Полтора государства

От редакции: Портал Terra America внимательно следит за происходящими на Ближнем Востоке событиями, важнейшим из которых является американо-иранская разрядка, повлекшая, в частности, ожидаемое охлаждение отношений между США и монархиями Залива. Этой проблематике мы посвятили уже три цикла публикаций и продолжаем наши исследования.

Возникает естественный вопрос: а как упомянутая разрядка повлияет на решение палестинского вопроса? Наступит ли долгожданная нормализация? Какие варианты урегулирования тянущегося десятилетия конфликта сегодня являются наиболее перспективными и реализуемы ли они? В этих вопросах постарался разобраться наш постоянный автор Олег Шендерюк. Ценность его экспертизы заключается в том, что он видел современное положение дел в регионе собственными глазами и знает умонастроения людей в Палестинской Автономии, Израиле и монархиях Залива из первых уст.

* * *

Те, кто бывал в Тель-Авиве, наверняка посещал старую часть города ― порт Яффа, упоминания о котором датируются 2000 годом до нашей эры. Его вымощенные булыжником кривые улочки и отреставрированные домики XIX века ― излюбленные места еврейских художников и скульпторов. Мало кто из туристов в этом довольно мирном месте догадывается о том, что до 1948 года Яффа был полностью арабским городом, и евреи жили лишь на его северных окраинах. Согласно плану ООН о разделе Палестины 1947 года, Яффа должна была стать частью Арабского Государства, однако в течение первой половины 1948 года военизированная еврейская организация Хагана полностью взяла контроль над Яффой и включила его в состав еврейского Тель-Авива. Из 67 000 арабов, проживавших на его территории, остались лишь около 4 000, компактно проживающих в районе Аджами^[1].

Что же случилось с более чем шестьюдесятью тысячами арабов, которые были насильно выселены из своих домов? Они, как и многие вынужденные переселенцы того времени, осели в тогдашней Трансиордании (включавшей с 1948 по 1967 год современный Западный берег реки Иордан), Ливане и Сирии. Многие из них осели в лагерях беженцев, большинство из которых существует до сих пор. В одном из таких лагерей я побывал десять дней назад.

Лагерь для беженцев Балата расположен прямо в центре Наблуса, индустриального центра Палестинской Автономии в 30 км к северу от Рамаллы и 40 километров к северу от Иерусалима. Лагерь был основан в 1948 году, и к 1952 году там проживало 5 тысяч человек на площади 1 квадратный километр. Сегодня на той же площади проживает 27 тысяч человек. Когда беженцы начали заселяться, все они были уверены, что братские арабские государства вернут им их Отчизну, дома и землю. Поэтому изначально селились в палатках. Позже они начали строить дома. В итоге получилась крайне плотная застройка, состоящая из блоков по нескольку квартир в каждом с расстоянием между блоками иной раз не превышающим метр. Как результат ― отсутствие личной жизни, антисанитария и криминал разной степени тяжести.

Ситуация осложняется тем, что в пятистах метрах от лагеря находится гробница Иосифа, которую посещают паломники-иудеи. Для их охраны лагерь периодически окружают израильские войска. Иногда они заходят на территорию лагеря и проводят «зачистки». Во время последней Интифады для упрощения борьбы с протестующими израильские военные зашли в лагерь на танках, и один из них прорубил коридор прямо через стены тонкостенных блоков.

Балата является еще и дельтой наркотрафика в Палестине. Здесь также делают компоненты для самодельных реактивных ракет. Естественно, в таких обстоятельствах в лагере вырастают люди, которые вряд ли смогут или даже захотят жить с евреями в одном государстве. В Балате не хватает ни больниц, ни школ, ни социальной помощи, а с любой крыши в лагере хорошо видна израильская военная база, находящаяся на близлежащей горе Гезирим.

По всему Наблусу висят портреты «мучеников», в основном, молодых людей с милыми лицами, погибших в столкновении с израильскими военными. Тесно связанная с Хамас партия «Реформа и Изменения» набрала в городе 75 % на последних выборах, что говорит о все большей радикализации настроений в этом важном индустриальном городе.

Довольно плачевно и положение арабов-христиан, подавляющее большинство которых живут компактно в пригороде Наблуса Рафидия и часто дискриминируются мусульманским большинством при приеме на работу. В общем, если судить о Палестине по Наблусу, то кажется, что у Палестинской Автономии перспектив нет никаких, особенно политических.

