Парадокс превосходства

От редакции. Terra America продолжает расследовать тему концепции стратегической неуязвимости Соединенных Штатов. Готовится ли эта страна принять бремя неоспоримого мирового превосходства посредством снятия всех тех оговорок уже имеющейся гегемонии, которые представляет ядерный потенциал России и других государств-членов атомного клуба? Специалист в области оборонных технологий Илья Клабуков рассказывает о тех ресурсах, которые используют США для достижения задачи обретения неуязвимости и о тех проблемах, которые неминуемо возникнут у них на пути. Редакция сайта обещает вернуться к данной теме в ближайшем будущем.

* * *

В одной древней легенде говорится о неуязвимом воине, чья сила поражала воображение. Будучи представителем могущественного народа, он никогда не встречал равного себе в силе и ловкости. Подданный великого царя, он вел за собой армию, олицетворяя дух великой империи. Все знали, что у выставленного против него в поединке несчастного юноши не может быть никаких шансов.

* * *

Мир все более усложняется. В гораздо большей степени это применимо для технологического мира – области науки и техники множатся каждый год. Если раньше достаточно было прочитать несколько лучших журналов для того, чтобы представлять себе, что происходит в конкретной области науки, то сейчас многие направления стали необъятными дисциплинами. И тот, кто ставит своей целью быть первым везде либо должен изменить парадигму, либо упереться в естественные пределы роста.

Технологическая неуязвимость обороны и безопасности США в ближайшем будущем – один из актуальных вопросов политики. Но помимо содержательного наполнения, он во многом опирается на эмоции, страхи и неосознанные мысли людей.

Попробуем разобраться в происходящем.

Взгляд снизу вверх

Сейчас в лице США мы можем увидеть сверхсовременную сверхдержаву с необычайными военными и научно-технологическими возможностями и мощью, с которой не сравнится ни одна другая страна в мире. Научное сообщество, создающее передовые идеи, на которые ориентируются от Нобелевского комитета до инновационных центров. Крупнейшие вооруженные силы, способные за несколько недель смести с лица земли целые государства. Огромная промышленная индустрия, способная за короткое время серийно наладить производство новой техники.

Бюджет Министерства обороны США на 2012 год составил 662,5 миллиарда долларов. Хотя это на 5,2 миллиарда меньше, чем в 2011 году, он все равно в два раза превосходит оборонный бюджет Европейского союза, в 6 раз – Китая, в 8 раз – России.

Эти гигантские суммы являются материальным обеспечением доктрины стратегической неуязвимости, которая лежит в основе военной стратегии США^[1].

Может показаться, что идеал стратегической неуязвимости всегда определял военную стратегию США, но это не так. Господствовавшая во времена Холодной войны доктрина гарантированного взаимного уничтожения (mutually assured destruction), была основана на признании взаимной уязвимости СССР и США и невозможности избавиться от нее. По мнению профессора политологии Университета Манитобы Джорджа МакЛина, «прежняя доктрина гарантированного взаимного уничтожения была на самом деле ориентирована на уязвимость».

Новая доктрина стала закономерным следствием драматического изменения геополитического баланса в последнем десятилетии прошлого века. Распад Советского Союза, победа США в Холодной войне и связанное с этим снижение силовой конкурентности со стороны международной среды способствовали тому, что Вашингтон уверился в своем превосходстве в области конвенциональных и ядерных вооружений. Это, в свою очередь, обусловило переход к комплексу стратегий, ориентированных на неуязвимость, в частности, к стратегии Н-ПРО.

Доктрина стратегической неуязвимости опирается на неоспоримое интеллектуальное превосходство США, прежде всего в сфере науки и техники. Передовые разработки, достижения в области гиперзвуковых средств, беспилотных аппаратов, самолетостроения, астронавтики, робототехники, информационных систем – в конечном счете, способности вести сетецентрические военные действия. Если сложить это с современными и многочисленными разведывательными службами и подрядчиками, по разным оценкам насчитывающими до 600 тысяч человек, – мы увидим самую мощную армию мира, которой обеспечивается технологическое превосходство.

