От редакции. В американской внешней политике происходят серьезные тектонические сдвиги: протесты всего произраильского крыла американского истеблишмента, включая Анти-диффамационную лигу и AIPAC, подкрепленные также упреками представителей ЛГБТ-сообщества, не смогли остановить президента Барака Обаму от выдвижения бывшего сенатора от Небраски Чака Хейгела на пост главы Пентагона. В некоторых прежних публикациях наш сайт уже выдвигал предположение, что Обама готовится на втором своем сроке оправдать врученную ему Нобелевскую премию мира за счет размораживания дипломатических отношений с Ираном. Решительный шаг в этом направлении Обамой уже сделан. Сопротивление оппонентов если не сломлено окончательно, то в значительной степени поколеблено. Прежде чем оценивать последствия того, на что может решиться Обама, следует более внимательно посмотреть, кем же является бывший сенатор из штата Небраска.
* * *
Как только в мире заговорили о паре Джоне Керри и Чаке Хейгеле как возможных госсекретаре и главе Пентагона, стало будто бы очевидным: политика Белого Дома в корне меняется. Барак Обама приводит в исполнительную власть «голубей», которые покончат с чрезмерной милитаризацией Америки и решат все насущные вопросы дипломатическим путем, вследствие чего российско-американские отношения станут более дружественными.
Откуда следует такой вывод?
Безусловно, он следует из анализа личностей вероятных ведущих фигур новой администрации США.
Но это заключение было бы справедливо, если бы все кандидаты, из которых Обама выбирает кандидатов, были подобны Керри и Хейгелу. Словно все уже забыли, что на место Керри претендовала «выдающийся ястреб» Сьюзен Райс, при которой милитаризация американской политики несомненно продолжилась бы. В свете же назначения Керри и Хейгела уже заговорили даже о том, что и конфликт в Сирии может разрешиться мирным путем. Хотя еще совсем недавно война, причем самая что ни на есть горячая, представлялась неизбежной перспективой.
Но из этого, скорее, можно сделать иной вывод. Никакой новой линии внешней политики Барак Обама не выбирает, он просто стремится составить команду из политиков, с которыми ему было бы психологически комфортно работать. Их же партийная принадлежность, политические взгляды или темперамент особенного значения не имеют.
У Обамы, видимо, невелик и выбор. Есть ли у него внятная внешнеполитическая программа на будущее, нет ли ее – работать ему придется с теми людьми, которых удастся так или иначе провести через чрезвычайно агрессивно настроенный против него Сенат, и уже с ними неясными путями выстраивать свою внешнеполитическую линию.
У Чака Хейгела стать главой Пентагона шансов чрезвычайно мало. Если дело дойдет до обсуждения в Сенате, то оно будет трудным. Ведь против Хейгела, бывшего сенатора из штата Небраска выступают многие представители обоих партий, как однопартийцы-республиканцы, так и правящие ныне демократы. Основная причина - его конфликт с израильским лобби. И все же...
Новый человек в Пентагоне?
Из Чака Хейгела мог бы получиться неординарный глава Пентагона.
Прежде всего, он, в отличие от своих предшественников, аналитик и теоретик, человек, много думающий, принимая любое решение. Конечно, в практическом смысле это еще вопрос, в какой мере данное качество нужно главе Пентагона, обязанному принимать решения быстро. Сколь быстро умеет думать Хейгел, мы сказать не можем. Но из анализа множества документов, автором или соавтором которых он был, можно сделать вывод, что они все глубоко продуманы, целостны и в своей основе верны.
Что это за документы и концепции? Прежде всего – это концепция внешней политики Республиканской партии, составленная им еще в 2004 году как альтернатива внешней политике Джорджа Буша. (Но никак не в пику ей, так как выстроена она в очень спокойных конструктивных тонах.)
