От редакции: 19 декабря на сайте издания Foreign Affairs появилась весьма примечательная статья. Называлась она «Декреты дронов: устанавливая правила для беспилотных летательных аппаратов». Ее автор, сотрудник авторитетного британского Королевского объединенного института изучения вопросов обороноспособности и безопасности (RUSI) Аарон Стейн, утверждает, что полеты дронов не регулируются ни национальными законами, ни международными правилами, и настало, мол, время такие правила установить.
Казалось бы, можно лишь порадоваться такой инициативе! Однако из содержания статьи становится понятно, что о правах жертв смертоносных атак беспилотников или об определении рамок для проведения разведывательных и военизированных операций силами дронов Соединенных Штатов речь не идет. Автора заботит другое. Во-первых, у многих стран появились беспилотники. Да, эти машины не могут действовать глобально, а лишь вблизи своих территорий (читай – в целях обороны), но угрозу для американских военных и союзников США представлять могут (что показали события в Восточно-Китайском море). Во-вторых, сами американские БПЛА могут подвергнутся атаке или захвату. С пилотируемыми военными самолетами все понятно – их действия и, соответственно, действия против них регламентированы сотнями формальных и неформальных международных правил. Но что если сбит американский дрон? Чем это отличается от нейтрализации, скажем, крылатой ракеты? А если, к примеру, китайский беспилотник столкнулся с японским пилотируемым истребителем? Как определить виновность сторон? Наконец, кто виновен в том, что дрон нанес ракетный удар по наземной цели, а взлетел не с территории государства, которому он принадлежит?
Здесь есть еще одна тонкость. Когда подвергшаяся воздушному вторжению или атаке с воздуха сторона не желает идти на эскалацию конфликта, она может «счесть» (это неформальное правило действует еще со Второй Мировой) виновником пилота и, сбив самолет, она «закрывает вопрос». Но что делать в случае атаки дрона? Зачастую определить, кто являлся «пилотом», управлявшим дроном дистанционно, определить не удается, равно, как и место, откуда осуществлялось управление. Последнее сегодня очень редко совпадает с местом, откуда дрон взлетел. Более того, многим современным БПЛА вообще не требуются «пилоты» – они управляются встроенными компьютерными системами. Как быть?
Аарон Стейн предлагает сделать по определению виновной (то есть потенциальной мишенью для возмездия) базу, с которой взлетел БПЛА, чтобы отвадить союзников вероятного противника от предоставления своих ВПП и аэродромов для дронов… И тут же делается «изысканный» логический маневр: поскольку такие же рассуждения могут быть применены к базам союзников США, необходимо обеспечить защиту этих баз. При этом проблему нарушения воздушного пространства американскими дронами предлагается не педалировать.
Более всего в этой статье поражает спокойный рассудительный тон и отсутствие какой бы то ни было агрессии. Как будто читаешь юридический вестник, в котором некий профессор права высказывает свое мнение по некоему сложному вопросу досудебного урегулирования и дает соответствующие рекомендации для тех, кто с таким вопросом столкнулся.
Становится понятно, что мы живем сегодня в совершенно другом мире. Мире, где не только тотальная слежка, но и тотальная уязвимость каждого от смертоносной воздушной флотилии все более совершенствующихся дронов становится повседневной реальностью.
Но в описанной выше статье ставятся хоть какие-то квази-юридические проблемы. Де-факто использование дронов для любого рода операций в любой точке земного шара сегодня вообще не подпадает под действия законов. Между тем, именно эта составляющая американской военной мощи становится все более пугающей и неотвратимой.
Как «мы дошли до жизни такой», рассказывает наш постоянный автор Владислав Владимиров.
* * *
«Машины-убийцы», разящие громом с неба врагов США где-нибудь в Пакистане или Йемене, уже стали почти рутинным инструментом карательных операций Белого Дома. И инструментом очень удобным. Во-первых, отсутствует прямой контакт с противником, так что американское общество не «раздражают» прибывающие на родину гробы, накрытые звездно-полосатым флагом. Ведь даже отличная подготовка спецназа не может исключить многочисленных жертв – как в хрестомато-провальной операции в Могадишо 3 октября 1993 года.
Во-вторых, в отличие от применявшихся ранее в качестве главного орудия дистанционной войны крылатых ракет, дроны обеспечивают более высокую точность поражения, что важно для реакции общественности, как западной, так и «туземной», что порой не менее важно. Газета The New York Post по этому поводу писала:
«Первый удар в Йемене, нанесенный по приказу администрации Обамы в декабре 2009 года… закончился катастрофой. Крылатые ракеты с кассетными боеприпасами уничтожили десятки мирных жителей, в том числе большое количество женщин и детей. В ходе второго удара, нанесенного спустя полгода, погиб популярный в народе заместитель губернатора, что вызвало гневные протесты и привело к теракту, в результате которого закрылся важный [для США] нефтепровод».
