«Я вооружу Египтян против Египтян;
И будут сражаться брат против брата и друг против друга, город с городом, царство с царством».
(Библия, Исаия 19:2)
Главное основание того целого комплекса проблем, которые стоят перед Египтом, можно выразить одним-единственным словом – перенаселенность. При этом 97% жителей страны – порядка 80 миллионов человек, скучены на 4% площади страны. Это всего-навсего 40 тысяч квадратных километров – узкая полоса земли по берегам Нила и дельта североафриканской реки, подпертая Средиземным морем.
Для сравнения: на территории куда более развитого в социальном и в экономическом отношении Израиля площадью 25 тысяч квадратных километров живет всего лишь 7-миллионное население.
Таким образом, плотность населения освоенной части Египта составляет порядка 2000 человек на квадратный километр. Вполне урбанистический показатель, примерно вдвое превышающий плотность населения такого демографически перегруженного, но гораздо более обеспеченного техническими запасами пресной воды государства как Бангладеш.
Тем не менее, большинство обитателей страны по своему происхождению – сельские жители. В городах сосредоточено чуть более 40% египтян, но и из них многие родились в деревне.
Как известно, главным источником воды для населения Страны пирамид является Нил, используемый на самые разнообразные нужды. Но он уже сейчас выступает как великая канализационная магистраль для всей Северо-Восточной Африки, а это не только Египет, но и оба Судана – Северный и Южный, значительная часть Эфиопии, а также Уганды с их населением.
Потребность в пресной воде растет, а ее самой со временем может стать не больше, а, наоборот, меньше. Эфиопия сейчас осуществляет масштабный гидротехнический проект, который значительно сократит поступление воды в Нил. Перспектива для активно прирастающего гражданами Египта скверная, а то и убийственная.
При авторитарном режиме Мубарака со всеми его коррупционными практиками (кстати, выясняется, что никаким 70-миллиардным состоянием, как о том писали оппозиционеры, семья отставленного президента не обладала) экономика страны развивалась – до кризиса 2007/2009 годов очень живо. Затем темпы роста весьма заметно упали. Это падение привело к нарастанию в Египте, на фоне продолжающегося демографического подъема, самых разнообразных проблем и, по-видимому, стало важнейшей объективной причиной начала в Стране пирамид «арабской весны».
Тем не менее, пока страна не покинула заезженной за три десятилетия колеи Мубарака, экономический рост в Египте всё-таки продолжался. Когда же он вылетел в февральское бездорожье революции, о сколько-нибудь удовлетворительных цифрах ежегодного увеличения ВВП Каиру пришлось забыть.
А вот население страны становится все больше и больше. Демографическое давление на ее ограниченные производительные силы и инфраструктуру нарастает, и они это давление явным образом не выдерживают. Снизить его может либо экономическое чудо, либо довольно быстрый сброс населения.
Чудо возможно в условиях стабильной власти, сохраняющей преемственность избранного курса, как минимум – на достаточный для видимого проявления этого чуда срок. Ясно, что власть президента, избранного демократическим путем, в нынешнем Египте стабильною быть не может. Это доказывает пример Мухаммеда Мурси. Чтобы выбраться из экономических проблем, страну надо лет на 5, а то и на 10 «подморозить». То есть установить некую форму политической диктатуры. Но диктатуру не потерпят ни египтяне, ни международное сообщество.
Таким образом, экономическое чудо стране, скорей всего, не грозит.
Сброс населения. Чтобы привести в соответствие и уравновесить демографию с экономической базой, нужно, чтобы Египет покинули десятки миллионов ее обитателей. Что совершенно не реально.
Поэтому страну, по всей вероятности, ждут не вожделенные кущи демократии, а тяжелый период турбулентности, который растянется на многие и многие годы, может быть – на десятилетия.
* * *
Что происходит в стране сейчас? О чем можно говорить с большей или меньшей степенью уверенности, имея в виду ближайшее будущее Египта?
После свержения Мубарака закономерно и неуклонно росло политическое влияние исламистских сил в целом и ассоциации «Братьев-мусульман» в частности. Эти силы хорошо поддерживались извне – союзниками исламистов из стран Персидского залива, властями Турции и правительством Барака Обамы.
Более умеренные «ихваны» столь же закономерно завоевали президентский пост, и, вполне в духе политических традиций Востока, попытались закрепить достигнутые ими завоевания – сосредоточить в своих руках власть таким образом, чтобы она от них уже не ускользнула. При этом «братья» даже не нащупали пути решения экономических проблем, стоящих перед страной. Одно наложилось на другое и вызвало растуще-вулканическое недовольство «ихванами», лава которого смыла президента Мурси.
