Франция первой признала Национальную коалицию сирийских революционных и оппозиционных сил (НКСРОС) в качестве переходного правительства Сирии. Как ранее первой признала ливийскую оппозицию. Тогда она сделала это для того, чтобы спровоцировать Америку к вооруженному вмешательству в ливийский внутренний конфликт. Сейчас она, несомненно, хочет спровоцировать вмешательство в сирийский конфликт.
Правда, Франция говорит, что речи о вооруженном вмешательстве пока не идет, для этого де нужна резолюция Совета Безопасности ООН. «Интервенция может начаться только по решению Совета Безопасности ООН, сегодня он к этому не расположен, поскольку, в частности, Россия выступает против этого», – сказал президент Франции Франсуа Олланд. Да и оружие Франция пока поставлять не собирается, поскольку на это есть эмбарго Евросоюза. Но этот вопрос она уже ставит. Франция также заявила, что примет посла от сирийской оппозиции, который займет место сирийского посла, который весной был выслан.
Правда, денег Париж выделил Коалиции пока минимум – всего 1,2 миллионов евро. И еще каких-то жалких 300 тысяч евро для оказания помощи сирийским беженцам в Ираке, Иордании, Ливане.
Позднее Италия, Великобритания, Евросоюз в лице министров иностранных дел 27 стран признали НКСРОС единственным законным представителем сирийского народа. О денежной помощи в Европе говорят мало, а о помощи оружием пока молчат. 16 ноября в Лондоне прошла встреча доноров сирийской оппозиции. Западные эксперты прогнозировали, что она станет триумфальной для Национальной коалиции. Однако стороны заявили об «исключительно невоенных путях помощи оппозиции». Конечно, никто не мешает тому же Лондону перечислять деньги на покупку оружия монархиям Персидского залива – а их представители присутствовали на встрече.
Таким образом, всегда можно обойти пресловутое эмбарго. Но наблюдатели отмечают, что пока Европа, хотя бы на словах, отказывается от прямых поставок оружия противникам Асада.
Пока! Олланд признался, что Франция была против поставок оружия сирийской оппозиции, «пока не было очевидно, что это оружие окажется там, где оно необходимо и желаемо». Теперь, по-видимому, ситуация иная: «С коалицией, когда это будет легитимное правительство, этот вопрос будет вновь поставлен перед всеми странами, которые признают это правительство». Он призвал ЕС снять эмбарго на поставку оружия в Сирию. Великобритания же рассматривает возможность «очень ограниченной военной интервенции в Сирию». Глава генштаба британской армии генерал Дэвид Ричардс заявил, что страна «в течение считанных месяцев» будет готова послать в Сирию солдат. Ричардс предположил, что британские военнослужащие могут участвовать в создании и сохранении «зон безопасности для беженцев». Впрочем, «создание зон безопасности» понятие очень растяжимое. Оно может перерасти в масштабную операцию.
* * *
Америка на этом фоне выглядит очень осторожной. Она признала сирийскую оппозицию «единственным легитимным представителем сирийского народа» только через месяц после Франции, да и то пока не так решительно. Барак Обама не назвал ее сирийским правительством в изгнании, не выразил желания иметь в Вашингтоне ее постоянного посла. Ранее он ссылался на необходимость времени, чтобы убедиться в том, что эта оппозиционная группа «предана делу построения демократической, современной Сирии». Теперь же он заявил, что НКСРОС «всеобъемлюща и репрезентивна».
Что касается поставок оппозиции оружия, то этот вопрос по-прежнему пока не рассматривается. США полагают, что опасения относительно возможного его использования экстремистами остаются, и это может причинить немалый вред американцам или израильтянам.
После такого признания со стороны США и в российском МИДе допустили возможную победу сирийской оппозиции. Между тем «сирийская оппозиция» – понятие растяжимое, и кому достанется победа по-прежнему неясно.
* * *
Еще в конце октября госсекретарь Хиллари Клинтон занялась «реструризацией» сирийской оппозиции.
