Потрепанный номер еженедельника TV Guide долгое время служил мне источником вдохновения и кладезем информации, которым, увы, не с кем было поделиться. «Нормальные люди» изучали Америку по книгам Сэлинджера и Майн Рида, «элита» делала вид, будто понимает Фолкнера, местечковые хиппи мечтали достать Керуака, а истинные ценители прекрасного довольствовались интервью с героями обывательских телесериалов, разглядывая фотоснимки, сделанные, казалось, на другой планете. Среди вполне импозантных актрис и актеров выделялась длинноволосая личность с громадным носом. «Такое лицо способно любить только мама» – гласила надпись под фотографией, которую совсем не хотелось повесить на стенку рядом с плакатиками любимых групп. Даже длинные, как у «Лед Зеппелин» патлы говорили не о молодежном бунтарстве, а о чем-то чересчур странном и несовременном.
Из репортажа можно было вычитать, что мистер Тайни Тим (он же Герберт Кури) – большой аккуратист, принимает душ до восьми раз в день, изводит рулоны туалетной бумаги и никогда не ест мясо и сыр. Что еще? Скромная квартирка в Бруклине, пожилые родители. Таких стариков староевропейского вида мне посчастливилось застать у себя в районе, говорящих на идиш и даже на «языке Гёте»…
В комнатке этого позднего ребенка стоял граммофон. В эпоху стереосистем и альбомов, снабженных короткой, но зловещей инструкцией Play it loud, все это говорило об одном: он ненормальный. Как попало такое существо на страницы модного издания, чем знаменита эта знаменитость? Я недоумевал, как гоголевский сотник, разглядывающий семинариста Хому.
Судьба благосклонна к бескорыстным исследователям. Дальнейшую фазу знакомства с Тайни Тимом можно озаглавить в духе советских фельетонов про жизнь в капстранах: «О чем умолчал «Телегид»?»
Оказывается, Тайни Тим поет, да-да, поет! Принципиально отдавая предпочтение песням даже не просто двадцатых или тридцатых годов, а и вовсе начала века. Он разучивает их с пластинок на 78 оборотов, копируя малейшие нюансы. Наверное, это что-то среднее между «Моей лилипуточкой» и When I’m sixty four?
Кто же его слушает? Какие «обломки империи»? Ведь такой репертуар – настоящий «поцелуй смерти». Мы говорим о времени, когда спрос диктовали самые варварские вкусы, и самые вульгарные по остроте ощущения. Человек, «подсунувший» на советской барахолке пластинку, скажем, акустических блюзов Роберта Джонсона, уходил в подполье минимум на полгода. За такое могли просто изувечить. Все решала дата выпуска – чем новей, тем модней, и, стало быть, лучше. Казарменное, тоталитарное мурло масскульта поощряло самую примитивную дедовщину в рядах несовершеннолетних салаг-поклонников.
По возрасту и развитию автору этих строк и ему подобным уже полагалось переключать внимание с «Гранд Фанка» и «Шокин Блу» на Эмерсона и «Йес», дрейфуя от стоеросового безвкусия к дубовой высокопарности, однако «бес противоречия» нашептывал, пока я в тысячный раз всматривался в гротескные черты Тайни Тима: «Ищи и ты найдешь. Это то, что тебе надо!..»
Увесистый, «двухтомный» сэмплер артистов лейбла Warner Bros. стоил недорого. Я приобрел его ради одной вещи – Tiny Tim, Mr. Tim Laughs. Принес домой, поставил на проигрыватель – никакого треска и щелчков, «новье»! Вскоре из колонки в колонку заметался, нарастая, насмешливый хохот маньяка. Название не обмануло – мистер Тим действительно смеется. И мне это страшно понравилось. Так этот бруклинский безумец, оставаясь полузагадкой (смеется – ладно, но как же все-таки он поет?), сумел заманить меня в свой странный мир и вывести на орбиту космического сумасшествия. Вместе с мистером Тимом захохотал весь двор, вся школа, вытрезвитель и т.д. Хохотали те, кому было поручено фиксировать вкусы и симпатии отщепенцев и социопатов.
