От редакции. Портал Terra America уже поднимал тему домашнего образования, популярность которого сегодня растет в США. Не обошли мы вниманием и серьезные дискуссии о плюсах и минусах такого вида обучения – в частности, по поводу обоснованности того, что в некоторых странах Европы такой вид обучения запрещен. Не случайно именно в Берлине (1 – 4 ноября) вскоре состоится первый Форум, посвященный проблемам домашнего образования – Global Home Education Conference. В начале осени мы встретились с Татьяной Михайловной Ковалевой, доктором педагогических наук, профессором кафедры педагогики Московского педагогического государственного университета, президентом Тьюторской Ассоциации, и попросили ее рассказать нам об этом событии и в целом – об успехах и проблемах домашнего образования.
***
– Уважаемая Татьяна Михайловна, сейчас в Америке и в Европе обострилась дискуссия по вопросам домашнего образования. Что из себя представляет, по Вашему мнению, это явление: идет ли речь о каком-то локальном американском феномене, небольшом элитном проекте или о глобальной моде?
– Давайте разберемся. Например, в России основной документ в сфере образования – Закон об образовании. Согласно ему каждый ребенок нашей страны обязан получить образование, но формы этого образования могут быть разными. Дальше в тексте закона перечислены формы образования: общее образование – очное, заочное и очно-заочное, самообразование и семейное обучение.
Понятия «домашнее образование» и «семейное образование» у нас фактически используются как синонимы.
Америка раньше всех остальных стран вышла в эту зону домашнего и семейного обучения. Причем причины, побудившие родителей в Америке выбирать такой подход к образованию своих детей, разные. Кто-то боится ребенка отсылать в школу из-за нестабильной социальной ситуации, угрозы насилия и криминогенной обстановки, кто-то не хочет отправлять детей в школу из-за того, что она далеко расположена, ведь не все американцы живут в городах.
Еще одна причина, по которой в Америке домашнее образование стало возможным раньше, чем в других странах – тотальная компьютеризация. Кроме того, в США уже давно активно функционирует Ассоциация семейного обучения, а некоторые штаты очень серьезно поощряют родителей к такому виду образования.
Не так давно, лет 10-15 назад, этот процесс стал развиваться и в Европе, где появление такой тенденции не в последнюю очередь было связано с возросшим числом иммигрантов. В Англии, например, половина учащихся в каждом классе обычной школы – индусы, во Франции очень много суринамцев. Родители-европейцы не хотят, чтобы их дети учились вместе с детьми иммигрантов и стараются сохранить «хорошую мину при плохой игре» — выбирают домашнее образование. Они не устраивают протестов, они просто хотят учить ребенка сами.
Так что сейчас можно говорить о том, что и в Европе возникло очень много разных форматов домашнего образования.
Например, 3-4 семьи объединяются вместе, выясняют, кто из родителей на чем специализируется, и они начинают выступать консультантами для своих детей, которые фактически занимаются самообразованием. Они активно используют уже существующие интернет-программы, множество развивающих игр, образовательные и развивающие возможности музеев и лекториев и так далее.
Конечно, со временем почерк семейного образования меняется. Когда-то все начиналось в Америке с домашнего образования в прямом смысле – сидела мама с четырьмя детьми где-нибудь на ранчо и учила их писать, читать, считать.
Сейчас очень часто те, кто переводит своих детей на семейное образование, практически сами с ними не занимаются, а по факту занимаются продюсированием своих детей, даже термин специальный появился для таких родителей – «социальный продюсер».
– Кому подходит такая форма обучения?
– Семейное обучение подходит любому ребенку, но не любым родителям – не все готовы тратить время на то, чтобы заниматься со своими детьми. У семейного образования есть своя аксиоматика, и первая из аксиом гласит, что нет детей не одаренных. Просто сама по себе современная школа настолько жестко структурирована, что способна заметить только определенные типы одаренности. И если ученик под этот набор типов одаренности не попадает, то зачастую ни родители, ни школьные учителя не замечают, в чем талант этого ребенка.
– Как складываются отношения между официальной системой школьного образования и альтернативным семейным обучением? В последнее время широко известен скандал с семьей из Германии, которых по закону преследовали за то, что они обучали детей дома.
– В Германии и Бельгии домашнее обучение действительно запрещено. Пока семейное образование было интересно очень маленькой, элитной группе населения, в Европе к этому процессу относились вполне благожелательно. Но в какой-то момент число семей, выбирающих такой путь для образования своих детей, достигло 5-7 процентов. А это уже много: ведь в сфере образования вращаются большие деньги – это и книги, и зарплата учителям, и социальные пособия, и средства на ремонт, и многое другое. Когда ты забираешь ребенка из системы общего образования, ты одновременно уносишь с собой и свой налог на образование.
Если у тебя трое-четверо школьников, то это получается уже достаточно солидная сумма. А если идет серьезный рост популярности семейного обучения, и люди на самом деле начинают пользоваться этим своим правом, то возникает реальная конкуренция с системой государственного образования. А поскольку европейские страны маленькие, прирост населения отрицательный, там фактически идет борьба за каждого ребенка – и каждая страна начала реагировать на эту тенденцию, причем реагировать очень болезненно.
Не случайно, первый всемирный Форум семейного образования, где будут обсуждаться проблемы этой формы обучения и опыт различных стран, состоится в этом году, именно в Берлине.
В нашей стране тоже постепенно растет количество родителей, которые выбирают семейное обучение, сейчас таких примерно 1,5%.