Поскольку в данной концепции много внимания уделяется вопросам войны и мира, именно она и служит основным источником предположения, каким главой Пентагона Хейгел мог бы стать. Далее – принципиальные дискуссии в Сенате о политике Буша в Иране и Афганистане. Пусть зачастую это отдельные реплики, но сквозь них проглядывается целостная картина. Еще более важным представляется, что Чак Хейгел состоял в одной из двух авторитетных комиссий, которые вырабатывали основы «перезагрузки» российско-американских отношений, лично встречался с президентом Дмитрием Медведевым, и его выводы в значительной мере были положены в основу «перезагрузки».
Позднее Хейгел был одним из авторов двухпартийного обращения о безотлагательном принятии документов по СНВ-3. Кроме того, Хейгел высказывался на самые разные внешнеполитические темы, как: Азиатско-Тихоокеанский регион, Атлантика (он работал сопредседателем Атлантического союза), Пакистан, Афганистан, Южный Кавказ, Иране (это одна из его ключевых тем), Ближний Восток.
Почему «израильское лобби» недовольно решением Обамы?
Начнем с конца, поскольку именно эта последняя тема преграждает ему путь к Пентагону, казавшийся таким гладким. «Грехов» тут за ним аж с десяток.
Во-первых, он не поддержал некоторые инициативы местных общественных произраильских организаций (эта вина почему-то всегда особенно выделяется).
Во-вторых, однажды он позволил себе нелицеприятное высказывание об американском произраильском лобби.
В-третьих, он не высказался в поддержку признания европейцами Хезболлы террористической организацией. Затем, в 2009 году он подписал петицию, призывающую президента Барака Обаму способствовать созданию палестинского правительства национального единства в составе представителей ФАТХ и ХАМАС.
Хейгел также отказался «быть включенным в отчетность AIPAC о поддержке Израиля». «Я – не израильский сенатор. Я сенатор Соединенных Штатов», – посмел сказать он Аарону Миллеру, ветерану еврейского лобби по поводу его книги «Слишком обетованная Земля». Ну, и еще хуже – Хейгел не желает войны в Иране и готов тормозить усилия Израиля к ее развязывнию. Да и более того, он вообще считает войну с Ираном непродуктивной и, поистине крамола, полагает, что даже если иранцы переступят через ядерный барьер, с ними и тогда более разумно вести переговоры, а не швыряться ракетами…
Вот такой может быть у Америки глава Пентагона. Если к этому добавить, что он против военного вмешательства в Сирию, не хочет хаоса на Ближнем Востоке, предлагал притормозить систему развития ПРО, а Грузию и Украину в НАТО пока не принимать и сосредоточиться на улучшении отношений с Россией, то для «ястребов» от обеих партий и вовсе встает вопрос о его профпригодности.
Доктрина Хейгела
Однако все эти воззрения стройно вписываются в основную доктрину Хейгела – доктрину внешней политики республиканцев, датированную 27 декабря 2004 года. В ней Чак Хейгел писал: «Война с терроризмом должна стать приоритетным направлением внешней политики США, но ее нельзя вести, одновременно не учитывая расширяющегося кризиса в развивающемся мире. В связи с этим внешняя политика республиканцев должна строиться на ряде принципах. Их суть – в поддержании стабильности, распространении демократии и укреплении ключевых альянсов… Войну с терроризмом нельзя рассматривать изолированно, не принимая в расчет более широкий кризис управления в развивающемся мире, и особенно на Большом Ближнем Востоке… Взвешенный внешнеполитический курс подразумевает осознание того факта, что лидерство США в такой же степени обусловлено нашей приверженностью принципам, как и применением Америкой ее силы…
Внешняя политика – это мост между США и остальным миром, между прошлым, настоящим и будущим. Соединенным Штатам необходимо сделать ставку на те силы, которые несут с собой перемены, в том числе и на новое поколение жителей нашей планеты, беспокойное и непредсказуемое, вступающее в период взросления. Доверие к Соединенным Штатам, признание их лидирующей роли являются жизненно необходимым фактором в формировании органической глобальной связи с новым поколением».
Автором доктрины признается, что посягательство на лидерство и угроза безопасности США будут исходить отнюдь не от мировых держав-соперниц, а со стороны слабых государств. Терроризм находит прибежище в потерпевших или терпящих крах государствах. Мировые проблемы не решить только военными средствами, но сила, тем не менее, должна оставаться первой и последней линией обороны, защищающей американскую свободу и безопасность.