* * *

Совершенно другое впечатление о Палестине сложится у того, кто проедет 30 км на юг от Наблуса и окажется в неофициальной столице Палестинской Автономии Рамалле. Вот тут ярче всего виден и экономический бум Палестины, и растущее благосостояние жителей, и организованность местных властей, и мирное сожительство христиан и мусульман.

После посещения этого неспящего города, в котором кипит культурная и экономическая жизнь, сразу улетучивается миф, распространенный по другую сторону стены, ― о том, что палестинцы не могут строить ни нормальные города, ни нормальную экономическую среду. Крайне приветливые (как, впрочем, и во всей Палестине) и к тому же образованные люди, очень многие из которых вернулись из эмиграции, лелеют, быть может, наивную, но искреннюю надежду на то, что, несмотря на крайне коррумпированное и инертное правительство, Палестинская Автономия может стать прогрессивной страной, ведомой людьми с международным опытом и разносторонним пониманием арабо-израильского конфликта.

Самое сильное впечатление в Рамалле на меня оставила труппа детей Православного Культурного Клуба, которые сыграли спектакль о палестинцах-активистах, заключенных в израильских тюрьмах, языком палестинского танца дабке.

Однако палестинцы, живущие на территории Израиля и имеющие израильские паспорта, не разделяют рамаллинского оптимизма. Их около миллиона семисот тысяч человек (для сравнения: на территории Палестинской Автономии ― включая Газу ― проживает четыре с половиной миллиона арабов). В отличие от своих собратьев за стеной они могут получить работу в Израиле, где зарплаты в среднем выше в три раза. Они уже отчасти интегрировались в израильское общество, но это не значит, что они не хотят жить в собственном государстве. Хотят, но крайне скептически смотрят на перспективу его создания.

Они живут в стране, где различные правые силы регулярно предпринимают попытки «евреизировать» арабские анклавы (особенно ярко это проявляется в Галилее) и где арабы дискриминируются на различных социальных уровнях, независимо от цвета паспорта. Мой друг режиссер Скандер Копти в 2009 году снял великолепный фильм «Аджами», и его номинировали на Оскар. Я спросил его, каково это, ему, палестинцу, представлять на церемонии Израиль. Он ответил: «Я не представляю Израиль. Я не представляю страну, которая не представляет меня».

И подавляющее большинство израильских арабов именно так себя и чувствует. Несмотря на впечатляющую вовлеченность арабов в израильскую культурную, образовательную и экономическую жизнь, на их участие в урабанизационных процессах и, на первый взгляд, растущее политическое влияние, арабы не видят, что их государство хоть как-то представляет их интересы.

Тем временем, молодое, трудолюбивое и быстро адаптирующееся к самым сложным обстоятельствам арабское население, могло бы стать и становится мотором явно буксующей экономической машины Израиля, тем мотором, которым в девяностых годах были эмигранты бывшего Союза. Однако находящиеся у власти в Израиле в последнее десятилетие правые видят в дальнейшей интеграции арабов скорее угрозу, нежели потенциал.

С другой стороны, нельзя оставить без внимания взаимодействие израильских арабов и израильтян левых взглядов. В Тель-Авиве успешно осуществляются совместные культурные (например, общие литературные кружки), экономические и строительные проекты (джентрификация упомянутого района Аджами), направленные на улучшение понимания между двумя народами. Довольно показательными являются вечеринки в арабском баре «Ана Лулу» в Яффе, где арабские альтернативщики играют для культурно-прогрессивной публики, на девяносто процентов состоящей из евреев.

И все же нельзя не заметить отчаяния в глазах израильских арабов, когда речь заходит о Палестине. Мой приятель, организатор тусовок альтернативной молодежи Чади Баддарни как-то сказал мне:

«Мы хотим иметь свое государство, где все рассеянные по миру палестинцы смогут жить вместе. Но когда мои друзья, ливанские палестинцы спрашивают, скоро ли мы будем жить в одной стране, я им отвечаю: подождите еще немного ― вас тоже оккупирует Израиль, и мы снова будем вместе».

* * *

Среди решений палестинской проблемы отчетливо выделяются две модели, которые появились еще тогда, когда она еще не стала проблемой, во всяком случае, такой острой ― «два государства» (Two-State Solution) и «одно государство» (One-State Solution).

Идеалистически настроенные арабы, конечно, хотели бы иметь свою страну, свободную от бывших оккупантов, однако политические, экономические и исторические обстоятельства вряд ли позволят этому произойти в ближайшие десятилетия. Во-первых, теперь совершенно невозможно договориться о границе между двумя предполагаемыми государствами. В 1948 году план ООН предполагал разделение территории между евреями и арабами в соотношении 55 на 45, на что арабы не согласились, но войну проиграли. С 1948 по 1967 год под Палестиной подразумевались территории Западного Берега с Восточным Иерусалимом и Газой, которые были оккупированы во время шестидневной войны 1967 года. И когда теперь говорят о Two-State Solution, то в основном предполагается возврат к границам 1967 года, что для большинства палестинцев все еще кажется несправедливым и унизительным.

