Появившиеся в информационном пространстве множественные сообщения о попытке государственного переворота в маленьком и благополучном ближневосточном королевстве Катар не дали точного понимания случившихся (и случившихся ли?) событий. Очевидно одно – субъектом скрытой геополитической борьбы стал главный спонсор и модератор арабских революций – небольшая нефтеносная монархия Катар.
Именно здесь и стали разворачиваться крайне противоречивые и до сих пор неясные события. Принципиальным является тот факт, что Катар является заложником ситуации, которую создавал собственными руками на протяжении последних десяти лет.
Виртуальные войны
Первоисточником изначально называлось иранское информагентство FarsNews, которое в свою очередь, широко транслировали азербайджанские СМИ. Изначально Иран вообще было сложно заподозрить к симпатиям к суннитским нефтяным монархиям. Сейчас же противоречия между Тегераном и нефтяными монархиями достигли своего пика.
Эта новость также была запущена саудовским телеканалом Al Arabiya, что, собственно говоря, тоже не добавило ясности в картину событий. Информация о попытке военного переворота в Катаре через 4 минуты после размещения была удалена с сайта телекомпании. Вместо новости была размещена информация, что сайт телеканала «Аль-Арабия» подвергся хакерской атаке так называемой «Сирийской электронной армии», а размещенная новость о перевороте в Катаре была поддельной.
Катарские СМИ до сих пор хранят молчание. Несмотря на противоречивость новостей, надо признать, что попытка переворота вполне могла быть. Вопрос заключается только в том, был ли это очередной поворот клановых разборок, или это первые аккорды внешнего вмешательства. Пока мы можем фиксировать цепь совпадений, которые случайными назвать можно с большой натяжкой.
Мятеж военных странным образом совпал с планируемым на этот же день, 17 апреля, заседанием Комитета ЛАГ по Сирии, на котором должен был выступить Кофи Аннан. Напомним, Катар резко отрицательно характеризовал инициативу спецпосланника. Более того, эмир Катара шейх Хамада бен Халифа Аль Тани пошел еще дальше и обрушился с критикой на Совбез ООН за его «аморальную позицию по отношению к творимым в Сирии зверствам против народа». В день, когда шейх Катара делал в Италии свое заявление, и появилась информация о военном мятеже.
Более того, попытка переворота случилась в один день с открытием в социальной сети Facebook страницы организации «Революция свободы 16 марта в Катаре», которая своей целью объявила свержение существующего режима.
Реконструкция событий
Несмотря на внешний лоск, политическая и социально-экономическая ситуация в Катаре далека от идиллии. В Дохе наблюдается устойчивый конфликт интересов в вопросе перераспределения доходов от нефтегазовой ренты между правящим, но далеким от единства, кланом аль-Тани и кланом Аттыйя, у которого есть серьезные достижения в катарской экономике.
Непрочность положения эмира Катара также заключается в слабой легитимности его власти и отсутствия консенсуса по этому поводу даже внутри своего клана. Недовольство итогами переворота 1995 года, в ходе которого пришел к власти эмир Хамад бин Халифа аль-Тани было столь явным и массовым, что новой власти пришлось идти на беспрецедентно жесткие меры. 21 мая 2001 года на судебном процессе в Дохе двоюродный брат эмира Катара шейх Хамад бен Джасем Аль Тани был приговорен к смертной казни за попытку совершения государственного переворота в феврале 1996 года. Он оказался в числе 19 человек, которым апелляционный суд вынес «сенсационный приговор», заменив меру наказания с пожизненного заключения на эшафот. Еще 26 человек были приговорены к пожизненному заключению. Все они занимали высокие посты в полиции и армии.
Присутствие военных сил США на территории Катара и поддержка Западного мира является наверно одним из важнейших мотивов антиправительственной борьбы, которая выбивается из клановых разборок. В ноябре 2002 года, как только появились слухи о подготовке вторжения войск антитеррористической коалиции в Ирак, прошла информация о том, что в Катаре (единственной в тот момент стране в Персидском заливе, поддержавшей вторжение) была предпринята неудавшаяся попытка военного переворота.