Россия вообще на территории Европы оказалась самой свободной страной в плане семейного образования. Потому что у нас достаточно прийти по месту жительства в школе, написать заявление о принятом решении, и все – ребенок как бы открепляется от школы по месту жительства, дети фактически свободны до 9-го класса, до тех пор, пока не придет время сдавать первый обязательный экзамен – ГИА (государственная итоговая аттестация). Следующий обязательный этап – ЕГЭ в 11-м классе. В остальное время дети, находящиеся на семейном обучении в нашей стране, не обязаны проходить другие школьные аттестации.
Родители, которые выбирают семейное обучение, в основном продвинутые представители среднего класса. В качестве «социальных продюсеров» для таких детей кроме их родителей в наших условиях может выступить профессиональный тьютор – это новая профессия в сфере образования, которая официально оформилась в 2008 году.
Тьютор – это педагог, который сопровождает индивидуальную образовательную программу, который знает форматы, методы, способы, специфику семейного образования. Он встречается с ребенком, разбирается, какие зоны интереса у каждого ребенка можно «разбудить», и начинает конструировать вместе с ним так называемые личностно-ресурсные карты. А личностно- ресурсная карта – очень важный инструмент. Фактически это самая настоящая карта места, где ты живешь, где отмечено, какие есть музеи, театры в этом городе, где какие еще есть возможности получить знание по тому или иному предмету. Можно составить собственную ресурсную карту интернета, чтобы не «зависать» на случайных сайтах, – так вычерчивается контур образовательной программы, методическое оснащение образовательной программы для семейного образования.
– Каким образом такие дети в других странах проходят аттестацию?
– В каждой стране на законодательном уровне прописано, что такое семейное образование, и когда дети, выбравшие такую форму обучения, должны сдавать национальные экзамены.
Практика показывает, что семейное образование вполне может выступить конкурентом образованию школьному, особенно там, где семья использует индивидуализацию обучения как дополнительный ресурс для развития уникальных навыков и компетенций. Есть статистика, которая показывает, что дети, которые прошли семейное обучение, итоговые экзамены сдают либо так же хорошо, как те, кто обучался в школе, либо даже лучше. А это значит, что если с точки зрения качества образования семья и школа на равных, то семейное образование выигрывает по другим параметрам – свободный график для ребенка, возможность выбирать, чем заниматься, индивидуальный подход.
Последний аргумент, за который всегда держалась школа – уровень социализации детей. Однако и с этой точки зрения роль школы тоже преувеличена. Во-первых, дети не живут в вакууме, они, как минимум, во дворе играют. Во-вторых, дети, которые находятся на семейном обучении, обязательно входят в разные сообщества – в различные секции, кружки и так далее. И кто сказал, что когда у тебя выборка из конкретных 25 человек в классе, и так сложилось, что ты этот класс не меняешь до конца обучения в школе, то у тебя уровень социализации выше, чем у тех ребят, которые находятся на семейном обучении, но одновременно могут состоять в нескольких детских коллективах?
Школа могла ответить на вопрос о социализации более жестко, когда у нас существовала определенная государственная идеология. Вот как в Китае сейчас, например.
– Мы заговорили о ценностях и идеологии. В Америке рост интереса к семейному образованию не в последнюю очередь вызван тем, что взгляды родителей на то, чему должны обучать их детей, расходятся с позицией государственной школьной программы. В частности, многие родители протестуют против преподавания в школе основ теории Дарвина. Мы признаем, что эти стандарты размываются в наше время, или все-таки есть возможность переводить детей на семейное образование, сохранив какие-то общие стандарты? Не получим ли мы в итоге армию сектантов, выросших на домашнем образовании?
– Интересный вопрос. Тут нужно учитывать несколько обстоятельств. Все-таки семейное образование – это выбор ответственных родителей: ты должен во все это вникать, ты должен думать. Я не говорю даже о том, что нужно проверять, что делает твой ребенок, просто хотя бы время на это тратить. Так что даже если мы дадим полную свободу семейному образованию и никак его не будем ограничивать, у нас количество детей на семейном обучении все равно не превысит 5-10 процентов. Большинство родителей просто не будут брать на себя ответственность за образование своих детей.
Теперь относительно формирования необходимых государству ценностей. С одной стороны, все очень просто – если нужно какой-то постулат протащить в образование, то проще всего это сделать через итоговый национальный экзамен. Если государству, например, необходимо, чтобы все дети знали, кто такой Ленин, значит, будет введен обязательный экзамен по истории, а в нем – обязательный вопрос про Ленина. Так что это тоже, я считаю, решаемая проблема.
Но тут есть тонкий момент. Мой десятилетний опыт директорства в школе, моя нынешняя работа со студентами свидетельствуют о том, что если официально транслируемые ценности расходятся с повседневной практикой, то ни школа, ни вуз не играют решающей роли в развитии ценностных и идеологических убеждений.
– Как Вы думаете, не приведет ли рост детей на семейном обучении к той степени плюрализма, которая сметет просто образование как социальный феномен?
– Мы с вами живем в мире, который переживает состояние общего системного кризиса, в том числе – в образовании. Когда системность перестает работать, то надо выйти за ее рамки и посмотреть на всю систему со стороны. А чтобы суметь это сделать, надо обладать определенной ресурсной свободой.
Вся наша школа сформирована старой системой. Мы должны этот период просто пережить, сколько он продлится – 50, 60, 100 лет, сейчас все в поисках. И тогда может появиться новый суперсистемный ход, появится школа нового уровня. Но я считаю, что вот в этом промежутке, когда старая школа не справляется с решением задач, которые стоят перед детьми, а новой школы еще нет, конечно, лучше выбирать для своих детей формы альтернативного образования.
Беседовали Наталья Демченко и Борис Межуев