Военная мощь поддерживается научными программами американских университетов, интеллектуальным превосходством национальной разведки, аналитической и идейной работой «фабрик мысли»: в 2012 году исследовательская программа Пентагона составила 71 миллиард долларов и была разделена между 23 ведомствами – от крупных (заказывающих управлений Армии, ВВС, ВМС, а также DARPA), до совсем крошечных (Центр технической информации министерства обороны, Агентство военного сотрудничества и другие). Помимо ведомственных НИОКР – бюджет содержал 5 национальных секретных программ на общую сумму 16,3 миллиардов долларов.

В этом году Пентагон продолжил увеличение расходов на «фундаментальные оборонные исследования». Под этим понятием подразумеваются поисковые исследования в области инфокоммуникационных технологий, нанотехнологий и материалов, биомедицины, когнитивных технологий, универсальных систем связи, кибербезопасности и новой электроники – работы, которые позволят апробировать новые физические принципы, успехи в которых являются стратегически важными для государства.

Прикладные работы выполняются в национальных лабораториях, подконтрольных Министерству обороны и Минэнерго. В этих организациях проводятся работы по созданию прикладных средств, являющихся ключевыми для непосредственного использования в военной области – создание ядерного оружия, лазерные технологии, суперкомпьютерные системы, энергетика. Помимо них, в прикладных исследованиях и разработках по заказу Пентагона заняты сотни подрядчиков и десятки тысяч субподрядчиков. Среди основных контракторов – Lockheed Martin – крупнейшая оборонная компания в мире, Boeing, Raytheon и другие.

Военную поддержку американской армии оказывают десятки тысяч наемников частных военных компаний (ЧВК), сохраняющих лицо военному командованию. Созданная в 1997 году Эриком Принсом компания BlackWater стала своего рода инновацией в военном деле и положила началу целой индустрии «сервисов на поле боя» – от охраны и разминирования до анализа данных и подготовки кадров.

Отдельного упоминания заслуживает разведывательное сообщество США, обеспечивающее интеллектуальное превосходство в международных отношениях и планировании операций. Более полумиллиона американцев под эгидой АНБ и ЦРУ ежедневно собирают, анализируют и думают над разнотипной информацией, готовя информационный продукт высокого качества для высшего руководства.

Вне всякого сомнения, представленный монстр – огромный механизм обеспечения национальной безопасности и обороны. Вопрос только в том, в какой степени он обеспечивает неуязвимость для США.

Взгляд изнутри

В среде американских экспертов по военным стратегиям нет единой точки зрения относительно возможности обеспечения реальной стратегической неуязвимости страны. По мнению специалиста по советской внешней политике, профессора Университета Талсы (Оклахома) Роберта Доналдсона, последним президентом США, который считал возможным достижение стратегической неуязвимости США, был Рональд Рейган. В своем интервью Terra America Доналдсон заявил:

«Я общаюсь со многими видными военными аналитиками, а также с людьми в правительстве, но я ни разу не слышал, чтобы кто-то из них рассуждал о стратегической неуязвимости США».

По мнению эксперта, ни один из Бушей, ни Клинтон, ни Обама не стремились воздвигнуть какой-либо щит, который бы полностью лишал Россию или даже Китай их стратегических наступательных возможностей.

«Угроза для США исходит от таких стран, как Северная Корея и Иран. Ограниченная противоракетная оборона как раз и призвана противостоять их угрозам, а вовсе не обнулить наступательный потенциал России», – считает Доналдсон.

Иную точку зрения отстаивает Джордж МакЛин:

Он признает, что «как в США, так и в Канаде, и в Европе есть теоретики военного дела, которые, проанализировав концепцию Н-ПРО и доктрину неуязвимости, пришли к выводу, что минимально здравая и беспристрастная оценка доктрины неуязвимости указывает на ее несостоятельность».