Есть и другие причины, по которым использование дронов является более привлекательным для их обладателя. Одна из них – финансовая. Штурмовик A-10 Thunderbolt стоит 18,2 миллионов долларов, а боевой дрон MQ-9 Reaper, имеющий аналогичные полетные данные и огневую мощь, – 6,4 миллионов, т.е. почти втрое дешевле. Использование роботов оказывается дешевле и живых солдат в наземной войне, 60-тысячная группировка которых в Афганистане обходилась США в 51 миллиард долларов каждый год. Выгоднее отправить на выполнение задания дрон, нежели взвод солдат, каждый из которых стоит за рубежами отечества правительству 850 тысяч долларов в год.
Впрочем, и роботы не гарантируют от ошибок. Нередки случаи, когда вместо скоплений боевиков атаковались, например, свадьбы… Впрочем, если взять предельно циничную интонацию, вполне можно допустить, что в Пакистане, где дроны применяют весьма регулярно, разницу между двумя целями и человеку определить непросто – оба «объекта» предстают в виде толпы бородатых мужчин воинственного вида, палящих в воздух из стрелкового оружия.
По данным, обобщенным New America Foundation, в период с начала 2004 года по середину декабря 2013 года при атаках дронов в Пакистане было убито от 2077 до 3424 человек (цифры приблизительные, ибо, понятное дело, никто трупы на земле не считает, ввиду отсутствия наземных сил), из которых от 1620 до 2783, то есть четыре из пяти, были боевиками. Аналогичные цифры по Йемену (правда, объединенные с жертвами прочих ударов с воздуха, в том числе от крылатых ракет) составляют за период с начала 2002 года по середину декабря 2013 года от 715 до 923 убитых, из которых от 605 до 790 были боевиками. И тут точность как будто бы выше, но ведь и цели «точечные» – это не афгано-пакистанское пограничье, где фактически правят талибы, и «враги» от «мирных афганцев» сложно отличимы.
Есть и другие, более высокие оценки погибших от ударов «машин-убийц» с неба. По данным Бюро журналистских расследований (Bureau of Investigative Journalism) на февраль 2013 года общее число убитых дронами в Пакистане, Йемене и Сомали составило 4756 человек. Эту же цифру назвал в публичном выступлении и сенатор-республиканец Линдси Грэм.
New America Foundation отмечает, что настоящий «бум» использования дронов начался с приходом к власти Обамы. В Пакистане из общего числа 369 ударов беспилотников лишь 47 пришлись на период правления Буша, а в Йемене 96 из 97 ударов «машин-убийц» были осуществлены при 44-м президенте.
При Буше, в самом начале президентства которого, 16 февраля 2001 года, состоялось первое успешное испытание ударного беспилотника MQ-1B Armed Predator, запустившего ракету «воздух-земля» Hellfire, дроны были все-таки редким, «штучным» продуктом. С помощью БПЛА 16 ноября 2001 года в Кабуле убили Мохаммеда Атефа, причастного к теракту 11 сентября, 3 ноября 2002 года в Йемене уничтожили Абу Али Аль-Харити, одного из организаторов теракта против американского эсминца Cole в Аденском заливе 12 октября 2000 года. И как следует из приведенных выше цифр, удар в Йемене был единственным случаем использования американцами боевых дронов вплоть до 2009 года.
Именно при нынешнем президенте США начали активно создавать за рубежом базы для базирования беспилотников. В 2011 году такая база появилась в Саудовской Аравии для «операций против Аль-Каиды в Йемене». Взлетевшим с нее первым же дроном в сентябре 2011 года был убит возглавивший эту международную террористическую сеть после гибели Усамы бен Ладена Анвар аль-Аулаки. Тогда же базы беспилотников были оборудованы на Сейшельских островах и в Эфиопии – для ударов по Сомали, где действует близкая к «Аль-Каиде» террористическая группировка «Аш-Шабаб». В январе 2013 года появилась информация о готовящемся создании базы дронов в Нигере, для ударов по действующим в Западной Африке исламистам, на что дало санкцию и правительство этой африканской страны. Активно используется для базирования дронов и натовская авиабаза Сигонелла на Сицилии.
Впрочем, новейшим моделям ударных дронов аэродромы уже не нужны. 10 июля 2013 года боевой беспилотник X-47B успешно осуществил несколько взлетов и посадок на палубу авианосца «Джордж Буш». А в период с 9 по 19 ноября на «Теодоре Рузвельте» отрабатывались одновременные взлеты и посадки двух беспилотников.
Учитывая, что дальность полета X-47B составляет около 4 тысяч километров, при скорости 1035 километров в час (это скорость лучших современных коммерческих пассажирских авиалайнеров), этим «крылатым ящерам Вашингтона» будет доступна едва ли не вся поверхность земного шара.
Есть и другие успешно апробированные проекты запуска дронов, связанные с подводным флотом США. 5 декабря этого года беспилотник был запущен из-под воды с ядерной подводной субмарины типа «Лос-Анджелес» (SSN-719). Из покадровой фотосъемки видно, что подводный старт осуществлен относительно старой моделью дрона, однако у новых моделей имеются свои преимущества.
