От редакции. Политолог Павел Святенков продолжает цикл статей, посвященный истории и технологии создания в США прочной двухпартийной системы. В прошлом материале «История американской двухпартийности» рассказывалось в основном о пяти различных партийных системах, существовавших в США с момента возникновения государства. В данном материале ставится вопрос о том, каким образом США удалось избежать появления большого числа третьих партий, в том числе ориентированных на различные региональные, этнические и конфессиональные интересы.
***
Как мы уже писали в предыдущей статье на сайте Terra America, американская двухпартийная система – самая прочная в мире. И это не преувеличение. Республиканская и Демократическая партия почти полностью контролируют политическое пространство США. Исключений почти нет. Из 50 губернаторов штатов США только один независимый – Линкольн Чафи, руководитель штата Род Айленда.
Из 100 сенаторов США – независимых только два. При этом и сенатор от Коннектикута Джо Либерман и сенатор от Вермонта Берни Сандерс входят во фракцию («кокус») Демократической партии в верхней палате американского Конгресса. Иначе говоря, несмотря на статус независимых, они фактически поддерживают демократов.
В нынешнем составе палаты представителей Конгресса США независимых нет, как нет и представителей «третьих партий». Впрочем, и в предшествующие годы палата не баловала избирателей партийным разнообразием. В нее обычно входил в лучшем случае один независимый депутат.
Таким образом, двухпартийную систему США следует назвать высоко консолидированной. Этим она сильно отличается от двухпартийных систем других стран. Например, в Великобритании наряду с Консервативной и Лейбористкой партией есть сильная Либерально-демократическая партия, которая в настоящее время входит в правительство. А в Индии, несмотря на тяготение этой страны к двухпартийной модели на базе Индийского национального конгресса и Бхаратия Джаната парти, существует великое множество региональных партий, которые зачастую имеют значительное влияние на общефедеральном уровне. Что касается соседки США, Канады, то там классическая двухпартийная система потерпела крах еще в 90-е годы и с тех пор никак не может восстановиться. Правящим прогрессивным консерваторам там противостоят не только классические либералы, но и новые демократы, которые на недавних выборах заняли второе место и превратились в официальную оппозицию Её Величества.
Итак, почему же в США нет сильных «третьих партий», почему вся политическая жизнь концентрируется вокруг республиканцев и демократов? Рассмотрим эту проблему.
В политологии принято считать, что существенное влияние на партийную модель страны оказывает избирательная система. Если она – пропорциональная, то в парламенте представлено множество партий и высока вероятность формирования коалиционного правительства. Если система мажоритарная, то крупных партий будет две, а правительство, как правило, однопартийным.
В США действует мажоритарная система относительного большинства. Это значит, что выборы проводятся по избирательным округам в один тур. Победителем считается тот, кто занял первое место, вне зависимости от числа полученных голосов. То есть если кандидат Смит получил 35% голосов, кандидат Джонсон – 32%, а кандидат Джексон – 20%, то избранным считается Смит (хотя он и не получил абсолютного большинства голосов избирателей).
Таким образом, в силу повсеместно применяемой мажоритарной системы, США должны тяготеть к двухпартийной модели. При этом нужно учитывать, что политическая модель, применяемая в Америке, крайне однородна. Почти во всех штатах существуют местные двухпалатные конгрессы, состоящие из палаты представителей и Сената (названия могут чуть отличаться). Везде правят губернаторы. Система выборов также примерно одинакова.
Однако это не объясняет, почему в США нет крупных региональных партий. Ведь в Индии, например, при мажоритарной системе относительного большинства региональные объединения выступают важными союзниками главных партий на федеральном уровне, а на местном, бывает, сами формируют правительства.
В Америке это не так, вся региональная активность вне двух главных партий почти полностью исключена. Это объясняется спецификой американской политической модели, в частности, ее запредельным федерализмом.
Формально определение правил регистрации партий отдано на откуп штатам. Это крайне затрудняет процесс возникновения любой «третьей партии», так как ей надо регистрироваться в каждом из 50 штатов по отдельности, для чего выполнить ряд неудобных процедур.