К середине 70-х потребность в прирожденных аутсайдерах и эксцентриках практически сошла на нет, восторжествовала (на отдельных участках художественного фронта, не всюду) комбинация «серые начинают и выигрывают». Кто-то (в первую очередь Чарльз Мэнсон) пополнил зверинец монстров-изгоев, кто-то успел умереть, развязав руки спекулянтам и правопреемникам, кто-то плыл по течению, временами позволяя вольности «между строк». Настал черед запрограммированных, предсказуемых «Сальери» от поп-музыки.
Поколение самоуверенных невежд созрело. Недвусмысленный сигнал «новаторам»-мародерам – можно воровать. Тибрить потихоньку, выдавая за новейшие находки то, что было придумано и воплощено за десять, двадцать, пятьдесят лет до них. Никто не станет возражать «я лучше послушаю оригинал», потому что это лестно – чувствовать себя современником гениальных открытий.
Оказалось, что мы давно, хотя и косвенно знакомы с певческой манерой Тайни Тима. Так звучит группа «Спаркс».
«Помесь «Бич Бойс» с кем-то, кого я не знаю…» – читал с листа заметку из журнальчика Bravo провинциальный специалист, и разговор о солистах и группах моментально заходил в тупик.
В советской истории имел место период «малокартинья» (когда снимали не более восьми фильмов в год), в конце 70-х ему на смену пришел культ личности семи-восьми групп, которому, похоже, не грозят никакие разоблачения. Он вечен, как справка из дурдома после пятнадцати лет инвалидности. Перекомиссий не будет. Rock’n’Roll Forever!
Отклонение ни кем четко не сформулированной «нормы» считалось дурным тоном. «Кэмп» и «кич» в первозданном виде воспринимали как нечто опасно близкое к гомосексуализму, к Параджанову. Даже Михаил Водяной в роли Попандопуло или Буба Касторский Бориса Сичкина успели осточертеть, а тут еще этот доисторический мистер с «жидовской мордой» и крохотной гавайской гитаркой при росте 1 метр85 см. За подобное глумление над обывателем убивают – иногда по одному, иногда миллионами.
В 70-х Тайни Тим ютился в одном запаснике с чудовищем Несси, Снежным человеком и Светланой Аллилуевой. Кому интересно, как и о чем поют полумифические персонажи, чье существование еще надо доказать и оправдать?
Гавайская гитарка Тайни Тима внушала отвращение. Мои сверстники предпочли бы умереть, нежели выйти на сцену с таким инструментом. Мечтой нашего лабуха был двугрифный агрегат Джимми Пейджа.
К тому же Тайни Тим не пользовался роскошными футлярами, предпочитая таскать свою укулеле в хозяйственной сумке с кипой засаленных текстов-шпаргалок. Разумеется, никто этих подробностей в ту пору не знал. Но – какая разница. Ученые, например, установили, что у давно вымерших динозавров был дурной запах. Плохое вообразить всегда легче.
Советскому юношеству было невдомек, что речитатив в Ballroom Blitz всего лишь пародирует жеманный лепет образины из Бруклина. Хотя вообще-то здесь знали если не всех, то многих. СССР был уникальным местом, где у актеров, чьи фильмы никто никогда не видел, имелись и критики и поклонники! Нашлись они и у странноватой группы Pavlov’s Dog, чей лидер тоже пел как Тайни Тим. Но сам Тайни Тим оставался «господином Никто» в списке зарубежных исполнителей. А между тем, некогда трансляцию его свадьбы посмотрело 45 миллионов зарубежных телезрителей – рекорд. Второй, после репортажа о высадке штатников на Луне, но – рекорд. До сих пор не верится.
Со времен картины Тода Браунинга Freaks разного рода «неформатные» личности и исполнители сделались украшением киноэкрана. Тайни Тиму повезло дважды – в 1963 он засветился в «Нормальной любви» Джека Смита, а в 1968 – в психоделическом фильме You Are What You Eat, который снимал легендарный фотограф Барри Финстайн. Надо сказать, что даже в «Нормальной любви» Тайни Тим с неимоверно длинными для начала 60-х волосами, на фоне собранных Джеком Смитом кривляк и трансвеститов, смотрится как «всем фрикам фрик».
