От редакции. Terra America обратилась к Джанин Ведель, автору нашумевшего исследования «Теневые элиты» (рецензию на которое вчера поместил на нашем портале Кирилл Бенедиктов), с вопросами о том, какими чертами следует обладать «политическому деятелю», чтобы стать «своим» для мировой западной элиты. Существуют ли «стандарты», исходя из которых, западный политик моментально выделит «своего» из числа восточноевропейского или российского бомонда, и кто будет незамедлительно отвергнут как чужак?
Очевидно, что речь не может идти об одной лишь лояльности. Уж насколько лоялен был США экс-президент Египта, но это не помешало Америке бросить старого союзника фактически на произвол судьбы. А вот со свергнутым иранским шахом так не поступили, он получил политическое убежище в США, несмотря даже на захват американских заложников в Тегеране. Так что и преданностью делу демократии тоже все не измеряется: Реза Пехлеви был таким же «демократом», как и Мубарак.
Джанин Ведель полагает, что все дело в неформальных элитных «сетях», своего рода переплетающихся цепях знакомств, родственных и деловых связях, наконец, разного рода клубных контактах. Все это, кстати, объясняет и еще одно столь знакомое нашим соотечественникам явление, как так называемая «непотопляемость» некоторых важных фигур в бюрократических кругах. Попробуй потопи человека, если это и не «человек» вовсе, а важное звено в элитной цепочке, ведущей к центрам принятия решений, как политических, так и корпоративных. И все эти цепочки, как правило, имеют транснациональный характер. Это только «вурдалаков» знают по имени в их родном краю, а «политмаклеры», как их называет Джанин Ведель, чаще всего имеют устойчивую международную репутацию, которая тем более высока, чем больше дров у себя в стране они наломали.
* * *
– Уважаемая госпожа Ведель, существуют ли, с Вашей точки зрения, некие культурно-антропологические качества, прямо указывающие на актуальную или возможную принадлежность индивидуума к элитарным кругам Запада?
– Для того чтобы ответить на Ваш вопрос, нам придется рассмотреть методику работы ведущих «торговцев властью», ибо в этой методике заключен весь секрет их эффективности. Данную методику характеризуют несколько отличительных черт. Они заняты тем, что я называю «репрезентативным жонглированием». Это когда они меняют маски в правительстве, перед СМИ, интеллектуалами и бизнесменами, ни разу полностью не показав свое истинное лицо под слоем многочисленных личин. У них своя повестка дня, и они ее проводят в жизнь за счет организаций, на пользу которых они предположительно трудятся.
Итак, «жонглирование» – это признак номер один.
Признак номер два – скрытая роль «торговцев властью» в отборе и обработке информации, прежде чем она станет официально доступна общественности. Вспомним узкий и слаженный круг игроков «сборной» Уолл- Стрита и Вашингтона, организовавших события 2008 года, тех, кого прозвали «правительством Сакса», и мы увидим, что информацию контролировали и фабриковали одни и те же люди. И в этой сфере у них не было ни конкурентов, ни оппонентов.
Симптом номер три – отказ от национальной лояльности, по многочисленным данным, даже воинская присяга в наше время ничего не стоит.
В то время как симптом номер четыре подразумевает преданность «игрока» эксклюзивным и сплоченным сетям.
Наиболее динамично это проявилось в России девяностых, когда кланы совместно с политической и финансовой кликой, завладев государственным и частным секторами экономики, проникнув во властный аппарат, обрели контроль над ресурсами и бизнесом. То же самое происходит сейчас в США и за их пределами, пускай и не в столь вызывающей форме. Одна и та же номенклатура под разными масками осуществляет как внутри, так и вне правительства свои замыслы. Наличие сетевых структур, к тому же, я бы сказала, весьма «эластичных», гарантирует их функционерам «fail upwards», говоря вашим языком «повышение по статье» – то есть их продолжают поощрять, несмотря на провал предыдущих проектов.
Ключевым примером может служить бывший министр финансов Билла Клинтона и бывший экономический советник Обамы Ларри Саммерс. Он был замешан в «помощи» России и приватизации девяностых. Работая в министерстве финансов, он добивался государственной поддержки гарвардской программы скорейшего преобразования российской экономики. В результате российская приватизация потерпела фиаско.
Саммерс также был причастен к дерегулированию банковской системы, что лишь усугубило хаос в этой сфере. И этому человеку дают возглавить Гарвард за его бесценный вклад в дело обрушения мировой экономики! В Гарварде он, правда, быстро «затух».