Главное отличие новых летающих роботов состоит в том, что они оснащены «искусственным интеллектом». Канал ABC News в 2013 году буднично сообщил:
«В отличие от дронов типа Predator или других беспилотников, которые дистанционно управлялись людьми, X47-B является автономным. Компьютерная система получает GPS-координаты цели и летит в указанное место».
Что «компьютерная система» делает в «указанном месте», догадаться несложно.
В марте 2010 года, когда X-47B еще находился на финальной стадии разработки, эксперт по боевым роботам (robotic warfare) Питер Сингер заявил на слушаниях в Конгрессе от имени Brookings Institute:
«Дроны типа Predator – лишь первое поколение беспилотников, эквивалент Model T на заводе Генри Форда или аппарата братьев Райт».
И он оказался прав. Вслед за X-47B последовал RQ-170 Sentinel, в конструкции которого была реализована технология Stealth. Правда, 170-й оказался очень несчастливой моделью. В декабре 2011 года он был то ли сбит, то ли принудительно посажен иранскими ВВС с применением активных радиоэлектронных помех, «сбивших с толку» GPS-систему дрона.
Но американский ВПК горевал недолго. В декабре этого года еженедельник Aviation Week опубликовал полноформатный отчет об испытаниях новейшего дрона RQ-180, который обладает повышенной степенью защиты от внешнего воздействия, а также системой искусственного интеллекта нового поколения.
Утверждается, что новые летающие роботы не несут на себе оружия. Но это ведь только пока…
* * *
Многие приведенные выше цитаты были взяты из объемистого доклада НКО Human Rights Watch «Доводы против роботов-убийц» (Case against Killer Robots), опубликованного в ноябре 2012 года. Его авторы задают вполне резонный вопрос:
«Если убийство было осуществлено полностью автономным оружием, то кого же считать ответственным за это? Варианты ответа включают: военачальника, программиста, изготовителя и даже собственно робота, но ни один из этих вариантов не является удовлетворительным… Не будет какого-либо справедливого и эффективного способа возложить юридическую ответственность за противоправные действия, совершенные полностью автономным оружием, наделенного полным контролем над принятием решений, что подрывает все механизмы защиты гражданских прав».
Аналогичные опасения в декабре 2013 года высказал и представитель Ватикана при ООН в Женеве архиепископ Сильвано Томази, выступая на встрече представителей стран, подписавших «Конвенцию по запрещению или ограничению оружия, которое может считаться наносящим чрезмерный ущерб или осуществлять неизбирательное воздействие». Он заявил:
«Автоматизированные и запрограммированные технические системы не способны мыслить с точки зрения моральных суждений о жизни и смерти, уважать права человека и соблюдать принципы гуманности… Когда боевой дрон находится в воздухе на расстоянии тысяч километров, кто несёт ответственность за гуманитарные нарушения, допущенные при его использовании?! Когда важная информация о дронах исключается из проверки [международными организациями], как можно проверить в соблюдение международного гуманитарного права и этических норм? И не сделает ли такая война “без участия человека” более привлекательным и лёгким решение развязать эту самую войну?».
И архиепископ прав даже по формальным основаниям – появившийся в начале века принципиально новый вид оружия находится по меньшей мере в «серой зоне» законодательства.
Профессор Массачусетского университета Брайан Глин Уильямс поясняет:
«С точки зрения американских законов есть важный аспект в применении дронов: неучастие судебной власти... Эта сфера полностью относится к компетенции ЦРУ и президента, которые, в каком-то смысле, здесь находятся как бы над законом».
И это ровно то же самое, что говорил в 2010 году Питер Сингер по поводу боевых беспилотников – Конгресс никогда не обсуждал каких-либо аспектов их использования. Лишь в 2013 году на фоне скандалов вокруг АНБ и возможности использования дронов на территории США Сенат начал дотошный допрос должностных лиц, причастных к программе летающих роботов.
И тут выяснилась еще одно неприглядное обстоятельство. Уже не раз упомянутый нами Сингер заявил, что
«75% объема обслуживания и вооружения аппаратов, подобных Predator’ам, передавались частным фирмам, в том числе таким “неоднозначным” как Blackwater, в то время как другие системы управления армией в Ираке описывались как «государственно-управляемые».
Ну в самом деле! Если частные компании вели, по сути дела, боевые операции в ходе войн США, почему бы им в случае необходимости не передать и функции управления беспилотниками? Ведь главный эффект – снятие ответственности с правительства – в этом случае достигается.
Ну а международное военное законодательство, в том числе регулирующее действия роботов, было принято тогда, когда роботы казались фантастикой.
Так что сегодня мир, как и предупреждал Питер Сингер, вступил в эпоху новых войн, и их «универсальные солдаты» пока что находятся над законом – во всех смыслах этого слова.