Оба фильма заслуженно считаются классикой кинематографического андеграунда. Продюсером You Are What You Eat выступил калифорнийский аристократ Майкл Батлер, которому также обязан жизнью скандальный мюзикл «Волосы».
Мюзиклы, мюзиклы… У нас говорили по старинке «оперетта». Жанр специфический, рассчитанный на осведомленного слушателя с развитым музыкальным слухом и художественной интуицией. Еврипиды и Аристофаны современного мира пишут для Бродвея. Эстрада и сатира с уклоном в «ретро» подчас требуют от нас кропотливой работы переводчика античных авторов, чтобы понять ее хотя бы отчасти. Важно не забывать, что вот уже для нескольких поколений отечественного слушателя «мюзикл» это совсем не Джинджер Роджерс и Фрэд Астер, а «Три Мушкетера» Юнгвальд-Хилькевича.
Нужен ли Тайни Тим в наши дни? Актуален ли он со своей укулеле? Понятен ли? Не в большей степени, чем понятен и актуален «подпольный» Александр Шеваловский.
Даже «поздние» дети наших дней имеют родителей, прошедших промывку мозгов «русским роком» и сиротскими плачами из глубинки. Органы тонкого понимания удалены как чувствилище чересчур темпераментной девочки. Процедура варварская, но действует безотказно. Элита эстетических скопцов не заинтересована в возвращении к высоким «довоенным» стандартам.
На Западе даже в разгар увлечения экспериментами не ослабевал интерес к традиционным песенным формам и танцевальным ритмам. В 1970 году Тайни Тим стал гостем рок-фестиваля на острове Уайт. Примерно в это время были им произнесены горькие слова, чья суть в том, что «слишком много говорят про soul, о «душе черного человека» и песнях этой души, забывая, что и у белого человека есть душа и свои песни».
Два основных его альбома появились на лейбле Reprise, выпускавшем как Синатру и Дина Мартина, так и Фэрнка Заппу, и Джимми Хендрикса.
Первый диск представлял весьма разнообразную программу в стиле ретро, тактично и продуманно украшенную в нужных местах вспышками безумия и гротеска. Теоретически шлягером с этой пластинки могла бы стать Then I’d Be Satisfied With Life (спетая впервые в 1903!), но сентиментальный телезритель предпочел ей «На цыпочках по тюльпанам» (ее написал Эл Дубин, автор гениальной 42-d Street). Эти цветы станут для Тайни Тима его «Миллионом алых роз». Свою единственную дочь он назовет Тюльпан Виктория. Тюльпан и гавайскую гитару положат ему в гроб.
Второй альбом с вызывающе (не верь тем, кому за тридцать!) старообразными предками на обложке был составлен более эклектично. В этом плане он напоминает Postcard Мэри Хопкин – рискованная мешанина из фольклора, ностальгии и текущей попсы. Тим поет Тома Пакстона (Can’t Help From Wonderin) и Great Balls of Fire, которая станет надежным шаблоном для Sparks и Клауса Номи.
Во многом благодаря Тайни Тиму старый, почти забытый материал оказался востребован молодежью на фоне грабежей, погромов, пожарищ и прочих протестов оскорбленной эмансипированной «черной души». Видимо белым душам захотелось, как сформулировал суть этой потребности чудаковатый гений Пол Уильямс, «просто старомодных песен на три голоса», явно имея в виду незабвенных Boswell Sisters.
По не проясненным до конца причинам, и облику и психике очарованного стариной артиста присущи детская бесполость и даже гермафродитизм. Нечто от пушкинской «барышни-крестьянки», загримированной под дурочку. Вот как описывает у себя в дневнике такого персонажа, тонко понимавший «людей лунного света», великий певец Вадим Козин:
«За кулисы приходил парень: Кувшинов Федор Григорьевич – участник самодеятельности. На вид ему лет 29, говорит бабьим голосом, по речи – психически недоразвитый, а вернее, полумужчина-полуженщина. Пришел и по-детски наивно спросил: «Скажите, я могу поступить к вам в бригаду артистом?»
