и колумнисты Америки, которую они еще тогда не потеряли, но уже начали разбазаривать «по блату» нужным людям в обмен на оптимистические прогнозы, без которых душа консервативного романтика задыхается, как заигравшийся в космонавта ребенок, заперший себя в просторном американском холодильнике.
В самом начале «оттепели» был популярен чешский драматург Павел Когоут. Его сентиментально-едкие пьесы охотно ставили и в советских театрах. Позднее он, примкнув к движению «неангажированных энтузиастов», возглавил Пражскую Весну, после чего оказался вычеркнут из репертуара. В период разрядки мимо нашей планеты пронеслась роскошная и безобидная комета Когоутек. Американская группа Journey посвятила ей помпезную инструментальную композицию.
Недавно в районе Урала тоже пролетел подозрительный метеорит, погрузив некогда столь вожделенный для шпионов Челябинск в атмосферу классических «би-муви».
Все эти события, имена, названия и лица абсолютно достоверны и легко поддаются мониторингу. Когда-нибудь между ними обнаружится (пускай весьма условная) связь, их упорядочат, беллетризуют и преподнесут обывателю в виде книг (изготовленных из макулатуры, чтобы не нервировать защитников природы) или комплекта заранее отснятых передач из рубрики «Тайны века». Одна из местных групп (по качеству музыки далеко не Journey), начитавшись книг и насмотревшись кино, посвятит этому феномену песню, которая прозвучит в скандальном боевике «Оргия беременных вдов»…
Итак, за двадцать лет всего сто тысяч землян пожелало ознакомиться с творческой биографией гениального чернокожего музыканта. Ничего странного. Когда-то нас уверяли, что выступления доктора Кинга «собирают миллионы сторонников», а миллионы они не собирали никогда. Самый многочисленный марш собрал двести тысяч человек – микроскопическую долю тогдашнего населения США. Причем «цветных» в этой толпе было всего три четверти. Требования выдвигались в первую очередь социально-экономические – «хотим зарабатывать как белые». Просили элементарных денег – на модные обновы, на покупку статусных вещей, на клубный досуг, дорогие и качественные наркотики и эффективную профилактику зависимости от них – Job and Freedom.
Желающих платить за ознакомление с афро-американской культурой в странах «народной демократии» практически не было. Наши люди готовы были выразить им разве что солидарность. На первый концерт Джеймса Брауна в Москве зазывали по громкоговорителям в метро, а пустые трибуны кое-как заполнили солдатами. Зато последний раз Джеймс Браун пел для избранных – на юбилее Тельмана Исмаилова.
Парадоксальным образом торжество чернокожего человека, правда, в весьма специфической манере предсказал устами одного из своих гротескных персонажей писатель, предельно далекий от африканских корней. Даже его литературный псевдоним сегодня звучит вызывающе – Андрей Белый.
"Может быть соединение между Западом и Востоком?"
И ему в ответ Петр-Гроза: "Какое тут соединение: ведь Запад смердит разложением, а Восток не смердит только потому, что уже давным-давно разложился!"
"Но кому же улыбается будущее?"
Тут произошло маленькое затруднение: сущность вещей схватилась руками за свои сползающие кальсоны и присела от изумления; потом, стуча рукой по высокому лбу, качала укоризненно головой: "Эхма!.. Что ж ты, батенька?.. Проник в наши тайны, а не знаешь азбучной истины!"
Потом она вылила графин холодной воды на голову Мусатову, приговаривая: "А негр?.. А негр?"
"Так негр", – сказал пророк совершенно упавшим голосом, оправляя волосы, мокрые от воды.
"Негр, негр! Конечно, негр!.. Черномазый, красногубый негр – вот грядущий владыка мира!"
Но этого уже не слышал Мусатов, сбегая с лестницы.
Он шептал: "Что это, Господи? Что же это такое?"
Он чуть не сшиб с ног черномазого негра, который гордо шел вдоль освещенной улицы в изящном цилиндре и с иголочки одетый.
Любопытный негр посмотрел по сторонам и нагло думал: "Где же Москве до Чикаго!"
Под влиянием этой гнусной мысли губастая рожа улыбалась.
И над этим Содомом слетались грозные коршуны на смрадную падаль, радуясь желанному омертвению.
Миром правят числа. Время от времени числа меняют не только комбинацию, но и цвет.