С конца мая и на протяжении всего июня в той части американской интеллектуальной прессы, которая касается темы кино, творилось что-то невероятное. Критики наперебой обсуждали одну единственную концепцию, получившую красивое название «вульгарное авторское кино» (vulgar auteurism).
И хотя часто во множестве заметок авторы пытались представить тему так, будто перед нами «жаркие дебаты», в целом сложно обнаружить сильные расхождения в авторских оценках явления.
Статьи на эту тему появились в The New Yorker, The Village Voice, Cinema Scope и огромном количество популярных блогов, посвященных кинематографу. Концепт обсуждали так активно, что если бы у меня был, скажем, конспирологический склад мышления, я бы наверняка заявил, что американские критики устроили заговор с целью, как минимум, отнять у низкой кинокультуры самое дорогое, что у нее есть – достойный жанровый кинематограф. Но вряд ли, конечно, дело обстоит так.
Концепция «вульгарного авторского кино» может быть изложена в двух-трех предложениях. Речь идет о качественных жанровых работах последних пяти лет (правда, некоторые обозревают явление в радиусе последних двадцати лет), в которых бы отчетливо угадывался яркий индивидуальный почерк режиссера – автора. При этом необходимо, чтобы работал автор в «жанре», примелькался массам, то есть был «вульгарным».
Относится это понятие прежде всего к американскому кинематографу и тем иностранцам, которые работают в США. Вот, собственно, и вся концепция, на обсуждение которой американские критики потратили полтора месяца.
Но есть ли что-то, что можно сказать о ней еще?
Как и все уважающие себя «авторы», молодые критики обращаются к традициям. И они помнят, что понятие авторского кино было разработано уважаемым американским критиком Эндрю Саррисом (NB: в русскоязычной Википедии про него так и сказано: «уважаемый американскими интеллектуалами кинокритик»).
Кстати, во времена, когда писал Саррис, далеко не все именитые сегодня режиссеры считались «авторами». Так, влиятельная критикесса Полин Кейл не раз прохаживалась по творчеству, например, Стэнли Кубрика и не очень его жаловала. И вот, в наши дни понятие «авторского кинематографа» было решено реанимировать и вместе с тем провести его ревизию.
Поэтому сторонники концепции отмечают, что «вульгарное авторское кино» отличается от «авторского кино»: первое якобы «скорее связано с экспрессивной эзотерикой, нежели с пантеоном». То есть, в отличие от времен Эндрю Сарриса, сегодня режиссерам, кажется, не нужно лезть вон из кожи, лишь бы занять место в пантеоне «авторов»: включат всех, кого только найдут в окрестностях последних двадцати лет.
Молодые критики и синефилы, ратующие за концепцию «вульгарного авторского кино» ставят перед собой две цели:
a) рассматривать «известных, но недооцененных персонажей» (типа Джона Мактирнана, Уолтера Хилла и Абеля Феррары);
b) вовлечь общественность в дискуссию о творчестве иных режиссеров и попытаться проанализировать творчество этих авторов (например, Рассела Малкэхи, Тони Скотта, Роба Зомби и далее довольно длинный список).
Так что теперь высоколобые авторы из The New Yorker, которые все чаще на страницах своего журнала экспериментируют с «низкой культурой», расширяют список «авторов». Например, ранее «авторами» среди уважаемых авторов из не менее уважаемых журналов считались только два Андерсона – Пол Томас Андерсон («Нефть») и Уэс Андерсон («Королевство полной луны»») – действительно блестящие американские режиссеры, правда, снимающие не для всех.
Теперь же американские критики придумали возвеличивать еще одного Андерсона – просто Пола (без «Томас»), который фактически создал франшизу «Обитель зла». Остается надеяться, что через какое-то время «автором» признают еще одного Андерсона – Брэда. Но пока его к числу даже «вульгарных авторов» не отнесли: не заслужил, наверное. И хотя последние его фильмы так себе, все же он снял несколько принципиально важных работ, которых иначе как авторскими и не назовешь (например, восхитительную картину «Машинист»).
Я веду к тому, что хочу получить ответ, где же та грань, которая разделяет Зака Снайдера и Пола (без «Томас») Андерсона, Кристофера Нолана и Брэда Андерсона? Снайдер и Нолан – уважаемые авторы, все давно так сказали. Пол Андерсон теперь тоже. Осталось дело за Брэдом. И эту грань должны провести кинокритики и объяснить, что именно находится по обе стороны от нее.
Проблема лишь в том, что для многих зрителей все эти режиссеры уже давно являются авторами. Времена кинокритиков прошли. Зритель уже давно сам может формировать свое представление о кинематографе. Развитие блогов и социальных сетей (во всяком случае, в США), а также системы комментариев на иных ресурсах позволили аудитории быть «самим себе кинокритиками».
И это, вероятно, сильно бьет по штатным авторам ведущих журналов. И, кстати, в разговорах о «вульгарном авторском кино» чаще мелькает «критики и блогеры». Таким образом, роль блогосферы в формировании понятия отнюдь не приуменьшается.
В настоящий момент мы наблюдаем агонию отдельного сегмента высокой культуры – высоколобой кинокритики, которая отчаянно хватается за любой шанс на обновление и ассимиляцию в себя элементов, которых еще двадцать лет назад бы она чуралась как огня. И поэтому они пытаются впитать, «включить», как выражаются они сами, как можно больше авторов, ассоциирующихся с низкой культурой.
Они обращаются к великим французам, которые когда-то открыли миру Хичкока. Но ведь это очень высокомерное сравнение. Почему? Хотя бы потому, что критики пытаются сопоставить себя с «великими» (судя по всему, настолько же, как и они сами) французскими авторами – Жан-Люком Годаром и Франсуа Трюффо, открывшими миру великую истину о том, что Альфред Хичкок является настоящим «автором».
И как когда-то французы, современные кинокритики открывают нам имена «новых» «авторов», пусть бы и вульгарных. Проблема лишь в том, что такие режиссеры, как Джон Карпентер, Уолтер Хилл и Джон Ву не просто снимают уже несколько десятилетий, но и вполне себе всегда были людьми с именами. Не только исследователи и киноведы, но и многие зрители считали их авторами, причем отнюдь не вульгарными.
Я, конечно, мог бы изображать из себя маленькую собачку, что бежит за поездом, и объявить концепцию «вульгарного авторского кино» последним великим словом, сказанным американской кинокритикой, и накидать еще десяток-другой имен «вульгарных авторов», которых американцы в спешке забыли вписать в длинный список (он, кстати, есть, например, здесь).
И, наверное, я бы так и сделал, если бы не относился к «вульгарным авторам» с любовью и не считал бы их просто «авторами» без какой-либо приставки.
Впрочем, в слове «вульгарный» есть свой шарм. Но это – уже совсем другой разговор.