На прошлой неделе к нам приезжал Марк Цукерберг. «К нам» – это не в офис (хотя, если МГУ вообразить большим русским офисом, то вполне себе солидно звучит). «К нам» – это к основательной части пользователей его продукта. Хотя и не основной. Facebook – крупнейшая социальная сеть практически во всех странах мира за исключением Китая, где он запрещен, и России, где пользователи развращены нелегальным контентом, и потому его опережает «ВКонтакте».
Была встреча с премьером Дмитрием Медведевым. Была странная передача «Вечерний Ургант». Странная тем, что Марк вообще пришел на шоу, на которые в США идти отказывался. А к нам пошел, не смотря на то, что шутки в 9 случаях из 10 были ему не понятны:
– Всех интересует, почему фейсбук такого цвета?
– Sorry? Синий?
– Да.
– О, я дальтоник и синий вижу лучше всего.
– Как интересно! А в Петербурге живет Павел Дуров, тоже дальтоник... Вы, кстати, знакомы с ним?
– Да, мы встречались.
– Тогда почему он еще жив?
– Sorry?..»
Еще была встреча со студентами МГУ. Но вместо ожидаемой лекции, на которую зарегистрировалось более двух тысяч студентов, состоялось лишь короткое общение в формате диалога с каким-то Михаилом Лялиным, который придумал одну популярную игру для смартфонов. В конце концов, Лялин «уступил» Цукерберга ненадолго студентам МГУ – дал ему возможность ответить на записочки. Их вынесла пресс-секретарь русского Facebook с таким видом, что стало как-то неловко и неприятно – мол, Марк, все прочитано, ничего не бойся, а начинай-ка ты сверху. На первом же вопросе он сломался: две минуты вспоминал название своей любимой книги. Не вспомнил…
Facebook не планирует открывать собственные офисы в России. Более того, в своем последнем интервью NBC он вообще не упоминает о визите в Россию. Только о том, как директор Apple подарил ему новый айфон.
Тем не менее, компания заинтересована в рекрутинге грамотных специалистов для работы в США. А в России толковых программистов немало. Есть даже шутка такая, «чтобы работать в силиконовой долине, нужно иметь русский акцент». Старания руководителя Facebook «переманить на работу за рубеж лучшие умы», вызвало у некоторых пользователей в сети истерику. А зря. Партию ведь по-разному можно разыграть…
Можно ли адекватно оценить в долларах революционные изменения, которые привнес этот новый аутичный Герой Нашего Времени в нашу жизнь? Если не сравнивать Facebook с другими компаниями – да.
Социальная сеть Цукерберга ускорила коммуникацию между людьми, изменила само понятие дружбы, помогла нам оцифровать свой «социальный граф», предоставила бизнесу невиданные ранее рекламные возможности и даже дала новые инструменты для политической организации.
Сам Цукерберг уже давно называет Facebook социальным движением, и значит, его нужно воспринимать как социального революционера, не смотря на то, что общается на публике он неважно. Но это революционеры прошлого меняли общество силой своей риторики. Цукерберг использует собственный программный код.
Он искренне верит в свою специальную миссию – оказывать существенное влияние на мир, иначе бы не отклонил лет пять назад предложение Microsoft купить Facebook за $15 миллиардов.
Многие консервативно мыслящие эксперты критикуют акционерную модель Facebook, где Цукерберг может единолично принимать любые решения. Но отказался бы Facebook от предложения Microsoft, если бы компанию контролировали инвесторы и совет директоров?..
На встрече в МГУ он все же по своему объяснил эту философию начинаний и успехов:
«В Кремниевой долине тебя окружают правильные люди, специалисты во всех нужных областях, понимающие инвесторы. Но эта дурацкая мода на стартапы… Не должно быть моды – только желание что-то сделать. А создание чего-то хорошего требует большого количества времени, вас должно снедать желание построить что-то свое, что-то прекрасное. Сначала нужно понять, что вы хотите сделать, и только потом – создавать компанию для этого. Должна быть самая важная личная цель. Ничего сразу не получится».
И вот здесь самое время поучиться. То есть, вообразить себе эту самую лекцию и домыслить ее. Причем, не только нашим студентам, но и их будущим (не силиконовым, нашим) инвесторам.
Дело в том, что американцы знают – на каждый удачный стартап приходится несколько прогоревших, но при этом не боятся вкладывать труд и капитал в перспективные проекты. Потому что в Америке неудачи постоянно перерабатываются в материал будущего успеха, и это является одним из важнейших компонентов такого успеха.
Microsoft был крошечной компанией с 75-го по 82-й годы и даже был на грани банкротства, пока чек на сумму в $25 000 от Apple Computer за лицензию BASIC не спас компанию. У Билла Гейтса ушло семь лет сумасшедшей работы, чтобы просто выжить как мелкий стартап. Google прошел путь от нуля до $23 миллиардной компании за шесть лет. Макс Левчин, создатель системы электронных платежей PayPal основал компанию только с пятого раза – все предыдущие были провальными. Цукербергу повезло больше. Он создал небольшой проект для себя и своего окружения, после чего на этой волне университетского успеха доехал до миллиарда пользователей своим продуктом.
Но это «я терплю неудачу – значит, я существую» – культура мышления американского сотрудника. Несколько десятков лет положено на формирование такой культуры. Не одно поколение инвесторов и предпринимателей прошло через дарвиновский отбор, прежде чем измениться и изменить свое отношение к неудаче.
Именно поэтому провалы в Америке никогда не наказываются. Напротив, все сообщество инвесторов, экспертов и специалистов будет постоянно повторять, что «это и есть опыт», и будут помогать восстановиться и приступить к новым попыткам. Так в США складывается нелегкий путь к американской мечте. Америка отказалась от враждебности к неудачным предпринимателям. Отсюда эта странная снисходительность Америки по отношению к своим банкротам, не схожая ни с одной другой страной, имеющей развитую торговую систему в наше время.
Такой урок слишком сложен для русского сознания. В русской культуре страх совершить ошибку доведен до крайней степени.
Молодой выпускник российского вуза в своем выборе между работой в уже созданной кем-то престижной компании или возможностью заниматься стартапом, скорее остановится на первом варианте. Потому что, выбрав второе, он быстро поймет, насколько это рискованно в России, насколько не подготовлены здесь инвесторы, настаивающие на грандиозных планах, но активно вмешивающиеся на микро-уровне и не желающие рассматривать вероятность потери своих денег. В то время как акционерная модель того же Facebook строится на единоличном принятии решения основателем компании. Инвесторы компании в конце концов (хоть и не сразу) с этим смирились.
Так вот… Когда наш выпускник, сломанный неудачей, уйдет в нефтяную компанию, терпеливый американский выпускник, закаленный этой же неудачей, опять ринется в бой. Он присоединится к другим стартапам (или даже запустит свой), принесет новые идеи или просто получит опыт терпимости к неудачам, а значит – будет цениться руководством компании.
Так что лекция, пусть и не в ожидаемом формате, в МГУ все же состоялась. Мозги можно по-всякому тренировать.