У американцев в отличие от нас, русских, в запасе не так много положительных героев истории, которые совершали бы необходимое и спасительное стратегическое отступление. В России таковых по крайней мере два: это Кутузов и Горчаков. Кутузов славен тем, что после Бородина отдал Наполеону Москву и тем самым выиграл войну. Горчаков известен широкой общественности в первую очередь своей фразой «Россия не отступает, Россия сосредотачивается», произнесенной после заключения тяжелого для империи, хотя и не катастрофического Парижского мира 1856 года. Так вот у Америки в прошлом не так много светлых персонажей, кто бы отступал и «сосредотачивался», но тем не менее оставался в памяти своей страны в качестве национального героя и победителя.
Собственно, в Америке был всего один такой человек – и это Дуайт Эйзенхауэр, 34-й президент США. Спустя почти 100 лет после знаменитой фразы Горчакова Эйзенхауэр прекратил корейскую войну и впоследствии своим давлением заставил Англию, Францию и Израиль свернуть военную интервенцию в Египет. Нельзя сказать, что Эйзенхауэр как президент, а не как военноначальник Второй мировой – это фигура сверх-популярная в Америке. Это все же не Кутузов. Но тем не менее все помнят, что именно он вернул республиканцев в Белый дом после двадцатилетнего перерыва, и он, обладая репутацией смелого солдата, смог окончить затянувшуюся войну в Корее. Конечно, его же вице-президент Ричард Никсон, став президентом, тоже закончил войну во Вьетнаме, но, во-первых, с Никсоном связано много всякого разного, а, во-вторых, окончание корейской войны не обернулось катастрофой для Южной Кореи, чего нельзя сказать о Южном Вьетнаме.
Так что вполне логично, что когда Барак Обама объявил о своем решении выдвинуть кандидатом на пост министра обороны США республиканца, бывшего сенатора от Небраски и ветерана вьетнамской войны Чака Хейгела – симпатизирующая ему и Обаме пресса стала называть его «новым Эйзенхауэром». Миролюбивые воззрения Хейгела говорили в пользу того, что он подобно «старому Айку» решится наконец прекратить череду ненужных войн и несколько поправить ситуацию с чрезмерно раздутыми военными расходами Америки.
Выступления Хейгела в прошлом о роли «израильского» и даже, как он один раз выразился, «еврейского» лобби в ближневосточной политике США вызвали сильнейшие нападки на него всего произраильского сегмента американской политики – от его «заклятых друзей» неоконов до Анти-диффамационной лиги. Однако тут же выяснилось, что поддержка «произраильского» сегмента в американском обществе и даже американской прессе уже не столь значительна. Пресса настроена в основном либерально и к Хейгелу, несмотря на его консервативные социальные воззрения, она за редким исключением – самым ярким из которых является газета Wall Street Journal – относится с симпатией.
Самое главное, что за Хейгелом, а, значит, косвенно и за Обамой – поддержка со стороны части старого внешнеполитического истеблишмента, всех этих основанных при поддержке братьев Рокфеллеров организаций типа Совета по международным отношениям, или же Атлантического Совета, президентом которого Чак Хейгел являлся минувшие четыре года.
Хейгелу удалось очень органично прописаться чуть ли не во всех подобных надпартийных инициативах, в которых очень заметно преобладание так называемых «реалистов». Термин этот, все чаще используемый для обозначения внешнеполитических воззрений как Хейгела, так и Обамы, сегодня на самом деле утратил какое-то внятное смысловое наполнение. Сегодня «реалист» – это тот думающий о внешней политике человек, который не является «неоконом» и не является вместе с тем принципиальным «анти-интервенционистом». Прежнюю дихотомию «реализма» и «либерального интернационализма» можно обнаружить, пожалуй, только в академических учебниках и трактатах. Сегодня в Америке уже нет влиятельных чистых «реалистов», которые бы верили только в силу и не принимали во внимание значение международных систем, и нет релевантных для политики чистых «интернационалистов», которые бы думали исключительно категориями мирового «блага» и «справедливости».
Реальные «реалисты» вынуждены думать и о национальной силе, и о новом мировом порядке. Таков и Хейгел. Его дрейф в сторону пацифизма, вообще говоря, произошел сравнительно недавно – еще в конце 1990-х он вместе со своим нынешним главным оппонентом сенатором от штата Аризона Джоном Маккейном разрабатывал планы наземного вторжения в Сербию для решения конфликта в Косово. А потом он исправно голосовал в Сенате за все военные авантюры младшего Буша, включая вторжение в Ирак. В 2007 году, однако, с Хейгелом что-то случилось, и он неожиданно стал главным противником в Сенате продолжения войны в Ираке, впоследствии выступив и против увеличения численности американских войск, за что особенно ратовал тогда Маккейн.
