От редакции: Кандидат в президенты РФ, премьер-министр России Владимир Путин опубликовал в «Московских Новостях» статью «Россия и меняющийся мир», основными сюжетами которой стали внешняя политика нашей страны в контексте сирийского кризиса, взаимодействие в этом вопросе с США и странами, входящими в состав блока НАТО. Премьер-министр выразил определенное непонимание по поводу того, «откуда такой воинственный зуд» у западных держав, в первую очередь – США.
Тот же вопрос – об американской воинственности – часто возникает и у многих международных экспертов. Мы попросили прокомментировать этот вопрос в контексте путинской политики невовлечения в американские военные операции известного американского политического философа и публициста Ли Харриса, чья последняя книга «Следующая американская гражданская война: популистское восстание против либеральной элиты» (2010 год) стала интеллектуальным бестселлером в США.
***
– Уважаемый господин Харрис, как Вы считаете, в чем была основная причина присоединения России к антивоенному блоку европейских государств накануне вторжения в Ирак в марте 2003 года? Было ли это решение личным выбором Владимира Путина или согласованной позицией российского внешнеполитического сообщества? Руководствовался ли Путин в первую очередь моральными, правовыми или прагматическими аргументами?
– На этот вопрос предстоит ответить будущим историкам России XXI века. Я подозреваю, что это было личным решением Путина. Я также подозреваю, что это решение было основано на прагматическом расчете в духе RealPolitik, «реальной политики».
Я не думаю, что кто-либо в антивоенной коалиции всерьез думал, что они смогут предотвратить вторжение в Ирак. Американское вторжение в Ирак должно было состояться вопреки любым действиям Франции и России. Но ни Франции, ни России не дали шанса отказаться от участия в войне без скандала. Позиция американцев была такова – если вы не с нами, то вы против нас.
Неудивительно, что те, кто не причислял себя к врагам США, действительно считая войну в Ираке ошибкой, сочли этот настрой крайне оскорбительным.
Есть разница между друзьями и лакеями. Репутация Тони Блэра безвозвратно пострадала от всеобщего впечатления, что он – «послушный пес» Джорджа Буша.
Путин избежал этой участи. Оказав сопротивление вторжению в Ирак, он сохранил свое собственное достоинство и положение России в мире, пусть даже ценой своей дружбы с американцами.
– Многие российские эксперты, в частности Вячеслав Никонов, упрекали российское руководство в том, что оно не решилось присоединиться к антисаддамовской коалиции, не приняло участия в «разделе иракской нефти». Насколько, на Ваш взгляд, эта позиция была оправдана? Могла ли Россия получить ощутимую выгоду от присоединения к коалиции? В какой мере это соответствовало бы экономическим интересам России?
– Вторжение в Ирак явно не послужило продвижению экономических интересов США. Наоборот, оно оказалось крайне бессмысленной тратой денег. Москва приняла правильное решение, а США, к сожалению, ошибочное.
– Можно ли сказать, что именно готовность присоединиться к французскому вето в Совете Безопасности против вторжения в Ирак испортило отношения Путина и России в целом с США, и в первую очередь с республиканской администрацией? Насколько нелояльность России Вашингтону в вопросе Ирака реально обусловила последующее охлаждение в отношениях двух стран?
– Да, в этом нет сомнений. Однако Россия пострадала меньше Франции. Американцы были уверены, что французы встанут на сторону США, чего от русских мы не особо ждали. Большинство американцев сочли французскую оппозицию войне в Ираке чуть ли не актом предательства. Мы переименовывали блюда французской кухни на американский лад и совершали другие деяния в том же духе, чтобы обидеть французов, но оппозиция России не вызывала особых эмоций, в духе «Чего еще можно ждать от русских?»
– Россия и впоследствии отказывалась поддержать практически любую военную акцию Вашингтона. Насколько дальновидна и рациональна такая позиция? Не стоит ли России стать на сторону США в вопросе политического давления на Сирию и Иран для того, чтобы стать одним из созидателей формирующегося Нового мирового порядка?