Созданный в 2011 году Сирийский Национальный Совет (СНС), с которым до недавнего времени США в основном и имели дело, перестал удовлетворять Америку. И Клинтон, находясь в Загребе, набросала образ нового руководящего органа сирийской оппозиции с которой бы хотела контактировать Америка. НКСРОС является воплощением ее пожеланий. Но лишь отчасти. Если речь станет о вооруженной интервенции в Сирию, то удастся ли Америке легитимизировать ее?
США, конечно, могут без этого в случае острой необходимости обойтись. Однако, когда известно, что те, кого Америка поддерживает, представляют относительно небольшую часть сирийской оппозиции, действия США будут выглядеть некрасиво. Как глупо и некрасиво сейчас смотрится то, что Америка еще не разобралась толком, из кого состоит сирийская оппозиция или, точнее, кто есть кто в сирийской оппозиции.
Наученные горьким опытом других «арабских революций», американцы понимают, что очень может быть, что они поддерживают в Сирии исламистов, которые потом будут поступать с ними так, как поступили с послом Америки в Ливии. Ведь может идти речь и о том, что в результате сирийской революции Америка будет иметь в Сирии не больше влияния, чем при Башаре Асаде.
Те приятные американцам люди, которые ныне представляют НКСРОС, могут не удержаться у власти, они могут быть сметены сторонниками исламского государства с законами шариата. Да и те, кого сейчас американцы поддерживают, вызывают много вопросов. Например, СНС, на который до недавнего времени делали ставку американцы и который сейчас составляет 40% НКСРОС, состоит в основном из сирийских «Братьев-мусульман».
Само это название пугает западного человека. Правда, иногда в прессе уточняется, что сирийские «Братья-мусульмане» придерживаются умеренных взглядов, выступают, в отличие от радикалов «Аль-Нусра», за демократическое многоконфессиональное государство. Может быть относительно тех, с кем американцы имеют в основном дело, это и верно.
Но таковы ли «Братья-мусульмане» в своей массе?
Самое смешное, что этого никто не знает. Ведь «Братья-мусульмане» сейчас заинтересованы в том, чтобы Запад помог им оружием, а потому представляют себя в выигрышном для западного человека свете. Даже главой контролируемого ими СНС стал верующий христианин Джордж Сабр.
«Братья-мусульмане»-сунниты, известны тем, что в 1976—1982 годах с оружием в руках боролись против правящей партии Баас, прибегая и к террористическими актами. Те события получили название исламского восстания. С тех пор в Сирии членство в организации «Братьев-мусульман» карается вплоть до смертной казни.
В НКСРОС входят Местные координационные комитеты (МКК), объединяющие 60 местных организаций, координирующих выступления оппозиции. Зато не входит, даже враждебна Совету, казалось бы, аналогичная организация – Всеобщая комиссия сирийской революции (ВКСР). ВКСР – это сеть местных координационных комитетов, которая была создана в августе 2011-го года в результате слияния Союза координационных комитетов сирийской революции с независимыми комитетами для «организации действий на местах, разработки оппозиционных стратегий и унификации требований». ВКСР – это, бесспорно, самое крупное движение в Сирии, так как включает в себя около полутора сотен местных комитетов.
Чем МКК и ВКСР отличаются друг от друга сказать трудно, но последняя организация согласовывает свои действия со Свободной сирийской армией (ССА). Насколько ССА координирует действия вооруженных формирований, из кого они состоят – сказать практически невозможно. Также не вполне понятно отношение ССА к НКСРОС. По одним данным она вошла в него, по другим – проигнорировала. Видимо какие-то группы вошли, какие-то отказались. ССА не имеет своей идеологии, объединяет разнообразные группы. Однако все перечисленные организации выступают за внешнее вмешательство в сирийские дела, хотя и «ограниченное». Впрочем, какое вмешательство назвать «ограниченным»?
Поскольку все эти группы ведут речь о создании бесполетных зон в Сирии, а это может быть только результатом военной интервенции, их относят к «внешней оппозиции».
С другой стороны, Национальная коалиция сирийских революционных и оппозиционных сил хочет сформировать сирийское правительство переходного периода. Все члены НКСРОС поклялись, что ни при каких условиях не вступят в переговоры с Башаром Асадом. Кроме того, их объединяет желание не только отстранить Башара Асада от президентства, но и разрушить все «столпы и символы» нынешней власти.