С другой стороны, с 1967 года на Западном Берегу реки Иордан возникло множество (согласно ООН, нелегальных) еврейских поселений, в которых живет, по разным подсчетам, от 400 до 700 тысяч человек. Каждое такое поселение защищается израильской армией. И вообще все въезды и выезды из палестинских городов так или иначе обросли военными постами (чек-поинтами), а в непосредственной близости от больших городов находятся израильские военные базы. То есть де-факто приграничная территория с Иорданией ― собственно западный берег реки Иордан ― полностью контролируется Израилем, и сейчас речь идет не о единой территории палестинского Западного Берега, а о множестве точечных поселений, разделенных чек-поинтами и регулярно уменьшающимися за счет еврейских поселений.

При создании двух государств придется выселить 700 тысяч евреев обратно, демонтировать все военные посты и базы, а так же что-то решать с миллионом семьюстами тысячами арабов, имеющих израильский паспорт. Последние, даже несмотря на патриотические веяния, в большинстве своем вряд ли согласятся потерять экономические преимущества жизни в Израиле, тем более что речь идет о компактных местах проживания арабского населения, географически интегрированных в современный Израиль.

Если брать экономическую сторону вопроса, то от создания двух государств и неизбежных при этом демографических изменений, пострадает и Израиль ― дешевая рабочая сила и молодое население окажутся в другом государстве.

В Израиле значительное число евреев (пусть и не большинство) не против отдать Западный Берег полностью под контроль арабов. Поселения чаще всего приносят больше убытков, чем прибыли. Однако есть одно важное «но».

Даже если забыть про имеющую огромное влияние на умы идеологию сионизма, у евреев рационально возникает сомнение: а каковы гарантии того, что палестинское государство на Западном Берегу не превратится во вторую Газу с засильем экстремистов, периодически посылающих ракеты на их головы? И если мирная и прогрессивная Рамалла не дает поводов для сильного беспокойства, то радикализирующиеся Наблус и Хеврон, где каждый день проходят крупные стычки еврейских поселенцев, арабов и израильской армии и как грибы растут террористические группировки, вызывает очень серьезные опасения.

При этом нет никакой гарантии, что власть нового палестинского государства не достанется движению Хамас, и мусульмане не начнут религиозную войну с христианами, как это произошло в Газе, где тысячи христиан были насильно выселены из домов.

Гораздо более реальным представляется полная интеграция всех палестинцев и евреев в одно государство ― One-State Solution. В экономическом плане в долгосрочной перспективе, скорее всего, это послужило бы толчком к индустриальному развитию Израиля за счет притока рабочей силы (что, конечно, обернулось бы краткосрочной безработицей для евреев) и расширения торговых отношений с арабским миром. По большому счету, следуя примеру Турции, секуляризация иудейского государства сыграла бы положительную роль не только для арабов, но и для миллиона живущих в Израиле русских, которые из-за крайне религиозной идеологии государства до конца не могут интегрироваться в местное общество. Не говоря уже о неизбежной в таком случае нормализации отношений Израиля с арабским миром и с международным сообществом в целом.

К сожалению, несмотря на очевидные плюсы One-State Solution, реализация этой стратегии связана с серьезными трудностями. Основным препятствием для евреев является неблагоприятный им демографический тренд ― при объединении арабов и евреев гражданами нового государства станут 12 с половиной миллионов человек, из которых арабов будет лишь чуть меньше половины. Кроме того, в новое государство почти наверняка захотят переехать эмигрировавшие в Иорданию, Сирию, Ливан и страны Залива палестинцы. Учитывая их опережающую динамику рождаемости, новый Израиль будет иметь арабское большинство и еврейское меньшинство, что является невеселой перспективой для евреев.

К тому же, подобные Хамасу, противящиеся любой интеграции радикальные группировки вряд ли канут в лету сразу после объединения, но при этом доступ к еврейским поселениям и объектам станет для них гораздо легче. В общем, равноправное государство евреев и арабов никак не застраховано от гражданской войны, несмотря на гуманитарные и экономические плюсы такого проекта.