Не будет ни для кого секретом наличие серьезнейших противоречий между Катаром и Саудовской Аравией. Конфликт затрагивает целые пласты отношений, начиная с личной неприязни эмира Катара к членам королевской семьи Саудовской Аравии и заканчивая борьбой за региональное лидерство.
Активное участие в «арабской весне», вплоть до прямого военного вмешательства (как в случае с Ливией), сделали шейха Катара довольно проблематичной фигурой не только на международной арене, но и внутри страны. В конце марта 2011 года из Дохи пришли сообщения о неудавшемся заговоре армии против эмира и аресте группы офицеров, в том числе из семьи аль-Тани, недовольных вмешательством Катара во все арабские конфликты.
Экономическая политика также вызывает серьезные споры внутри элит. Финансирование геополитических проектов – в первую очередь, речь идет о гражданской войне в Сирии, поддержке суннитских реакционных групп - ложится тяжелым ярмом на экономику страны. Нервная, почти агрессивная реакция шейха на план Аннана в полной мере показывает беспокойство Дохи на предмет затягивания сроков операции в Сирии.
Несмотря на первое место в мире по доходам на душу населения, Катар в полной мере подвержен общей для региона, угрожающей тенденции резкого снижения социальных гарантий. В перспективе это приведет социальной сегрегации и к усилению внутриобщественных противоречий между суннитским большинством и шиитским меньшинством. Шиитское меньшинство (до 15% населения) активно поддерживается Ираном и является в определенной мере ахиллесовой пятой Катара. Самый видный выразитель шиитского меньшинства – клан миллиардера Фардана, который владеет строительной империей и вторым по величине банком Катара.
Серьезные претензии к правящему клану есть и у реакционных, клерикальных сил, выступающих резко против сотрудничества с Западом и демократических инициатив шейха Катара. Если раньше эта борьба шла преимущественно скрытыми, сектантскими путями, то сейчас они обретают публичные формы.
Геополитическое положение Катара: мал, да удал
Роль Катара в мировой геополитической машине сложно недооценить. Эмир Катара выбрал для себя позицию взаимодействия с США, которую в 70-е годы прошлого века с успехом отрабатывал во взаимоотношениях с СССР покойный Муаммар Каддафи: роль не просто лояльного вассала, но союзника, демонстрирующего собственные идеологические и региональные интересы (недавний переход Катара во взаиморасчетах с Китаем на юань – тому свидетельство), при этом разрешающего для Америки массу проблем в регионе.
Эмир Катара также является фактическим владельцем главного информационного субъекта «арабской весны» — телеканала «Аль-Джазира». Абсолютный монарх, борющийся за демократию в других странах – позиция, не лишенная циничной изящности.
Для Соединенных Штатов Катар является основной инфраструктурной площадкой военной машины США в регионе. Еще в 1992 года Катар и США подписали соглашение по вопросам обороны и безопасности, по которому ВС США получили доступ к портам и аэродромам эмирата. С 1995 года на территории Катара заскладированы техника, вооружение и материальные средства для бронетанковой бригады ВС США. С этой целью построена специальная база хранения – одна из крупнейших на Ближнем Востоке.
На территории Катара, в 40 км от Дохи, расположена крупнейшая база ВВС США Аль-Удейд, на которой дислоцированы свыше 4 тысяч военнослужащих США. Это – 30% численности катарской армии. Помимо этого, недалеко от Аль-Удейда на окраине Дохи складировано оружие СЕНТКОМа США на случай «большой» войны в Заливе. Именно с этой базы поставлялось вооружение ливийским повстанцам весной – летом 2011 года, включая автоматическое оружие, гранатометы и ракеты земля – земля для уничтожения танков. Оттуда же идет поставка оружия и так называемой Сирийской свободной армии, которое доставляют военно-транспортными самолетами ВВС Катара в Иорданию и Турцию, после чего оружие прибывает в саму Сирию.