Но насколько МКК и ВКСР поддерживают НКСРОС?
Об этом нет никаких сведений. Говорится лишь о том, что в НКСРОС вошли, кроме СНС представители курдов, христиан (какой конфессии?), алавитов, правозащитников, женских организаций. Похоже, НКСРОС ни в малой мере не представляет даже «внешнюю» сирийскую оппозицию. Если верить представителям НКСРОС, то они объединяют 80% оппозиции, но этого просто не может быть.
* * *
Ведь есть еще «внутренняя» оппозиция – та, что принципиально выступает против внешнего вмешательства. Это, например, Национальный координационный комитет за демократические перемены (НККДП). Эта политическая коалиция, включающая правозащитников, а также националистическую курдскую партию, которая считается сирийским ответвлением Рабочей партии Курдистана. С одной стороны, НККДП готов вести переговоры с режимом для поиска мирного пути выхода из кризиса, а с другой стороны, враждебно относится к Свободной сирийской армии и любым агрессивным действиям против режима. Свою позицию они объясняют тем, что вооруженная оппозиция вступила с режимом в борьбу на его собственных условиях, в результате чего тот неизбежно одержит победу.
И, наконец, еще есть фронт «Аль-Нусра», который позиционирует себя как сирийский аналог «Аль-Каиды». Фронт взял на себя ответственность за теракты с участием смертников в Дамаске и Алеппо в начале 2012 года. Именно он в силу своего нарочитого фанатизма больше всех остальных движений пугает международное сообщество, а также религиозные меньшинства и светскую оппозицию в Сирии. «Аль-Нусра» отвергает любое сотрудничество с немусульманами и выступает за создание исламского государства на основании законов шариата. Фронт не согласен с любыми формами иностранного вмешательства, так как считает их попыткой установить в стране господство внешней силы.
Как ни парадоксально, он не согласен даже с вмешательством Турции, где скрывается сирийская оппозиция, а власть принадлежит умеренной исламистской партии ПСР: ее фронт тоже записал в разряд «крестоносцев».
Параллельно с этим в стране существует множество независимых местных организаций (определить их точное число не представляется возможным), которые регулярно вливаются в более крупные объединения, то есть во Всеобщую комиссию сирийской революции, Местные координационные комитеты и «Братьев-мусульман».
Кроме того, по словам представителя комиссии ООН по правам человека на Ближнем Востоке, в составе вооруженной сирийской оппозиции действуют лишь 5 % сирийцев, все остальные – наемники из разных стран. Пусть это преувеличение, но наемников очень много, и они практически все крайние исламисты.
Напомним, что МКК и ВКСР – не политические движения, а координационные организации, и их роль ситуативна. Их объединяет неприязнь к Башеру Асаду – потому что он – «тиран» и потому что он – алавит – член эзотерической секты (если судить по ее вероучению, то ее можно относить к шиизму, пусть и крайнему, лишь с большой натяжкой), чуждой подавляющему большинству населения страны, более чем две трети которого составляют мусульмане-сунниты. (Алавитов же в стране всего 16%.). Но эти координационные комитеты не имеют никакой положительной программы и потому к власти прийти не могут.
Прозападных светских демократов в стране мизер. Да, сейчас многие стремятся предстать перед Западом в таком образе, но это – обман зрения, повлиять на будущие сирийские власти они не смогут. Если Запад надеется опереться на них, то поддается иллюзиям.
* * *
Более или менее организованными силами в Сирии являются «Аль-Нусра» и «Братья-мусульмане». Численность и сила «Аль-Нусры» неясна. Степень организованности «Братьев-мусульман» тоже не очевидна. Но они хоть что-то из себя представляют.
НКСРОС же – ширма, которая может быть эффективна на короткое время как институт коммуникации «внешней» части оппозиции с Западом. Она создана специально «под Запад», как образ оппозиции для Запада. За создание такого образа некоторые европейские страны, и Франция в первую очередь, обещали наградить оппозиционеров современным оружием.