Важно то, что партии в США не имеют постоянного права на участие в выборах. Обычно партии перерегистрируются каждые два или четыре года (срок зависит от штата и часто привязывается к сроку полномочий местного губернатора).
Например, в Аризоне, чтобы получить право на участие в выборах, нужно собрать более 20 000 подписей избирателей. Потом выдвинуть кандидата в губернаторы или президенты США, который должен собрать не менее 5% голосов для продления права на участие в выборах на следующие два года. Или же нужно иметь как минимум 1% избирателей штата, зарегистрированных в качестве членов данной партии. Или же собрать аналогичное количество голосов.
Еще раз подчеркну, все это нужно делать каждые два года. Постоянного права на участие в выборах не существует.
В Техасе требуется получить не менее 5% голосов на выборах уровня штата или же собрать подписи не менее 1% голосов избирателей на прошлых выборах губернаторов. При этом ходатайство об участии в выборах не может быть подписано гражданином, который участвовал в праймериз других партий.
Благодаря поправке, принятой совместными усилиями представителей обеих главных партий, для того, чтобы зарегистрировать кандидата в президенты США в Техасе, нужно в течение 41 дня собрать 80778 подписей, на что жалуются сторонники третьих партий.
Напомню, что в России обязанность партии иметь 45 000 членов в целом по стране считается ярким примером тирании, и по новому законодательству для создания партии потребуется всего 500 человек.
Обычно новая партия для того, чтобы быть зарегистрированной, должна собрать 1 или 2% подписей от числа голосовавших на президентских или губернаторских выборах. Казалось бы, это не сложно сделать, если потрудиться. Но напомню, что аналогичную процедуру нужно провести во всех 50 штатах, если вы всерьез планируете выйти на национальный уровень. Не говоря уж о том, что цифра в 2% только кажется небольшой. Реально, например, в Северной Каролине она составляет 85379 подписей, что вовсе не мало. В Пенсильвании в 2006 году малым партиям и независимым кандидатам требовалось собрать 67 000 подписей для участия в выборах.
Еще одна важная уловка – малые партии как правило не допускаются к праймериз. Их кандидаты в президенты могут быть выдвинуты только съездом. Казалось бы, мелочь. Однако мелочь важная. Партийные праймериз в США осуществляются на государственном уровне. Избиратель должен зарегистрироваться в качестве сторонника той или иной партии. После этого он получает право на участие во внутрипартийных выборах. Естественно, если нет праймериз, нет и зрелищного состязания между кандидатами.
Сейчас все наблюдают за президентскими праймериз в Республиканской партии. Но малым партиям придется выдвигать своих кандидатов на съездах, что снижает интерес средств массовой информации к их кандидатурам, делает процесс отбора кандидатов скучным и закрытым для аудитории.
Бывают уловки и грубее. В Аризоне в 2011 году была принята забавная, но вовсе не смешная поправка, которая предоставляла собственные клеточки в анкете для регистрации избирателя только республиканцам и демократам. Если избиратель хотел зарегистрироваться как член другой партии, он должен был найти клеточку «прочее» и вписать название партии, сторонником которой он является. А между тем от количества зарегистрированных избирателей зависит право партии на участие в выборах. Нужно набрать 0,66% зарегистрированных избирателей, и либертарианцы в Аризоне проходят это испытание, а «зеленые», например, нет.
Итак, перечислим основные причины, по которым в США нет сильных малых и региональных партий. Это:
1) Существование мажоритарной системы относительного большинства, препятствующей малым партиям.
2) Федерализм, требование получить право на участие в выборах в каждом штате отдельно. Это правило особо губительно для партий, которые хотят выставить кандидата на выборы президента США. Им приходится регистрировать своего выдвиженца в 50 штатах по отдельности, далеко не всем удается выполнить эту норму.