То, что оно подогревалось извне и быстро привело к ожидаемым результатам, генезиса этого недовольства не раскрывает: даже бьющаяся в тисках кризиса Греция не взрывается многомиллионными демонстрациями, ведущими к отставке правительства – не говоря уже о более благополучных странах.
Оппозиция, свергнувшая Мурси, расколота, ни одно из ее течений не способно получить большинство на выборах. Это большинство, в силу демографического состава страны, преобладания в нем сельского и бывшего сельского населения принадлежит исламистам. Они тоже не едины, но, как показывает практика, могут успешно выступать единым фронтом и побеждать на демократическом поле.
Пока наиболее сильны среди исламистов позиции «Братьев-мусульман». Поэтому в Египте простые перевыборы президента без всяких дополнительных мер дали бы, по-видимому, тот же результат, что и выборы 2012 года. Иными словами, высший пост занял бы опять ставленник «ихванов».
Однако уже сейчас это, по всей вероятности, почти невозможно. Альянс исламистов в настоящее время расколот.
Наиболее радикальные из них, салафиты, не без внушений, в первую очередь из Эр-Риада, с которым из внешних сил они сотрудничают теснее всего и который охотно признал свержение Мурси, работавшего на их геополитического конкурента – Катар, в отличие от «братьев», вошли в складывающуюся сейчас в Египте политическую систему.
Тогда как «ихваны» остались у нее за бортом. В целом они выступили за сопротивление победителям, но движение, во-первых, сейчас обезглавлено, во-вторых, оно в силу этого и многих других обстоятельств, прежде всего – благодаря всегда происходившей в нем внутренней борьбе, фрагментируется.
Какая-то часть «братьев», видимо, будет сотрудничать с властями, но основные представители их верхушки до окончания президентских и парламентских выборов окажутся нейтрализованы судебной системой страны. До сих пор, то есть, спустя 2,5 года после свержения Мубарака, не сведены юридические счёты с его семейством, а что уж говорить об «ихванах» и злосчастном Мурси, которым предъявлен огромнейший букет обвинений: незаконное освобождение из тюрем их самих и множества других заключенных, коррупция и другие злоупотребления властью, призывы к восстанию, убийства египтян, организация нападений на силовиков, повлекших многочисленные жертвы, государственная измена и так далее.
Этого вполне достаточно, чтобы держать за решеткой руководство ассоциации «Братьев-мусульман» так же долго, как и Мубарака с его сыновьями. За время заключения первых лиц на оставленные ими позиции в движении придут люди с «галёрки», и многие из них радикализуются, выберут экстремальный путь борьбы и сопротивления.
У них перед глазами будет недавний военный переворот, память о террористическом прошлом «братьев», пример и содействие вооруженных исламистов из-за рубежа – «Аль-Кайды», сирийской оппозиции, палестинских организаций – ХАМАСа и так далее. Поэтому в целом роль «ихванов» на легальном политическом поле страны к будущим выборам, по-видимому, существенно ослабеет. Зато на нелегальном – вырастет чрезвычайно сильно.
* * *
Исламистский электорат перехватят у «братьев» поддерживаемые Саудией салафиты. Они, скорее всего, будут главными соперниками в борьбе за власть тех, кто стремится утвердить в Египте демократическую систему в западном духе.
Победят на выборах президента сторонники светской или же религиозной ориентации – сказать трудно, но степень поляризации Египта будет заведомо выше, чем на прошлогодних выборах, поскольку политические расхождения между радикальными исламистами салафитами и «западниками» сильнее расхождений последних с «ихванами».
Если светские силы сумеют определиться с единым кандидатом, то шансы у них неплохие. А они обязательно постараются извлечь уроки из своего поражения в 2012 году. В любом случае, президентские выборы в Стране пирамид скорее всего пройдут не в один, а в два тура.
Но как бы эти выборы ни закончились, Египет всё равно будут раскачивать массы недовольных их результатами, политикой победителей, экономическими проблемами и тому подобным. Наверняка усилится терроризм. Организаторы террора попытаются подорвать позиции египетской армии. В число ее важнейших экономических опор входит иностранный туризм. Он станет одной из приоритетных целей для террористов.
Чем более сложной будет обстановка в стране, чем сильнее нормальная жизнь в ней будет дезорганизована, тем больше шансов на успех террористических операций.
В силу всего вышесказанного, сейчас или годом позже, но Египет будет всё сильнее сползать к гражданской войне, как минимум – по алжирскому варианту, более «мягкому», чем нынешний сирийский, но тоже долгоиграющему.
Спасти страну от большой крови и длительной нестабильности может исключительно чудо.