– Нет, России не стоит вставать на сторону США, которые бездарно утратили представившуюся им возможность создать «новый мировой порядок». Наоборот, создается впечатление, что Америка стремится к созданию мирового беспорядка, способствуя бунтам, восстаниям и приходу анархии по всей планете.
То же самое можно сказать сегодня и о французах и британцах. Именно благодаря их действиям Ливия сегодня находится в руках вооруженных до зубов их оружием банд исламистов.
Иностранцы, интересующиеся Америкой, исходят из соображения, что внешняя политика США основана на том убеждении, что в качестве великой державы, принимая решения на геополитической арене, эта страна учитывает только свои интересы. Со стороны кажется, что за идеологической ширмой «распространения демократии» во всем мире скрывается экономический интерес США. Мало кто видит, что США сегодня также ослеплены ложной идеологией, как когда-то СССР. Американцам было бы нетрудно установить в Ираке приличный марионеточный режим, однако они настояли на восстановлении национального суверенитета Ирака, в результате чего иракцы попросили США вывести свои войска из страны в конце прошлого года.
Ложная идеология Америки сегодня основана на том убеждении, что США следует поддерживать любого рода бунты против любого режима, так как это приближает рассвет демократии во всем мире. На самом же деле история учит, что эти восстания почти всегда приводят к анархии и захвату власти новыми деспотами.
А это значит, что новое политическое руководство США на самом деле дестабилизирует тот мировой порядок, который был создан более мудрыми предшественниками.
Идеологические фанатики пришли на смену предусмотрительным прагматикам. Парадокс в том, что мы достигли той точки, когда сопротивление России и Китая дальнейшему американскому вмешательству (в Сирии и Ливии, например) может оказаться единственным путем к восстановлению прежнего мирового порядка под эгидой США.
– Какие последствия для ситуации на рынке энергоносителей и для мирового порядка в целом будет иметь возможная военная акция, направленная против Ирана. Изменится ли после этого мировой порядок в сторону более тесного политического сплочения возможных государств-победителей: США, Израиля, арабских монархий, англо-французского блока? Какое может быть геостратегическое положение России и Китая после региональной войны в Азии?
– Трудно себе представить, как может военная акция против Ирана способствовать утверждению мирового порядка. Как раз наоборот – это будет крайне дестабилизирующим действием. Даже если признать, что необходимо не допустить, чтобы Иран овладел ядерным оружием, бессмысленно делать вид, что это действие не будет иметь потенциально разрушительные последствия для мира во всем мире.
Опять же, как и в случае с Ираком, Россия и Китай поступят мудро, если не будут в это безобразие вмешиваться. В данный момент обе эти державы ведут свою игру, поддерживая режим Асада в Сирии. Такая политика может оправдать себя, если поможет предотвратить полномасштабную поддержку повстанцев со стороны США. Но если администрация президента Обамы все же пойдет на такой шаг, то может возникнуть серьезный конфликт между США и Россией.
Россия и Китай рассчитывают на то, что режим Асада удержится у власти. Они также рассчитывают на то, что правительство Ирана не будет свергнуто усилиями западных держав, то есть они рассчитывают на то, что любого рода военные действия Запада против Ирана будут направлены исключительно на уничтожение его ядерного потенциала. В этом случае Москва и Пекин могут ограничить свою роль осуждением нападения на Иран, оставаясь в дружеских отношениях с режимом этой страны.
Поскольку нападение на Иран разгневает мусульман, вполне вероятно, что после данной военной акции Россия и Китай окажутся в более выгодной геостратегической позиции на Ближнем Востоке, чем США.
Я бы добавил, что, по-моему, США не станут нападать на Иран, и я абсолютно уверен том, что целью возможной военной акции, даже случись она, не будет смена режима, как это случилось в Ираке. В политическом плане это невозможно, учитывая нынешние настроения в Америке относительно войн на Ближнем Востоке.