От редакции: Противостояние администрации президента и Конгресса по поводу принятия бюджета на новый финансовый год продолжается. Уже скоро две недели как страна живет в состоянии «закрытого правительства». Продолжается и постоянное перебрасывание бюджетных законопроектов из Сената в Палату Представителей. Кажется, никто не собирается уступать ― обе стороны как будто бы готовы идти до конца, чего бы это ни стоило. Что называется, нашла коса на камень. А ведь впереди маячит очередное исчерпание лимита внешних заимствований Соединенных Штатов.
Риторика с обеих сторон становится все жестче и жестче, страсти накаляются. Что это? «Обычное» дело для демократической страны с последовательно реализованным разделением властей или нечто большее? Чем отличается нынешний «шатдаун» от предыдущих? Какая из сторон сможет извлечь из противостояния наибольшие выгоды (если они возможны в такой ситуации)?
Наш постоянный автор Борис Соколов попытался дать ответы на эти непростые вопросы.
* * *
Так называемый «шатдаун» в США случается далеко не первый раз. И не второй, и не третий. Так что ничего принципиально нового для Америки в приостановке финансирования государственных учреждений из-за отсутствия утвержденного бюджета нет.
В предыдущий раз это произошло в 1996 году, в президентство Билла Клинтона страна жила в таком состоянии более трех недель, и ничего трагического не случилось. Но в тот период американская и мировая экономика находились на подъеме, да и проблема американского государственного долга не стояла столь остро.
Сегодня ситуация иная. Мировая экономика только-только начала выходить из финансово-экономического кризиса, начавшегося в 2008 году, а ей уже предрекают кризис новый. При этом угроза дефолта, пусть и технического, по американским государственным заимствованиям дамокловым мечом висит и над президентом, и над законодателями. Многие эксперты заставляют публику в панике ожидать 17 октября (когда деньги у правительства США закончатся, и надо будет снова поднимать планку госдолга), как если бы это был Судный День.
Правда, возможно несколько паллиативных решений. Теоретически президент мог бы своею властью поднять потолок государственных заимствований, сославшись на Четырнадцатую поправку к Конституции, согласно которой «правомерность государственного долга Соединённых Штатов, санкционированного законом, не ставится под сомнение». Но Обама уже заявил, что делать этого не будет. Президент мотивировал свой отказ единолично решить проблему госдолга тем, что подобное решение могло бы быть оспорено в судебном порядке, а это поставит под сомнение законность госдолга.
Но на самом деле Обама просто не хочет облегчать жизнь республиканцам в Конгрессе, продлевая возможное время бюджетного противостояния. Однако и в такой ситуации есть выход, пусть и временный – теоретически дефолта можно избежать, если пересмотреть расходы по текущим статьям бюджета и выкроить средства для выплат по долговым обязательствам. Однако технически это достаточно сложно сделать, тем более в считанные дни, оставшиеся до 17 октября.
Но куда важнее политика! У администрации Обамы, как было твердо заявлено, пока что нет политической воли выплачивать долги Китаю или Японии и другим крупнейшим держателям американских облигаций за счет пособий по бедности или страхования престарелых.
Также не исключено, что Конгресс все-таки примет до 17 октября закон о поднятии потолка государственного долга, но без одобрения бюджета. Но здесь уже республиканцы могут не пойти на компромисс, чтобы не ослаблять давления на Обаму.
Дело в том, что возможный технический дефолт по американскому госдолгу вряд ли будет иметь столь катастрофическое воздействие на мировую экономику, о котором говорит сам Обама и его сторонники в своих апокалипсических сценариях. Ведь никто в мире не сомневается, что средства платить по своим долгам у Америки еще есть, и их должно хватить надолго. Просто вследствие противостояния президента и Конгресса эти средства на протяжении какого-то времени нельзя использовать для долговых выплат. К незначительному падению котировок на биржах это обстоятельство, конечно, приведет, но к масштабному финансовому кризису уровня 2008 года – вряд ли. Ведь все и в Америке, и за ее пределами прекрасно понимают, что противостояние Обамы и республиканского большинства в Палате Представителей не может длиться вечно и даже достаточно долго – например, несколько месяцев.
Корень проблемы-2013 – в проталкиваемой Обамой системе всеобщего обязательного медицинского страхования и прочих мерах, собирательно называемых Obamacare.
Сейчас президент работает не для переизбрания, а «для вечности», для истории. А Obamacare – это как раз то, чем Обама хотел бы запомниться в истории, поскольку никакими иными достижениями он похвастаться, увы, не может.
Но Obamacare вызывает резкую критику республиканцев. Спикер Палаты Представителей Джон Бейнер прямо заявил, что «закон о здравоохранении – настоящая катастрофа, которая существенно повысит расходы, отнимет рабочие места. Он должен быть отменен». И республиканцы настаивают на том, чтобы, даже если закон о здравоохранении не будет отменен – а основная часть Obamacare была принята в 2011 году, – то сокращение государственных расходов все равно должно происходить в первую очередь за счет этого закона. Закон принят, но денег под него республиканцы давать не хотят, призывая к тому, чтобы отложить его введение в действие по крайней мере на год.
Но Обама играет ва-банк. Согласно тенденции, проявляющейся в истории американских президентских выборов, в 2016 году, скорее всего, победит республиканский кандидат. И тогда победитель всеми силами постарается свести на нет обамовский закон о здравоохранении. Поэтому нынешний президент за оставшиеся три года своего президентства и старается сделать этот закон необратимым.