Республиканцы понимают, что для достижения успеха внешняя политика должна быть не только сильной, но и устойчивой. А устойчивая политика невозможна без согласия внутри страны и без приверженности общим целям. Отсутствие согласия внутри страны ведет к внешнеполитическим неудачам за ее пределами. В этом состоит один из уроков вьетнамской войны, когда в условиях внутренних разногласий и изоляции на международной арене США потерпели фиаско в Юго-Восточной Азии. Республиканцы, полагает Хейгел, сам участник той роковой для США войны, отдают себе отчет в том, что сильные позиции за границей начинаются с сильных позиций в собственном доме. Ресурсы, которыми располагают США, требуют мудрого и разумного управления.
«Республиканцы также знают, что для успеха внешней политики важно, чтобы она была ясной и понятной, а кроме того, и достаточно гибкой, чтобы реагировать на неопределенности, нюансы и неконтролируемые обстоятельства, которые составляют повседневную практику внешнеполитической деятельности. Структура и ресурсы вооруженных сил США должны находиться на уровне, позволяющем обеспечивать выполнение обязательств в области безопасности и внешней политики, принимаемых в интересах будущего поколения… Учитывая все вышесказанное, внешнеполитическая программа Республиканской партии на XXI век потребует большего, нежели проведения традиционной Realpolitik и политики баланса сил. Успех нашего политического курса будет зависеть не только от степени нашего могущества, но и от осознания его пределов. История учит, что внешняя политика не должна отклоняться от выполнения предназначенной ей высокой миссии. Наши действия на международной арене должны вдохновлять наших союзников, побуждая их к участию в деле совершенствования мира».
Далее принципы конкретизируются. Приводятся также слова Джеральда Форда на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе, проходившем в Хельсинки в 1975 году: «Нас объединяют самые крепкие узы – это наша пламенная любовь к свободе и независимости, у которой нет другой отчизны, кроме человеческого сердца».
И не менее важное в концепции Хейгела – эмоциональное заключение: «Умение увидеть позитивный выход из кризисной ситуации всегда было признаком истинного лидерства. Тринадцать лет назад президент Джордж Буш-старший правильно оценил ситуацию с Саддамом Хусейном и не только принял решительные меры, чтобы заставить Ирак отказаться от аннексии Кувейта, но также определил при этом курс мирового развития на период после окончания холодной войны. Стремясь заручиться поддержкой СССР в борьбе против Ирака, Буш сказал советскому президенту Михаилу Горбачёву: «Я хочу завтра вечером обратиться к американскому народу, чтобы навсегда закрыть главу под названием “Холодная война” и изложить свое видение этого нового мира, в котором мы будем сотрудничать… На пороге наступившего века республиканцы считают, что Соединенные Штаты и впредь должны оставаться силой, отстаивающей интересы гуманности, свободы и прогресса. Они знают, что внешняя политика США, в которой ясно выражены наша индивидуальность, наши убеждения и жизненно важные интересы, является наследием 200-летней веры американцев в свое предназначение. Соединенные Штаты всегда играли главную роль в установлении свободы, процветания и мира на планете. Как говорили греки много веков назад, «характер – это судьба»… Словами, актуальными и сегодня, президент Рональд Рейган выразил оптимизм, на котором зиждется внешняя политика США. В своей второй инаугурационной речи он охарактеризовал мир как “озаренный вспышкой молнии”».
В этом общем контексте становится ясно, что Хейгел – не антиизраильский политик, он просто политик, имеющий на все свой взгляд, и этот взгляд – не заштампованный, свежий, оригинальный. Программа Хейгела – не техническая, она творческая, креативная. При нем военная и внешняя политика Америки могла бы стать совсем иной. И даже если Россия не занимала бы в ней ведущее место (хотя представить это трудно), она была бы для России чрезвычайно полезна как творческий стимул – не только своим стремлением к миру, хотя и это немаловажно, но и видением мира, как будто «озаренного вспышками молнии», стремлением к поиску нового, не испытанного доселе политического опыта.