3) Требование постоянного подтверждения права на участие в выборах путем либо высоких результатов в ходе голосования (в некоторых штатах эта цифра составляет 1%, но в некоторых 20%), либо сбора подписей. При этом во многих штатах нужно собрать 1-2% (или более) подписей от числа голосовавших на выборах губернатора или президента (или от числа избирателей штата), что иногда составляет десятки тысяч. Сделать это зачастую нужно за короткий срок. В некоторых штатах закон ставит малым партиям палки в колеса, требуя, чтобы избиратели, подписавшиеся под прошением об участии партии в выборах, не голосовали на праймериз других партий. Наблюдатели называют цифру в 675 000 подписей, которые необходимо собрать, чтобы зарегистрировать независимого кандидата или кандидата от малой партии во всех штатах США.
4) Малые партии зачастую не допускаются к праймериз, закон требует от них выдвигать кандидатов на съездах, что лишает процесс выдвижение зрелищности, а кандидатов – внимания СМИ.
Рассмотрение особенностей законодательства во всех 50 штатах увело бы нас далеко за пределы формата статьи. Тем не менее, картина ясна. Американские власти создали логический круг, своего рода политическую Уловку-22. Чтобы побеждать (или хотя бы сносно выступать) на выборах, нужно получить на это право. А чтобы получить право, нужно сносно выступать на выборах. На практике, на это способны только республиканцы и демократы. Ведь только они по традиции реально претендуют на власть, а значит, имеют возможности для привлечения финансирования, необходимого для ведения избирательной кампании.
Малые партии и независимые кандидаты отсечены от денежных потоков и потому не способны вести эффективную предвыборную кампанию. Исключения бывают только в тех случаях, когда в политику приходит очень богатый человек вроде Росса Перо, кандидата в президенты на выборах 1992 и 1996 года. Или же если малую партию или независимого кандидата финансируют республиканцы или демократы с целью расколоть электорат конкурента.
Это не значит, разумеется, что малые партии совсем не могут получить статус главных партий. В некоторых штатах им удается получить право на участие в выборах без сбора подписей. Например, в Нью-Йорке для этого достаточно набрать 50 000 голосов на последних губернаторских выборах. В настоящее время этой норме соответствуют шесть партий. Но только две из них, Демократическая и Республиканская, могут бороться за реальную власть. Прочие при сем присутствуют – и на том спасибо.
Единственный штат, в котором есть влиятельная третья партия – Вермонт. Прогрессивная партия Вермонта контролирует 2 места в местном сенате (из 30) и 5 мест в палате представителей (из 150). Оглушительный успех по американским меркам. Никакая другая малая партия не может и мечтать о подобном. Однако если приглядеться, окажется, что оба сенатора от Прогрессивной партии победили на выборах благодаря поддержке демократов. Иначе говоря, Прогрессивная партия зависит от демократов и скорее всего, может быть поглощена ими с течением времени.
Любопытная ситуация сложилась на Северных Марианских островах. Эта самоуправляемая территория в составе США имеет статус, сходный со статусом Пуэрто-Рико. Управляются острова губернатором, представляющим Договорную партию (Covenant Party). Её членами являются 3 из 9 местных сенаторов и 4 из 20 членов палаты представителей. Впрочем, в декабре 2010 года объявлено о предстоящем слиянии партии с республиканцами, так что и здесь исключение подтверждает правило.
Подводя итоги нашего исследования, можно сказать, что двухпартийная система с жестким доминированием двух основных партий, Республиканской и Демократической, поддерживается в США не только благодаря мажоритарной избирательной системе, но и жесткому административному нажиму, включающему ряд уловок, которые мы перечислили выше. Если малая партия, паче чаяния, прорывается через эту систему к власти, она может быть довольно быстро присоединена к одной из правящих партий путем совместного выдвижения кандидатов на первом этапе и слияния – на втором.
Иначе говоря, существование столь жесткой двухпартийной модели в США – не дело случая, не прихоть избирательной системы, а результат воплощения в жизнь воли правящих кругов Соединенных Штатов, заинтересованных в тотальном доминировании в политическом пространстве страны только двух главных политических партий.