Terra America

Немногим выпадает удача еще при жизни стать классиком социальной науки, когда о тебе пишут книги, защищаются диссертации, а выдвинутая тобой теория становится частью наследия науки, которую ты представляешь. Однако американскому социологу Майклу Манну это удалось. Его книга Sources of Social Power (1986 год), а, точнее, предполагаемый трехтомник, из которого пока увидели свет лишь два тома, в одночасье сделала его знаменитым. А ведь до этого Манн в основном писал политические памфлеты, к коим, без сомнения, можно отнести его первую книгу – Consciousness and Action Among the Western Working Class.

Впрочем, интерес к политике и политическим событиям Манн не утратил, даже приобретя вес в академическом сообществе, что случилось, как уже было указано, далеко не сразу.

* * *

Майкл Манн родился в 1942 году в Британии. Обучался в Оксфордском университете, где в 1963 году получил степень бакалавра, а восемь лет спустя, в 1971 году, докторскую степень по философии.

Интеллектуальное взросление Манна пришлось на период «бурных 1960-х годов», с присущими им студенческими бунтами, увлечением крайне левыми идеями и стремлением наконец-то реализовать 11 «Тезис о Фейербахе» Маркса, призывающий философов, и шире, интеллектуальный класс, перейти от размышлений к действиям и наконец-то изменить «мир как мы его знали». От этого радостного призыва «изменить мир» будущий «теоретик власти» не мог остаться в стороне. Его первые книги свидетельствовали о крайней подозрительности в отношении капиталистического общества и характерной для него системы власти.

Помимо уже упомянутой выше книги Consciousness and Action Among the Western Working Class, к первому периоду творчества Манна можно отнести также статью – The Autonomous Power of the State: its Origins, Mechanisms, and Results, опубликованную в 1984 году в крайне авторитетном журнале European Journal of Sociology. В данной статье Манн попытался рассмотреть современные аппараты власти, с точки зрения исследования фундаментальных основ составляющих эти властные аппараты деспотической и инфраструктурной властей.

В 1986 году вышел первый том его фундаментальной работы Sources of Social Power, которая и сделала его знаменитым. В 1987 году Манн перебирается из Англии, где преподавал в Лондонской школе экономики и политических наук, в Соединенные Штаты Америки, превратившись в профессора Университета Калифорнии (Лос-Анджелес). Через семь лет после выхода в свет первого тома Sources of Social Power, вышел второй том трилогии, подтвердивший, что авторитет Манна как одного из глубочайших и оригинальнейших социальных аналитиков вполне заслужен.

Однако подлинный расцвет таланта Майкла Манна приходится на 2000-е годы, когда одна за другой вышли несколько его книг, каждая из которых может по праву быть названа интеллектуальным бестселлером – Incoherent Empire (2003 год), в которой Манн подвергает острейшей критике политику Соединенных Штатов Америки; Fascists (2004 год), где рассматриваются европейские фашистские режимы и предлагается оригинальная теория их возникновения, причин расцвета и успеха; The Dark Side of Democracy: Explaining Ethnic Cleansing (2005 год), в которой внимание автора приковано к феноменам этнических чисток, ставших одним из бичей современных полиэтнических государств.

В каждой из указанных книг Манн касается вопросов, которые для многих других ученых и интеллектуалов являются табуированными – это и критика политики Соединенных Штатов Америки, и обоснование того факта, что этнические чистки в полиэтнических государствах, решивших перейти к демократии, подчас являются неизбежными, если эти государства оставить один на один со своими проблемами. И это, наконец, попытка разобраться в том, действительно ли фашистские режимы в Центральной и Восточной Европе были столь неизбежны и насколько они были опасны для демократического развития европейских стран.

Справедливости ради необходимо отметить, что каждый из этих вопросов не является чем-то отдельным от других вопросов, но все они взаимосвязаны между собой, формируя определенную модель реальности, которую Манн пытается изложить в своих книгах и статьях.

* * *

Основополагающим моментом конструирования социальной реальности Манна выступает отрицание им понятия «социального» как некой субстанции, лежащей в основе общества.

Вместо «социального» исследователь может наблюдать лишь различные сети власти, которые действуют на различных уровнях и в различных областях в рамках глобальной матрицы наций и государств. Эти сети власти имеют четыре измерения – идеологическую, экономическую, военную и политическую.

В каждый конкретный исторический период государства, добиваясь гегемонии в рамках известной им ойкумены, реализовывали в силу своих возможностей каждое из этих четырех измерений. Так увенчавшаяся успехом колонизация Земного шара европейскими государствами предполагала экспансию в рамках экономики (капитализм), военной сферы (империализм) и идеологии (расизм, индивидуализм, христианство).