Можно предположить, что дело было не только в изменении взглядов Хейгела, но и в его удачном альянсе со старым внешнеполитическим истеблишментом, который впоследствии и выдвинул сенатора в президенты Атлантического Совета. Еще одна инициатива международного масштаба, в которой участвовал бывший сенатор, называется «Глобальный Ноль». Смысл ее состоит в уничтожении потенциала ядерного оружия силами всего человечества, но в первую очередь усилием развитых стран, к 2030 году. Манифест «Глобального Ноля» подписали такие мастодонты мировой политики, как бывшие госсекретари США Генри Киссинджер и Джордж Шульц, бывший советник Президента по национальной безопасности Роберт Макфарлейн, экс-президент США Джимми Картер и другие. Инициативу «Глобального Нуля» также поддержали руководитель корпорации Virgin Ричард Брэнсон, бывший президент СССР Михаил Горбачев, нынешний глава комитета Совета Федерации по международным делам Михаил Маргелов, уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин, бывший президент Португалии Мариу Соареш и другие.
Оппоненты Хейгела немедленно поставили ему в вину участие в данном проекте, который был сочтен экстремистским: как бывший сенатор может руководить процессом совершенствования ядерного потенциала Америки, когда он собирается его в скором времени уничтожить. Понятно, что Хейгелу было бы трудно раскрыть перед сенаторами подлинный смысл данной инициативы, которая, насколько я могу судить, состоит в том, чтобы принудить другие страны, включая Иран, отказаться от программ создания ядерного оружия авторитетом некоего сверхнационального и сверхамбициозного предприятия, которое потребует, соответственно, его институционализации на глобальном уровне. Так, из «Глобального Нуля», точнее, процесса его целенаправленного достижения сможет рано или поздно вырасти новый «глобальный» порядок, более легитимный, чем нынешний Pax Americana, держащийся просто на военной и экономической силе одного государства.
Но говорить в открытую сенаторам о цели проекта означает его дискредитировать. И здесь снова видно, насколько тот самый конфликт между «глобальной» и «локальной» Америкой, о котором мы неоднократно писали на нашем сайте, составляет суть происходящего во внутренней политике США. Любопытным изводом этого конфликта является то странное обстоятельство, что в настоящий момент эта самая «локальная» Америка часто блокируется как с откровенными империалистами типа Маккейна, так и с «израильским лобби». И едва ли есть у этого лобби сегодня в США более могущественный противник, чем глобализм рокфеллеровского толка, ярким представителем которого является сегодня и Хейгел.
Между тем, первое сражение с Сенатом Хейгел откровенно проиграл. Состоявшиеся 31 января слушания продемонстрировали явную неспособность претендента на пост главы Пентагона выдерживать массированный удар со стороны бывших коллег, которые распекали Хейгела в основном за нелицеприятные высказывания в свой адрес, излишнюю жесткость по отношению к Израилю и излишнюю мягкость к его противникам. Собственно, будущего министра обороны ни о чем больше толком и не спрашивали, разговор касался исключительно Ирана, Израиля, высказываний о «еврейском лобби» и немного – бюджета Пентагона, который Хейгел считал чрезмерно «раздутым».
Маккейн особенно напирал на прежнюю критику бывшим сенатором увеличения военного контингента в Ираке, не давая тому возможности углубиться в детали. Хейгелу, если бы он хотел остроумно ответить на все эти выпады, нужно было быть не столько четким, сколько, пожалуй, наглым, а сама процедура слушаний этот вариант исключала. Поэтому «новый Эйзенхауэр» едва ли мог выйти из столкновения с однопартийцами в Сенате победителем.
Хейгел, скорее всего, будет утвержден на посту главы Пентагона. Демократическое большинство Сената в полном составе проголосует за него. Республиканцам, если они захотят блокировать его утверждение в должности, останется одна возможность – произвести процедуру оттягивания голосования в Сенате, которую можно в свою очередь блокировать 60 голосами из 100 сенаторов, что окажется делом трудным в том случае, если республиканцы будут действовать солидарно. Однако, судя по высказываниям сенаторов, на искусственное оттягивание голосования большинство республиканцев не решится.
Тем не менее свою подрывную роль слушания в Сенате Чака Хейгела сыграли: тема «израильского лобби» и его контроля над обоими палатами Конгресса вышла на первый план. Стивен Уолт, соавтор совместного с Джоном Миршаймером исследования влияния этого лобби на американскую внешнюю политику, сказал в комментарии на сенатские слушания Хейгела, что жалеет о том, что не выпустил свою знаменитую книгу прямо сейчас. Тогда бы продажи и доходы от продаж выросли бы во много раз. Теперь фигура Хейгела приобретает поистине символическое значение для Обамы, и он, разумеется, не может без риска для своей репутации предложить ему замену. Другое дело, что Обаму и Хейгела можно будет попытаться серией провокаций втянуть внутри-сирийский или, скажем, турецко-иранский вооруженный конфликт, и тогда события будут развиваться независимо от благих намерений членов нынешней американской администрации.