Республиканцы же готовы идти на «бюджетный таран» именно потому, что до президентских выборов остается еще целых три года. Любые репутационные потери, которые они могут понести во время нынешнего противостояния с Обамой, к моменту президентских выборов уже изгладятся в памяти избирателей. Да и конгрессмены-республиканцы не слишком рискуют своими креслами, занимая жесткую позицию в бюджетном вопросе. Подавляющее большинство их избирателей не являются госслужащими и получателями пособий. Единственным исключением здесь может быть армия, но ее-то как раз секвестр бюджета не касается.
Разумеется, в Вашингтоне, где живут почти исключительно госслужащие, позиция республиканцев в Конгрессе вызывает осуждение, что и выражается в демонстрациях перед Капитолием с соответствующими лозунгами. Однако далеко не факт, что остальная Америка столь же единодушна в осуждении желания республиканцев сократить государственные расходы.
И нынешнее противостояние из-за закона о здравоохранении и бюджета можно рассматривать не только как размен «репутация против сокращения расходов», но и как борьбу за лидерство в Республиканской партии.
Сегодня тот же Джон Бейнер мелькает на телеэкранах не реже, чем Барак Обама. И если он проявит твердость и добьется от демократов уступок, то постарается все эти успехи записать на свой счет, упрочить свое лидерство и – кто знает! – возможно, перехватив инициативу у молодых Рубио и Пола, станет перспективным республиканским кандидатом в президенты в 2016 году.
Кстати сказать, по отношению к России Бейнер занимает достаточно «ястребиную» позицию. Еще в октябре 2011 года он выступал против «перезагрузки» в отношениях с Россией, обвинил Путина в «интенсивной ностальгии по СССР» и пообещал, что если президенту «потребуется показать зубы» Москве, Палата Представителей его в этом поддержит. А вот во внутренней политике спикер Палаты Представителей считается человеком, умеющим находить компромисс с демократами.
Вероятно, его жесткая, неуступчивая позиция в ходе нынешнего бюджетного кризиса стала для Обамы неприятным сюрпризом. Президент надеялся (и, по всей вероятности, продолжает надеяться) на то, что Бейнер просто поставит законопроект о бюджете на голосование в пленуме Палаты Представителей. Тогда была бы большая вероятность того, что достаточное число умеренных республиканцев станут перебежчиками, чтобы многострадальный бюджет был наконец принят.
Однако Бейнер продолжает проявлять твердость и отказывается принять президентский ультиматум. Вероятная причина упорства спикера – потенциальные президентские амбиции. Другая – подрастающее новое поколение перспективных республиканских лидеров. В 2010 году Бейнера назвали «самым важным республиканцем в стране» – и не только из-за ключевой роли Палаты Представителей в принятии бюджета. До бюджетного кризиса его имя стала тускнеть перед именами Марко Рубио, Рэнда Пола, Джеба Буша, Тэда Круза и других.
Теперь Бейнер снова в центре внимания.
А что если?.. В 2016 году ему исполнится 67 лет. Это прекрасный возраст (с американской-то медициной, которую Обама собрался реформировать!) для борьбы за Овальный кабинет. Но вместе с тем, это и последний шанс стать президентом.
И в случае, если Обама в итоге противостояния с Конгрессом все-таки вынужден будет отступить и согласиться на компромисс, приемлемый для республиканцев, для Бейнера это будет весомой заявкой на будущую номинацию кандидатом в президенты от «слонов».
Слабина же в бюджетном противостоянии гарантировано вычеркнет спикера из участников будущей президентской гонки. Хуже того, его звание «самого важного» окажется под сомнением. Так что упорство Бейнера становится понятным. В этом вопросе он оказался даже менее склонен к компромиссу, чем лидер республиканского большинства в Палате Представителей Эрик Кантор. Последний месяц назад предлагал принять еще на полгода временный закон для поддержания расходов государства на уровне секвестрированного бюджета, действующего в последние полгода, и поднять потолок государственного долга. Но теперь страсти уже настолько накалились, что такой паллиатив вряд ли устроит противоборствующие стороны.
Но у дела есть еще одна немаловажная сторона. Дальнейшее продолжение бюджетной неопределенности в течение длительного периода времени может поставить под сомнение внешнеполитическую деятельность Соединенных Штатов и их мировое лидерство, пусть «и ненадолго». В этом смысле отмен визита Обамы на саммит АТЭС – лишь цветочки. И чем дольше длится бюджетный кризис, тем серьезнее этот фактор.
Скорее всего, компромисс по принятию бюджета рано или поздно будет достигнут. Полагаю, об отмене закона о здравоохранении речи идти не будет. Не будет и «замораживания» его реализации. Но на какое-то сокращение расходов на Obamacare президенту пойти все-таки придется. И от объема уступок, которые сделают стороны при достижении компромисса, будет зависеть то, кого, республиканцев или демократов, американское общественное мнение будет считать победителями.
При этом нет никаких гарантий, что компромиссное соглашение о бюджете и потолке госдолга будет достигнуто до четверга, 17 октября. Но этот день на самом деле в данном случае не является «дедлайном», хотя и легко может стать «черным четвергом» для американских и мировых бирж. Не исключено, что бюджетный кризис продлится еще две-три недели, но вряд ли дольше.
Пока же все еще нельзя предсказать ни параметры будущего бюджетного соглашения, ни то, какая из партий выйдет из бюджетного кризиса с наименьшими потерями.