Однако неоспоримое стратегическое превосходство США над Россией, по мнению МакЛина, вытекает не столько даже из самой концепции Н-ПРО, сколько из общей научной, технической и финансовой гегемонии США в этой области:

«Сегодня трудно усомниться в том, что США твердо стоят на позиции единственной мировой военной державы»

В целом научно-техническую политику США в области обороны и безопасности можно выразить словами миссии Управления передовых оборонных исследований Пентагона (DARPA) – «предотвращение внезапного для США появления новых средств вооруженной борьбы». По мнению руководства Штатов, никто во всем мире не должен думать так же хорошо, как это происходит в национальных лабораториях, корпорациях и университетах. Никто не должен превосходить «фабрики мысли» – в области интеллекта, ученых – в инженерных решениях, американскую науку – в новых идеях.

Соединенные Штаты как государство обладают тремя крайне важными особенностями, которые сделали возможным превосходство национальной науки и техники. Однако сейчас в научных кругах США признается угроза потери интеллектуального доминирования в науке и технике, что представляет собой серьезную угрозу для национальной безопасности и экономического превосходства США.

Первое. Плюрализм в формах организации и поддержки научных исследований – государственные фонды, агентства, огромное число проектов и инициатив – сделал возможным передовое развитие практически по всем направлениям науки и техники. Поддержка может быть оказана с самых разных, порой даже неожиданных сторон. Общеизвестно, что DARPA  сыграла огромную роль в создании прообраза Интернета, но эта ситуация не уникальна. Например, проект «Геном человека» финансировался Министерством энергетики, создание приложения Siri для «айфона» – венчурным фондом ЦРУ, передовые работы в изучении нервных клеток – компанией Lockheed Martin, а в синтетической биологии – Raytheon.

Однако недавно Научный совет Министерства обороны США (Defense Science Board – DSB) признал недостаточными усилия военного ведомства в обеспечении превосходства в фундаментальных исследованиях для национальной безопасности. Советом были выявлены причины, которые в будущем могут поставить под сомнение господство Вооруженных сил США в области науки и технологий. Дело в том, что большая часть научных работ, реализуемых в США, лежит вне поля зрения Министерства обороны, военное ведомство имеет ограниченный доступ для привлечения к своим задачам ведущих ученых и талантливых специалистов.

Появляются предложения создать постоянно действующий резерв ученых, занимающихся разработкой теоретических основ различных наук, которые будут потенциально способны выполнять исследования военной направленности, либо предложения сотрудникам военного ведомства осуществлять непосредственные контакты с ведущими учеными, как в США, так и за рубежом, для знакомства с последними достижениями в соответствующей области.

Один из футуристичных подходов к решению этой проблемы был сформулирован в программе Unconventional Warfighters управления DARPA. В настоящее время только 1% населения США работает на оборону страны. Необходимо понять, создание каких инструментов позволило бы вовлечь в оборонную сферу остальные 99% граждан. Прежде всего, DARPA ищет «футуристов, изобретателей, любителей (даже поверхностных) военной тематики, которые могут взглянуть на войну с нетрадиционной точки зрения».

Хотя у этой инициативы DARPA есть серьезная основа – сотни тысяч, а может быть и миллионы людей в США готовы предложить свои навыки и время для помощи государственным структурам в случаях стихийных бедствий вроде землетрясения на Гаити или политического кризиса, такого как волнения на Ближнем Востоке. Вероятнее всего, есть еще большее количество людей, готовых внести свой вклад в национальную безопасность. В настоящее время американская государственная система не может предложить простой способ принять участие в этой работе, кроме как вступить в ряды армии или быть подрядчиком государственных структур. Unconventional Warfighters должна стать прототипом такого способа привлечения огромного потенциала гражданского общества к решению насущных задач обороны страны.

По общему мнению, только обеспечение гарантированного привлечения к сотрудничеству передовых представителей научного сообщества позволит предотвратить возможное отставание от других государств в этой области.

Второе. Политика привлечения в страну лучших умов для обучения и проведения исследований в американских университетах, работы в корпорациях (Microsoft, Boeing, Intel и других).

Привлечение талантливых исследователей со всего мира было и остается как ключевым преимуществом США, так и непосредственной необходимостью, условием устойчивого развития. Исторически сложилось так, что ни на одном историческом интервале США не обладали всем спектром носителей технологических и научных знаний. В частности, более половины участников Манхэттенского проекта родились за пределами США. Из них двое ученых, которые внесли наибольший вклад в создание водородной бомбы, родились и получили образование за границей (Венгрия и Украина).

