От редакции. Сегодня в Петербурге открывается очередной саммит Большой двадцатки, который должен посетить и президент США Барак Обама в сопровождении нескольких членов своей администрации. Среди них, однако, не окажется государственного секретаря Джона Керри, который в последний момент отказался от посещения России, по видимому, под влиянием острой критики его высказываний со стороны главы российского государства. Наш портал обратился к известному российскому политологу, эксперту в области международных отношений Сергею Маркедонову, который в настоящее время работает в качестве приглашенного эксперта в вашингтонском центре стратегических и международных исследований, с просьбой прокомментировать этот отказ и также высказать свои соображения о всей ближневосточной стратегии вашингтонской администрации в целом.
***
– Сергей Мирославович, как Вы оцениваете решение государственного секретаря США Джона Керри отказаться от визита в Петербург на саммит G20, причиной которого, по видимости, стали слова Президента РФ Владимира Путина о том, что Джон Керри врет относительно участия Аль-Каиды в сирийском сопротивлении и знает, что врет?
– Я думаю, что это решение, как и многие другие, которые делаются сегодня в Вашингтоне, объясняется скорее эмоциями, чем рациональными соображениями. В настоящее время вообще многие поступки проходят не столько под влиянием фактов и в соответствии с какими-то стратегическими соображениями, сколько под воздействием эмоций и фактора пиара.
Вот какой-то государственный деятель ставит под сомнение правоту американской стороны и делается вывод, что с ним не стоит разговаривать. Я думаю, такая позиция не продуктивна. Между США и Китаем существует множество расхождений, но это не мешает государственным деятелям обсуждать эти расхождения в спокойной обстановке, без взаимного троллинга.
Для объективности я бы сказал, что, наверное, и Путину в этой ситуации стоило бы воздержаться от эмоциональных комментариев и резких шуток, которые сейчас не способствуют нормализации ситуации. Нужно все оценивать спокойно и без лишних эмоций. Главный вопрос сейчас – это полное отсутствие с американской стороны стратегического видения, ясного ответа на вопрос, что будет после Асада, что случится в Сирии, если нынешний режим уйдет.
Тут возникает множество вопросов: как будет управляться страна – по принципу консоциации, с распределением высших должностей среди представителей разных конфессий, какие силы смогут войти в правительство, что наконец будет с алавитами, которые группируются вокруг Асада, будут ли они как-то представлены в новом раскладе или нет. Что будет с Курдистаном, который вообще представляет транснациональную проблему.
Напомню, что США в 2001 году начинали войну с террором под лозунгом борьбы с Аль-Каидой. Россия это поддерживала, на сотрудничество США с центрально-азиатскими державами наша страна закрывала глаза, что вообще не типично для Москвы на постсоветском пространстве. Но то что сейчас происходит в Ливии и Сирии, ведь это все идет на руку радикалам-исламистам, и я не вижу, что в результате свержения Каддафи выиграли какие-то демократические силы, и я не вижу сейчас, что какие-то демократические могут выиграть в результате сирийской гражданской войны.
– Хочу задать вопрос конкретно о Джоне Керри. Сейчас в печати стали говорить, что именно государственный секретарь персонифицирует в нынешней администрации партию войны, тогда как сам Обама пытается либо уклониться от военного удара, либо провести его за ограниченное время, даже не помышляя о наземной операции. Керри же принадлежат самые жесткие высказывания, в частности, о необходимости более масштабного вмешательства в сирийский конфликт? Реально ли это размежевание позиций, или перед нами игра в «злого» и «доброго» следователей? И чем объяснить столь странное превращение Керри, в недавнем прошлом критика политики младшего Буша, а еще ранее – борца против войны во Вьетнаме – в главного американского «ястреба»? Может быть, его неопытностью как государственного деятеля?
– Тут, наверное, имеется целый комплекс проблем. Что касается политических метаморфоз, то приведу, наверное, самый яркий пример из опыта международных интервенций – это Хавьер Солана, который из противника вступления Испании в НАТО стал генеральным секретарем этой организации. И впоследствии именно он руководил едва ли не первым агрессивным выступлением НАТО против Югославии в 1999 году. Действительно, такое часто происходит с бывшими пацифистами, Керри – отнюдь не исключение.
И в этих метаморфозах тоже проявляется недостаток стратегического взгляда, и здесь я бы Обаму и Керри сильно не противопоставлял. У Обамы тоже нет ни особого дипломатического опыта, ни стратегического видения, просто на Обаме лежит больший груз исторической ответственности, мы хорошо помним имена президентов и гораздо хуже – членов их администрации, и поэтому последние гораздо меньше рискуют.
Главное, что ни у Керри, ни у его патрона нет никакого ясного понимания, что они собираются делать дальше. У администрации Клинтона в отношении Сербии и Косово оно было – они понимали, что обе части страны при благоприятном стечении обстоятельств поглотят структуры ЕС. Мы можем негодовать по поводу этой политики, но нельзя не признать, что у нее была ясная цель. В ситуации с Сирией эта цель отсутствует начисто.
Что касается конкретно Керри, то я согласен с недавно высказанным мнением Федора Лукьянова, что дипломаты в последнее время перестали заниматься своим прямым делом, то есть собственно дипломатией, и стали лишь искать предлог для развязывания войны. В чем еще проблема американской политики? Слишком много моралистических рассуждений и слишком мало прагматизма.
– Вы считаете, что в США морализм стал преобладать над реализмом? И еще один вопрос, что Вы ожидаете от предстоящего саммита в Петербурге, ждете Вы от него каких—то позитивных сдвигов, или же ни на что повлиять уже не возможно?
– Вчерашние опросы показывают, что около 60% против военного вторжения в Сирию. В политическом классе США сегодня главное размежевание – между интервенционистами и сторонниками реализма. Теми, кто настаивает на идеалистическом подходе и теми, кто требует прислушаться к голосу здравого смысла.
Нужно, конечно, надеяться, что на саммите стороны смогут преодолеть взаимное отчуждение и выработать какой-то общий подход. Потому что цена вопроса очень высока – все это может перерасти в страшную бойню, далеко не только внутри Сирии. Поэтому надо оставить взаимный троллинг и отнестись к ситуации со всей серьезностью.
Беседовал Борис Межуев