С 2002 года Катаре на военной базе «Эс-Сейлия» размещен ОКП Объединенного Центрального Командования вооруженных сил США, откуда происходило общее руководство военной операцией против Ирака в 2003 году. На территорию Катара планируется перевести контингенты и объекты ВС США, выводимые из Саудовской Аравии.
Таким образом, Катар рассматривается Белым Домом как исключительно важная территория, и переоценить роль и место США в сохранении внутриполитической стабильности довольно сложно. Белый Дом выступает как гарант сохранения нынешнего катарского режима, и это сужает возможности внешнего участия в смене власти.
Однако присутствие военных объектов США автоматически ставит под удар всю территорию Катара, в первую очередь, со стороны Ирана. Если говорить прямо – то Доха является заложником конфликта ИРИ-США. Блокада Ормузского залива приведет к кризису основанной на экспорте газа и нефти экономики Катара. Перспективы начала боевых действий для Катара и вовсе катастрофичны. И не обязательно по причине прямого военного участия ИРИ. Если вспомнить, что Восточную провинцию Саудовской Аравии населяют шииты, население Бахрейна на 70% состоит из них, Ирака – на 67%, в Кувейте их не менее 30%, а в самом Катаре не меньше 15% – то перспективы текущего режима, с территории которого будет действовать военная машина США, смотрятся весьма бледно.
После неудачного путча
Катар стал заложником собственной политики провоцирования нестабильности у своих возможных конкурентов. Как справедливо отметил колумнист Asia Times, бывший посол Индии в Турции и Узбекистане МК Бхадракумар, США не теряют ничего, если режим Асада удержит власть в Сирии (есть шанс, что так и будет). Называя вещи своими именами, Белый дом не мешает Москве спасать режим Башара Асада. Вряд ли Бараку Обаме так уж нужна еще одна война в регионе в предвыборный период, но вряд ли Вашингтон, при этом, будет возражать против того, чтобы Катар потратил миллионы долларов на борьбу с Дамаском, и, чем черт не шутит, преуспел в своих начинаниях.
Зато США уже уверенной рукой ведут монархии Персидского залива в проект глобальной противоракетной обороны – совместный форум США и эмиров по этому вопросу состоялся в Эр-Рияде несколько дней назад. Катар, при этом, не может пока отступить, слишком сильно и слишком много он вложил в проект собственного регионального доминирования – в Тегеране об этом не забудут. В Москве – тоже. Ставка на изменение государственного строя в Сирии силовым путем до крайности сузила горизонт возможностей Дохи.
Гигантский скачок в экономической сфере, которому Катар не в последнюю очередь обязан министру энергетики и промышленности Абдалле Аль-Аттыйя, однако не принес стабильности стране по причине проводимого ее властями политического курса.
Исторические перспективы Катара напрямую связаны с политикой США в регионе, в первую очередь в отношении Ирана. Текущие возможности Катара по сохранению внутреннего баланса противоречивы. В первую очередь это связано с фигурой эмира Хамад бин Халифа аль-Тани, который за годы правления не смог выработать общественного консенсуса в отношении собственной легитимности. Единственный козырь Катара – это безоговорочная поддержка США, которые выступают гарантами сохранения власти Хамад бин Халифа аль-Тани.
Перспективы сохранения стабильности не в последнюю очередь связаны с общемировой экономической конъюнктурой. Наличие больших кредитов и демпингование на рынке газа делает позицию Катара на мировой арене довольно неустойчивой.
В этих условиях попытка переворота, даже если ее не было, в качестве информационного вброса становится последним предупреждением Дохе поумерить свой пыл. Или если путч все-таки был, речь идет об уже открытом объявлении войны эмиру на уничтожение. Войны, которую Хамаду бин Халифа аль-Тани придется вести в одиночку и не в последнюю очередь против собственных элит.