Итак, теневую номенклатуру повышают в должности вне зависимости от того, каких дров они наломали. Комбинация выше обозначенных мною признаков составляет суть новой методы, которой руководствуются эти специфические люди. По образу действий мы их и распознаем, или, как говорили раньше, «по плодам узнаете их».
– Правомерно ли говорить, что всеми этими чертами обладает «идеальный лидер» в современном понимании? Означает ли это, что «торговцы властью» узнают себе подобных по их действиям, и если вы действуете иначе, вас никогда не допустят во внутренний круг? Как новичку попасть в сеть такого рода?
– Люди, обладающие вышеперечисленными способностями, умело используя их, вполне могут достичь вершин влияния. Мы рассмотрели достаточно давно сложившиеся сетевые структуры, новые игроки могут сформировать свой круг.
– Что происходит при столкновении западных гешефтмахеров от власти с иноземными коллегами? Они и на них пытаются обнаружить знакомые отметины? Что они высматривают в чужеземных лидерах?
– В любом случае решающую роль играют общность интересов и методика действий. Пожалуй, иногда оказываются важны некоторые детали биографии. Возьмем, к примеру, связь Герхарда Шредера с Газпромом. Это очевидно ведет к Владимиру Путину, а от Путина – к его германскому опыту работы, к сотрудничеству со ШТАЗИ.
– Вы согласны, что в случае со Шредером Путину пригодилось владение немецким языком и знание Германии?
– Это, безусловно, облегчило заключение союза. Как и знание Путиным языка, так и его опыт жизни в Германии.
– Вам не кажется, что прототипы политмаклеров в различных странах Запада отличаются друг от друга? Например, нечто вполне допустимое во Франции, недопустимо в США?
– Ответ на этот вопрос требует практической проверки в каждой конкретной стране. Могу лишь сказать вам, что во время моих лекций в Европе и за ее пределами – от Швейцарии и Австрии до Хорватии и Польши – мои слушатели моментально называли имена местных влиятельных фигур, полностью подходящих под мое описание политмаклера. Поэтому при наличии мелких различий универсальная модель такого деятеля существует и функционирует. Это явление мирового масштаба. В отличие от, скажем, вурдалаков, политмаклеры отнюдь не являются сугубо местным феноменом, уверяю вас.
– Значит, симптомы вторичны по отношению к методике действий? Например, опыт работы в спецслужбах – Владимиру Путину этот факт биографии ставят в упрек, хотя Джордж Буш-старший возглавлял ЦРУ, однако его никто этим не попрекает...
– Безусловно, специфические детали социального и профессионального «бекграунда» помогают при сортировке персонала узких сетевых структур. Происхождение, род занятий, идейные принципы и так далее – все это учитывается. Туда не возьмут кого попало, это исключено. Четкая формулировка характерных черт обеспечивает точность при отборе кандидатов и будущих сослуживцев.
– Но не означает ли это, что при таком множестве факторов почти невозможно выработать единый шаблон, позволяющий определить, кто из зарубежных лидеров готов к союзу с политмаклерами Запада, а кто – нет. Универсальный критерий подходящего человека – где он?
– Наиболее сплоченные сетевые структуры состоят из схожих людей с одинаковым социально-профессиональным и идеологическим прошлым. Нужна комбинация всех этих вещей.
– Означает ли это, что американский политмаклер никогда не найдет общего языка со своим иранским антиподом, столь велика меж ними разница?
– Совсем наоборот! Торговцы оружием обычно работают ради денег, а не по идейным соображениям и готовы сотрудничать практически со всяким, кто поможет им их заработать. Описанные в моей последней книге «Теневая элита» эластичные сети функционируют крайне скрупулезно, для них характерны те самые специфические признаки, которым мы посвятили большую часть нашей беседы. Сети есть везде, как в любой диаспоре есть музыканты для похорон и свадеб. Важно не доказывать их существование, а выяснять степень их проникновения в частные и госорганизации, устанавливать численность ячеек и то, как они функционируют.
В «Теневой элите» я предприняла попытку заглянуть в недра такого явления, как неоконсерватизм, посмотреть на сплоченную команду Ричарда Перла, игроков которой как раз объединяет общий социальный бекграунд и тридцатилетний стаж работы по перенаправлению внешней политики США сугубо в своих интересах.
В их рядах царит колоссальная идеологическая сплоченность. То же самое могу сказать про изученный мною круг Роберта Рубина, людей близких City Group и уже упомянутому Ларри Саммерсу. В этот круг входят люди, которые привели к власти и Клинтона, и Обаму.
Беседовала Юлия Нетесова