Аналогичным образом, когда началась «космическая гонка» с Советским Союзом, Вернер фон Браун, родившийся в Польше, стал известен как «отец американской космической программы». Эти примеры показывают, что на протяжении всей американской истории в момент наибольшей опасности Соединенные Штаты искали таланты везде, где только было возможно. Это был чисто американский подход, который содействовал разнообразию и успехам в самых разных областях наук.

Количественным показателем интеллектуального развития в США принято считать число выпускников и обладателей ученых степеней в областях науки, техники, инженерии и математики (STEM). Сейчас Соединенные Штаты по-прежнему являются мировым лидером в привлечении иностранных студентов, но имеет место тенденция потери этого преимущества. Если в 2000 году каждый четвертый студент был иностранцем, то в 2006 – только уже каждый пятый. Университеты Великобритании, Германии и Франции сейчас могут предложить студентам сравнимые или даже лучшие условия для учебы и жизни.

Сохраняя и преумножая свое интеллектуальное превосходство, Соединенные Штаты просто обязаны продолжать искать, привлекать и создавать условия для жизни иностранных мигрантов в науке и технике.

Третье. Мощная индустриальная база, позволяющая реализовать «в металле» любые достаточно точно сформулированные идеи. В этой области присутствуют как сложившиеся крупные компании оборонно-промышленного комплекса – Lockheed Martin, BAE Systems, Boeing, Northrop Grumman, General Dynamics, Raytheon Company, L-3 Communications и другие, так и «новое поколение» компаний – Boston Dynamics, United Defense Industries, Southwest Marine Holdings и другие.

Но и здесь не все так безоблачно. Норма Августин, бывший президент компании Lockheed Martin, не так давно сделала прогноз, что «если современные тенденции в военном авиастроении сохранятся, то к 2054 году годового бюджета Пентагона хватит лишь на приобретение одного самолета. Очевидно, что эта тенденция не может долго продолжаться. Вопрос в том, каким образом можно вдохнуть новую жизнь в американскую производственную базу». У Нормы были серьезные причины для таких слов – за последнее десятилетие реализации программы F-35 ее стоимость неконтролируемо выросла втрое, сроки поставок постоянно менялись и в результате, сейчас можно услышать мнения о нецелесообразности продолжения программы нового истребителя.

Определенную роль в трансформации американского военно-промышленного комплекса времен «холодной войны» в современный оборонно-промышленный комплекс, капитализацией более 3,6 триллионов долларов, в 1990-х годах сыграли инвестиционные компании и фонды под руководством бывших топ-менеджеров и госслужащих. Под их руководством в течение десятилетия была проведена тотальная реструктуризация производственных активов, выстроены новые производственные цепочки, прошло перепрофилирование предприятий под новые рыночные ниши.

Сейчас в США время для идей, которые бы дали новую жизнь американской оборонной индустрии, сделав ее более мобильной, открытой трансферу технологий и разработок и гораздо более конкурентной, особенно в критически значимых направлениях.

Политическая воля

Ключевым фактором в развитии той или иной военной доктрины является политическая воля. Политика «перезагрузки» и сокращения военного потенциала США, проводимая администрацией Обамы, дала основание некоторым экспертам заявить о том, что новая «политика сдерживания» направлена исключительно против таких режимов, как Иран или Северная Корея, но не против России или Китая.

«Есть причины для беспокойства ростом военных расходов Китая и его спорами с соседями, помимо давнего вопроса о статусе Тайваня. Однако, как мы видели во время недавней поездки Хилари Клинтон, США намерены не доводить свои отношения с Китаем до кипения и состояния вражды», – считает Доналдсон.

Однако при этом он не скрывает, что если курс Обамы будет продолжен, параллельно будет всемерно развиваться и усиливаться технологическая база американских вооруженных сил.