На современном же этапе распространение глобализации предполагает экспансию во всех четырех измерениях – экономическом (неравномерное распространение глобального капитализма с углубляющимся разрывом в развитии стран Севера и Юга); военном (предполагающим возможность военных конфликтов между странами догоняющего развития, но исключающим конфликт между ядерными державами); политическом (в рамках которого происходит увеличение количества наций-государств, стремящихся к демократии, при одновременном росте насилия внутри этих государств); идеологическом (наличие единой системы ценностей, которая могла бы объединить население Земного шара в единую общность).

К настоящему моменту глобализация не достигла тех целей, которые могли бы приветствоваться любым из представителей человечества. Наоборот, чем дальше реализуется экспансия по четырем измерениям сетей власти, тем больший беспорядок наблюдается в мире.

И Манн предлагает свое объяснение того, почему это так.

Как указывается в его работах, причина относительного неуспеха глобализации заключается в том, что мир по своей сути не един, и в каждой из областей экспансии он разделяется на части, в каждой из них обнаруживается разлом, которые, если использовать метафору «паззла», просто не совпадают. В результате, единую картинку просто не удается собрать. Следствием этого становятся многочисленные конфликты, которые иногда разрешаются мирным путем, но чаще заканчиваются пролитием потоков крови.

Отсюда и достаточно осторожное отношение Манна к демократии в полиэтнических странах. С его точки зрения, любая попытка построить демократическое общество в подобных государствах должна исходить из понимания опасности применения силы в отношении этнических меньшинств. Нужно также принимать во внимание вероятность появления очагов напряженности, которые в любое время могут породить этническую чистку. Подобная опасность особенно характерна для государств, на территории которых проживает 2-3 разнородные этнические группы. Ведь каждая из этих групп будет, в случае притеснения, стремиться к созданию национального государства. Кроме того, для таких государств характерна проблема определения понятия «народ», то есть группы лиц, которая в данном государстве будет пользоваться всеми правами, кои данное государство готово даровать гражданам.

В западноевропейских государствах, пионерах наций-государств, эта проблема была решена за счет того, что первоначально «народом» считалась элита, которая с течением времени распространила права на более низшие слои общества. Но при этом элита не была представителем иного этноса, а вход в нее в раннее Новое время был достаточно свободным.

Кроме того, как указывает Манн, демократические институты в европейских государствах сложились задолго до того, как на мировой арене проявил себя феномен национального сознания, и, как следствие, европейские государства избежали опасности превращения в этнократии.

Впрочем, эта опасность сохраняется. Особенно она касается тех государств, в которых проживают народы, претендующие на создание и сохранение собственных идентичностей. Например, Великобритания и Канада.

Однако первой удалось решить проблему за счет своего имперского прошлого, которое предполагало мягкое отношение к полиэтничности.

Второй же пришлось пойти по пути создания федерации, в которой права групп, отличных от господствующей этнической группы, официально закреплены и защищены всей мощью государства. В этих странах, по выражению Манна: «этнический национализм уравновешивает гражданский национализм».

Но не везде удалось решить данную проблему. Существует множество примеров государств, разрываемых и разорванных на части этническими конфликтами, – это бывшая Югославия, Руанда, Судан. И несмотря на тот факт, что для Манна – события в этих странах – скорее исключение из правил, тем не менее, он не мог не обратить внимание на эти исключения и не попытаться их объяснить[1].

Итак, в каждой из этих стран была причина этнического конфликта, приведшего к этническим чисткам. В Югославии – это различие в вероисповедании, в Руанде – сосредоточение основных богатств страны в руках государства, в котором доминировала одна этническая группа. В Судане – борьба за землю, конкуренция по поводу которой возрастает из-за наступления песков Сахары. Но в каждом из этих случаев ответственность за этнические чистки, коими обернулись этнические конфликты, – лежит на мировом сообществе и конкретно на США.

Так, например, в Руанде интервенция ООН была приостановлена из-за вето США и Франции в Совете Безопасности. В Югославии, наоборот, вмешательство мирового сообщества привело к ужесточению противостояния. Получается, что и вмешательство, и невмешательство ведут к одинаковым результатам. Причина парадокса в том, что программы вмешательства в конфликты, используемые Западом принципиально ущербны.

Манн выделяет три вида вмешательства: неолиберальные программы реструктуризации южных экономик; поддержка южных режимов-сателлитов; поддержка каких-то из участников этнических и религиозных конфликтов в развивающихся странах. Реализация каждой из этих программ вызывает недовольство какой-либо или нескольких групп местного населения, что ведет к обострению локальных конфликтов и, в предельном случае, становится причиной этнической чистки.

Причем, для Запада эти конфликты, зачастую, могут быть и неинтересны, поскольку не представляют угрозы основным трендам глобализации, а, следовательно, западные государства, пока еще представляющие собой доминирующую силу в мире, предпочитают в них не вмешиваться. И это случай Судана.

* * *

Таким образом, ответственность за эскалацию насилия в мире Манн во многом возлагает на европейские страны. Впрочем, он обращает внимание и на другие проблемы западного общества. На портале Terra America читатели могут ознакомиться с мнением Манна о «креативном классе» и его роли в формировании современного западного мира.