В октябре 1962 года разразился и с Божьей помощью мирно разрешился Карибский кризис (в Америке его называют Кубинским ракетным – Cuban Missile Crisis), когда мир несколько дней стоял на пороге глобальной ядерной войны.
Споры вокруг тех октябрьских дней ведутся до сих пор. Действительно ли Кастро и Политбюро были против снятия и вывоза ракет с Кубы, и правда ли, что в США чуть было не случился военный переворот против «нерешительного» президента США? Так ли был «слаб» Джон Кеннеди, что не атаковал Кубу или, наоборот, его сила была противопоставлена военному командованию, которое жаждало повоевать «новыми игрушками», и эта сила была такова, что, в конце концов, ему удалось переломить ситуацию в сторону мирного разрешения конфликта двух ядерных держав?
С другой стороны, противостоял ли Хрущев «ястребиному» Политбюро, действительно ли он был прагматичной личностью, спрятанной под личиной волюнтаризма и «изготовления ракет как сосисок»? Или он необдуманно, как подросток, решил любыми средствами запустить Соединенным Штатам «ежа в трусы», а затем испугался и отступил? Была ли сделка о демонтаже американских ракет «Юпитер» в Турции и Италии такой уж тайной для Политбюро и советских аналитиков?
Наконец, не стал ли отказ от войны роковым для Хрущева и Кеннеди? Насколько убийство JFK было мотивировано теми его действиями, которые шли вопреки рекомендациям военных и спецслужб? И не было ли отстранение Никиты Сергеевича следствием того же самого, только уже с советской стороны? Действительно ли военные и спецслужбы так давили на руководство обеих стран с целью развязать войну? Неужели они, как уверяли нас сын Хрущева и брат Кеннеди, были такими оголтелыми, готовыми если не уничтожить все человечество, то отбросить значительную его часть в каменный век, а миллионы людей принести в жертву? А может быть, они, наоборот, обрисовывали своим патронам картину отнюдь не в радостных тонах и не страдали шапкозакидательскими настроениями?
Сегодня нет даже общего мнения относительно того, сколько каких ядерных зарядов и носителей было у сторон, не говоря уже о стратегических планах на случай конфликта. И ни военные аналитики, ни историки, ни родственники первых лиц СССР и США тут уже не помогут.
Зато знаем мы, живущие в мире высоких технологий и относительного радиационного благополучия, что истинную силу проявили пятьдесят лет назад те, кто до конца стоял на позиции мира, компромисса и переговоров. Одним словом, если романтически предположить, что по одну сторону океана лидер пожертвовал карьерой, а по другую – жизнью ради сохранения жизни-как-мы-ее-знаем, то это была та слабость, которую могли не простить вояки, сила, которую оценили следующие поколения, и жертва, которая превыше и силы, и расчета, и всего военного ядерного потенциала мира.
А еще это удивительная история о коммуникации. Всякий, кто смотрел неплохой художественный фильм «13 дней», нет-нет, да и подумывал: да почему, он, черт побери просто не снимет трубку телефона и не позвонит?! Даже я, который знал, что экстренная линия связи Кремль-Белый Дом была установлена после Карибского кризиса, в 1963 году, пересматривая фильм накануне, один раз задал незримому собеседнику этот вопрос. Впору было усмехнуться. Но как-то было не очень смешно.
Фильм хорош хотя бы тем (многие бранят его за исторические недостоверности, но мы не об этом), что в нем не показывается, что происходит в Москве. Зритель вместе с героями киноленты погружается в атмосферу коммуникационного вакуума. Чтобы прочесть первое, а затем второе письмо Хрущева, потребовалось время. Чтобы понять и расшифровать истинную позицию Советов, потребовалась воля, уйма усилий и аналитики. И все же, поскольку воля присутствовала, сделка состоялась. На полунамеках, на полу-надежных представителях с использованием, так сказать, полу-источников.
Это лишний раз подтверждает тезис о том, что кто хочет, тот делает (в нашем случае – коммуницирует), а кто не хочет – указывает на оправдывающие обстоятельства.
И вот после Карибского кризиса экстренная линия между Москвой и Вашингтоном (так называемый красный телефон) устанавливается. Она сохраняется и поныне. Более того, на сегодняшний день выйти на связь с главой любого государства не представляется большой проблемой. Секунды – и, если с тобой хотят говорить, ты «на проводе», а вместе с тобой весь доверенный корпус переводчиков и аналитиков, если требуется – специалистов по данной конкретной стране и по данному конкретному первому лицу…
Но не все так просто, как оказывается… Уже в XXI веке, в 2008 году, в самом начале Юго-Осетинского конфликта два лидера, Путин и Буш-младший, находились в одной географической точке, в Пекине, говорили с глазу на глаз, и ничего не вышло! И война пошла раскручивать свой кровавый маховик.
Мне могут сказать: но конфликт-то локальный! Я отвечу: кубинские события тоже развивались на весьма небольшой территории, а сегодня каждый локальный конфликт все больше грозит войной. Мне скажут: нас проверяли на прочность. Я отвечу, что и тогда хрущевский СССР проверяли на прочность. Мне скажут: тогда мир впервые узнал, насколько близка ядерная война, и поэтому удалось договориться. Секунду! Никто. Ничего. Не знал. И даже об опасности ядерного поражения тогда были весьма смутные представления.
Буш, как хромая утка, решил отказаться от коммуникации. Что ж! Но Саркози возник немедленно. Просто прилетел и начал говорить. Почти наверняка были и предваряющие саммит разговоры советников двух стран по защищенным каналам. Но в результате Сарко-американец очень быстро прилетел и начал коммуницировать.
Позже он втянулся в авантюру с Ливией, но это уже совсем другая история…
Представим себе, что в Белый Дом въезжает Ромни со всей своей весьма агрессивной командой, с Полом Райаном, для которого имя нашего президента – то же самое, что команда «фас»… во всяком случае, сейчас.
Не страшно! Главное, чтобы помнили про красный телефон. И разговаривали. Для этого, разумеется, недостаточно физических средств связи. Нужен некий «красный телефон внутри». Что же, пожелаем такого телефона обеим конкурирующим командам в США и нашему президенту. Аминь.