Так, «будет больше внимания уделено ВВС, в частности беспилотным управляемым летательным аппаратам. Будет также уделено много внимания флоту. Эти меры будут направлены на предотвращение возможных угроз со стороны террористических организаций, а также на оказание отпора тем государствам, которые могут поддерживать эти организации и стремящихся заполучить оружие массового поражения».

В условиях безусловного превосходства США в научно-технической сфере это означает, что задача радикального пересмотра системы стратегической стабильности, сложившейся на базе советско-американских договоренностей 60-70-х годов прошлого века, по-прежнему стоит в повестке дня в Вашингтоне.

По мнению Джорджа МакЛина, если Обама победит на президентских выборах 2012 года, содержание политики «перезагрузки» будет сформулировано заново, с учетом усилившихся позиций США и их лидера. В целом МакЛин настроен довольно пессимистично: по его мнению, наблюдается явный откат на позиции двадцатилетней давности, когда США воспринимали Россию как геополитического врага.

«С какой стороны к этому не подойти – политика сдерживания или региональное ужесточение внешней политики России – все идет к усилению антагонистического настроя в отношениях между США и Россией», – констатирует эксперт.

Дилеммы

Никакое превосходство не может длиться стабильно вечно. Превосходства можно на какое-то время достичь, но чтобы достигать его постоянно – необходимо регулярно менять парадигму.

В 1957 году советский Спутник стал катализатором для целой серии высокотехнологичных инициатив США – DARPA, «Аполлон», первые контракты в микроэлектронике, заложившие основу Кремниевой долины, наконец, реформа образования.

В 1990-е годы развитый американский фондовый рынок спас идущий в глубокий кризис и теряющий военные заказы ОПК. Одновременно индустрия информационных технологий открыла второе дыхание развитию Вооруженных сил, открыв старт концепции сетецентрической вооруженной борьбы.

11 сентября 2001 года вывело спецслужбы США из сонного состояния и дало старт быстро разросшемуся разведывательному сообществу и компаниям индустрии национальной безопасности.

Вопрос в том, существует ли сейчас нечто, что могло бы вывести важнейшее направление целой страны с тупикового пути. Какие неиспользованные внутренние резервы способны изменить парадигму США в наше время? Существуют ли новые идеи, которые могут изменить порядок вещей?

Аналитиками «фабрик мысли» и научным сообществом рассматриваются несколько вариантов:

1. Использовать интеллектуальные ресурсы союзников – Германии, Франции, Израиля, Италии и так далее, объединив усилия над совместными программами. Это позволит решить проблему технологического превосходства, но одновременно лишит США политической инициативы, превратив страну в великую, но не сверх-державу. Однако развитию такой инициативы глубокого научно-технического сотрудничества может помешать экспортное законодательство США, не позволяющее в таком объеме делиться современными технологиями.
2. Сменить парадигму собственной внутренней политики – открытым текстом поставив новые задачи, как уже не раз было в XX веке. Столь радикальная мера потребует реформы науки, контрактной системы, принятия новых законодательных актов. Такая позиция позволит сохранить на некоторое время превосходство, но может оттолкнуть союзников и усилить противоречия в коалиции. Поскольку этот вариант невозможен без существенного увеличения бюджета, в настоящее время его реализация невозможна.
3. Сохранить «статус кво», обнаружив себя через несколько лет страной с хорошими достижениями по всем направлениям, но ни в одном из них не являющейся лидером. Американская армия все также останется могущественной в мире, но не всесильной. Однажды они могут проснуться в мире с большим числом новых игроков – Франция, Израиль, Южная Корея, Тайвань, Индия, – каждый из которых на равных сможет конкурировать с США в своей области. В таком сложном мире придется учитывать интересы и договариваться со слишком многими.

* * *

Итог легенды о Голиафе общеизвестен. Молодой Давид, будущий царь Иудеи и Израиля, побеждает Голиафа в поединке с помощью пращи, а затем отрубает его голову. Победой Давида над Голиафом началось наступление израильских и иудейских войск, которые изгнали со своей земли филистимлян. Преимущество было на стороне физической силы, но победоносная история, самоуверенность и самолюбование противника не позволили им воспользоваться.