Сведения, из кого состоит оппозиция, практически не просачиваются в печать, но разведкам они безусловно известны. Запад желает, чтобы в глазах рядового западного человека сирийская оппозиция выглядела наиболее близким ему образом.
Западный обыватель горячо одобрит падение «кровавого режима Асада», но это падение должно происходить в лучших традициях либерального романтизма – в результате революционно-демократического творчества «широких народных масс», а уж никак не на штыках иностранных наемников, слетевшихся в Сирию. Такой образ сирийской оппозиции нужен, чтобы люди в западных странах поддержали вторжение в Сирию.
А это вторжение, если оно состоится, будет трудным. Поэтому эксперты приводят множество аргументов против вмешательства. У Башара Асада сильная армия, которая почему-то не хочет переходить на сторону оппозиции, тогда как силы повстанцев слабы. В этом отличие Сирии от Ливии, где оппозиция была сильна, контролировала часть территории, а армия охотно переходила на сторону мятежников. Ливия была однородной страной, а Сирия – страна многоконфессиональная: кроме мусульман суннитов в ней присутствуют значительные общины шиитов-двунадесятников, исмаилитов и алавитов, разных направлений христианства, кроме того, крупное курдское меньшинство.
Существует риск дробления страны на самостоятельные провинции. И, наконец, самое важное, если в случае с Ливией конфликт практически не грозил выйти за пределы страны, то Сирия находится, может быть, в самом взрывоопасном геополитическом регионе.
Плюс к тому, как мы видим, к власти некому прийти кроме исламистов, крайних или относительно умеренных, или в стране воцарится хаос.
В таком случае создание положительного образа сирийской оппозиции является первым шагом в каждом из трех альтернативных сценариев будущего. За созданием образа и с опорой на него последует вооруженное вмешательство, которое приведет страну к хаосу. Второй сценарий – вмешательство приведет к власти исламистов, которые укрепят, стабилизируют государство, но будут враждебны Западу. Третий сценарий – создание положительного образа оппозиции к вмешательству не приведет, гражданская война будет продолжаться, но у западного обывателя появится тот, за кого она будет в ней «болеть», и конфликт приобретет зрелищность. Никто из противоборствующих сил пока не может одержать победу, конфликт затянется и будет транслировать вокруг себя нестабильность.
* * *
Америка и Франция, похоже, до сих пор выбирали разные варианты развития событий. Америка склонялась к третьему, расшатывая Ближний Восток и арабский мир, стремясь самой не увязнуть в новой войне. Франции же нет принципиальной разницы между первым и вторым, скорее, ее устроит сращивание этих вариантов: хаос плюс исламизация.
И та, и другая страна поддерживают дугу нестабильности на Востоке. Разница – в темпах и градусе напряженности. Разница и в «трудозатратах». Франция готова дело начать, но спрос с нее не велик, по мощи она много уступает Америке. Подтолкнуть Америку вперед, спровоцировать – вот ее задача. И, кажется, это ей удается.
Вряд ли Францию интересует дуга нестабильности как таковая, ее вряд ли вообще интересует конечный результат провокации, главное – чтобы Америка погрузилась в еще один сложный конфликт. В Ливии этого не получилось, может быть, получится в Сирии.
При любых обстоятельствах Франция желает быть особым центром силы. Во время войны в Ираке Джордж Буш любезно избавил Жака Ширака от необходимости проявлять воинственность: чтобы самоутвердиться, Франции пришлось возглавить антивоенный фронт. А Америка добровольно увязала в крупных войнах. При более миролюбивом Бараке Обаме Франсуа Олланду приходится бежать поперед паровоза, чтобы продемонстрировать свою самость и придумать для Америки занятие, которое отвлечет ее от европейских дел. Стремление быть самостоятельным центром силы похвально, хорошо бы только Франции обрести для себя позитивную программу и не относиться столь легкомысленно к пролитию чужой крови.
Первой признавая НКСРОС, Франция сознательно раздувает пожар бессмысленной кровопролитной войны. А иной цели, как покрасоваться, насладиться своим первенством и спровоцировать Соединенные Штаты на действия, которые могут стоить им большой головной боли, Франция не имеет.
Собственной светлой цели на Ближнем Востоке у нее нет.