Для налаживания диалога между двумя народами все еще нужно время. Сегодняшняя реальность ― крайне правая политика израильской власти, отчаяние палестинцев и фобии евреев. Все усложняется еще и тем, что американская администрация в лице госсекретаря Джона Керри сейчас как раз лоббируют Two-State Solution.

* * *

Международный фон арабо-израильского процесса сегодня вряд ли можно назвать благоприятным. Палестинцы сегодня оказались разменной монетой в сложной и динамичной игре, ведущейся в регионе.

Когда началось охлаждение отношений между США и Саудовской Аравией, на Америку с весьма эмоционально высказанными обвинениями обрушился принц Бандар. Одним из них было нежелание продвигать палестинские интересы в переговорах с Израилем. Это было чистой воды демагогией. Да, Саудовская Аравия, как и другие монархии Персидского залива приютили многих палестинцев после 1948 года, а в данный момент оказывают финансовую помощь различным субъектам Палестинской Автономии (включая Хамас). Однако за последние двадцать пять лет многое изменилось.

К своему несчастью, Организация Освобождения Палестины поддержала Саддама Хусейна во время его оккупации Кувейта в 1991 году, в ответ на что Кувейт после поражения Ирака выслал из страны 450 из 500 тыс. палестинцев. До этой войны 1991 года многие палестинцы занимали самые разные государственные должности в Кувейте и активно вели там бизнес.

В дальнейшем арабы Залива дали понять, что палестинцы, в большинстве своем образованные и влиятельные люди, являются для них проблемой. В 2012 году из многих школ в ОАЭ были разом уволены все учители-палестинцы. И это лишь один из примеров. Затем, после переговоров в Осло ― поначалу секретно ― начали развиваться торговые и военные связи между Израилем и монархиями Залива. Об этом в своей статье говорит аналитик Института Стратегических Исследований Бекка Вассер. Позже мне в личном разговоре подтвердил это профессор Нью-Йоркского университета в Абу Даби Роджер Фридланд. В 1996 году Израиль открыл торговые представительства в Омане и Катаре. А в 2002 году, в разгар второй Интифады, саудиты предложили мирный договор, согласно которому Саудовская Аравия признавала Государство Израиль в обмен на возврат к границам 1967 года, и этот шаг стал дополнительным толчком к развитию партнерских отношений. В 2005 году Король Бахрейна Хамад публично заявил о сотрудничестве с израильскими спецслужбами. Уже более одного десятилетия Израиль поставляет монархиям Залива продукты оборонной промышленности и hi-tech. А в этом году израильская делегация посетила столицу Катара Доху для обсуждения катарских инвестиций в израильский сектор высоких технологий.

Страны Залива, в первую очередь Саудовская Аравия, заинтересованы в тесном сотрудничестве с Израилем. Прежде всего, их объединяет общий враг ― Иран, и обе стороны видят угрозу своей безопасности в нормализации отношений между Ираном и США. Кроме того, у саудитов и израильтян существуют общие интересы по нейтрализации отдельных радикальных группировок, в частности суннитских братьев-мусульман и шиитской Хезболлы. Оба государства активно поддерживают военный режим в Египте и не поддерживают (в случае саудитов ― пытаются свергнуть) алавитский режим Асада.

Экономическое, технологическое и военное сотрудничество с Израилем для монархий Залива гораздо важнее поддержки братьев-палестинцев. Неделю назад в частной беседе член правительства Дубая заявил мне, что, после встречи с израильскими дипломатами, показавшими документы об официальной покупке земель у палестинцев в сороковых годах (!), считает территориальные притязания палестинцев необоснованными.

Так что в ответ на заявления некоторых американских газет, что, мол, Саудовская Аравия рассматривает Китай как замену США в качестве главного стратегического партнера в регионе, я могу уверенно предположить, что гораздо более вероятным новым партнером станет именно Израиль. Очень трудно представить, что Китай упустит открывающийся 80-миллионный иранский рынок, с которым у него еще и давние стратегические связи ради Саудовской нефти (она, кстати, есть и в Иране). А вот Израиль в условиях оттепели между Ираном США имеет все основания еще больше укрепить свою уже не такую секретную дружбу с саудитами.

Поэтому не выглядит слишком сказочным и предположение моего друга, палестинского активиста Мохаммеда Джабали о вступлении Израиля в Лигу Арабских Государств вместо вступления в НАТО. Действительно, официальный Иерусалим, по словам Джабали, должен перестать пытаться стать частью другого континента и сесть за стол официальных переговоров с саудитами, катарцами и прочими арабами.

Проблема палестинцев состоит в том, что от такой дружбы израильтян и монархий Залива легче им не станет.