Что мне было ответить 30-летнему неженатому мужчине, который не понимал своего положения и хотел податься в искусство от своих несчастий? Ни в чем не повинный пасынок природы».
Тайни Тим был женат трижды. В 1969 он женился на семнадцатилетней модели Вики Бадингер, с которой записал едва ли не лучший вариант песенки Why (после Фрэнки Авалона и Энтони Ньюли). В 1984 была свадьба с двадцатитрехлетней Мисс Джан, с которой они развелись через десять лет. В 1995 он снова женился на женщине, опекавшей его до самой смерти.
С такой внешностью и голосом его бы узнали в любом возрасте, как узнают классических героев – Гамлета по черепу в руке… А Тайни Тима – по шнобелю и гавайской гитарке.
Между тремя официальными браками он успел сыграть комедийную свадьбу с Мисс Пигги из «Маппет Шоу». Наше телевидение решило не показывать этот эпизод.
В книге Фолкнера «Свет в августе» один из персонажей в одиночестве «поедает невидимую пищу». Мистер Тим делал не так. По свидетельству одного из коллег, он любил сервировать стол на четыре персоны, и между едой и питьем мог часами беседовать с видимыми только ему собеседниками, внимательно выслушивая только ему слышные аргументы.
Тайни Тим порой страшен и смешон. Но он никогда не выглядел ничтожеством, вульгарной подделкой если не для самых бедных, то для самых убогих – по типу Мэрилин Мэнсона.
Он получил свою полноценную роль в кино лишь в середине восьмидесятых (почти в одно время с Элис Купер), конечно, это был второстепенный, но вполне приличный фильм ужасов. Назывался он «Кровавая жатва», и появление Тайни Тима на экране вызывало оживление не большее, чем появление Хойта Экстона в «Гремлинах». Его герой – клоун Мерво – чем-то напоминает гробовщика Либераче в «Незабвенной» у Тони Ричардсона.
Близились годы неминуемой повторной эксплуатации позавчерашних сенсаций, щекотливая пора искусственного интереса к подлинным и мнимым диковинкам. Тайни Тим попал в сомнительную номенклатуру. Возвышенный «кэмп», достойный Оскара Уайльда, уступил место низменному юродству, у которого сию же секунду нашлись снисходительные «ценители». В репертуаре певца появились шлягеры предельно чуждых ему групп, испортивших вкус и «душу белого человека» намного хуже, чем амбиции «белокурых бестий» ХХ века.
О Тайни Тиме сквозь зубы заговорили по эту сторону Стены Позора, заговорили о «прикольном старом еврее, прикольно поющем AC/DC». Ему повезло – сюда его не привезут. Блаженный из Бруклина умрет, не побывав в «Освенциме» для бывших знаменитостей.
В поп-музыке шестидесятых параллельно «коммерческому» и «протестному» существовал и «третий путь». Его адепты – Ван Дайк Паркс, Харри Нильсен, Джон Фэй, Рэнди Ньюмен и Тайни Тим, подобно алхимикам Средневековья стремились к вечности и абсолюту, сознавая, что мирская слава зависит от децибел и массовых истерик на стадионах, где «миллион меняют по рублю». Они заявляли о себе подчеркнуто негромко. В конце концов, граммофону не полагаются «усилок» с колонками. Доносящимся из граммофонной трубы голосам безразлично, кто их слушает.
Четырнадцать лет назад судьба свела нас с Майклом Батлером – тем самым. Мы говорили о причудах гения по имени Тайни Тим, в том числе и про его трапезы с невидимками. В ходе разговора мы выяснили, что много лет назад я уже видел мистера Батлера, но мистер Батлер меня не видел. Оказывается, этот благородный джентльмен играл эпизодическую роль в замечательном фильме «Гарри и Тонто», которым я восхищался в далекие времена… И тут снова послышался хохот мистера Тима.
Тайни Тим – положительный герой третьего тома «Мертвых душ». Эту рукопись никто не сжигал. Ее просто не существует. Как не существуют для профанов сотрапезники Тайни Тима, собранные им не за пустым столом.
Terra America рекомендует к этой статье: