Terra America

Появление сьентификос на мексиканской политической сцене состоялось в 1880-е годы. Их ввел в национальную политику Ромеро Рубио, министр внутренних дел Мексики и по совместительству тесть Порфирио Диаса. Молодые интеллектуалы заинтересовали и Рубио, и Диаса наличием у них специальных знаний и скептическим отношением к идеологиям. За сьентификос не стояло ни армии, ни Церкви, ни региональных элит, они целиком зависели от расположения главы государства. Такое положение превращало технократов в идеальных исполнителей и обеспечило им чрезвычайно быстрое продвижение внутри властной иерархии. За считанные годы сьентификос превратились в серьезную экономическую силу.  Источником обогащения для них стало посредничество в деле привлечения иностранных инвестиций и кредитов.

Президент Диас, довольный результатами деятельности сьентификос, уже в 1890-е годы превратил их в наиболее могущественную часть мексиканской элиты. В 1893 году представитель этой группы Хосе Лимантур стал министром финансов, взяв под контроль экономическую жизнь страны. После смерти Рубио в 1895 году Лимантур возглавил сьентификос и продолжил политику по укреплению их позиций. Значительную поддержку в этом ему оказывала Кармен Рубио, супруга диктатора, поддерживавшая друзей своего отца.

Технократы монополизировали руководство государственной администрацией. Сьентификос насаждали централизованное бюрократическое управление, превращая выборы в фикцию и максимально сокращая значение муниципалитетов. Лозунг технократов гласил «Меньше политики, больше управления». В начале XX века правительство Мексики почти целиком формировалось из сьентификос, их креатуры занимали посты губернаторов в 24 из 27 штатов страны. Наконец, в 1904 году Порфирио Диас сделал вице-президентом Рамона Корраля, одного из технократов. Поскольку диктатору было 73 года, это означало, что сьентификос фактически выиграли борьбу за преемничество. С определенного момента Диас не мог обходиться без услуг сьентификос, попав в зависимость от той информации, которую они ему предоставляли. Волею диктатора группа технократов, не имевших серьезной поддержки в мексиканском обществе, превратилась в вершителей судеб страны.

Технократы обеспечивают экономический прорыв

В основу политики сьентификос лег тезис о том, что сами мексиканцы не способны к развитию. Поэтому была сделана ставка на максимальное привлечение иностранного капитала, технологий, людей. Было ясно, что иностранцы не пойдут в страну, известную постоянными смутами и гражданскими войнами. Диас и сьентификос пришли к выводу, что первоочередное условие экономического развития – политическая стабильность. Обеспечение стабильности любой ценой привело к созданию авторитарного режима, оправдывавшегося тем, что Мексика не созрела для демократии и потому нуждается в воспитательной диктатуре.

Установление авторитарной стабильности позволило подавить власть «касиков» и каудильо на местах. Экономическим результатом стало создание работающей налоговой системы. Создание гарантий безопасности собственности было необходимой предпосылкой для привлечения иностранных инвесторов. Сьентификос предоставили им режим наибольшего благоприятствования. Поощрялся собственник, способный эффективно хозяйствовать здесь и сейчас, обеспечивая развитие. Напротив, собственники, которые, по мнению сьентификос, были неэффективны, подвергались широкомасштабной экспроприации. Наиболее ярко эта политика проявилась в аграрной сфере. Эпоха Диаса стала периодом грандиозного перераспределения земли индейских общин и мелких собственников в пользу иностранных инвесторов и отечественных латифундистов. К 1910 году половина территории страны принадлежала 3 тысячам собственников, а 96,5% населения страны не имели ни клочка земли. Зато Мексика стала одним из крупных поставщиков скота, хенекена, сахара, какао и других технических культур на мировой рынок.

Особенностью политики сьентификос было стремление привлечь иностранный капитал любой ценой, снимая почти все ограничения его деятельности. В 1884 году в Мексике было введен закон о том, что владельцу земли принадлежат недра под нею. Таким образом, иностранные инвесторы стали неограниченными собственниками месторождений меди, серебра, цинка и нефти. В этот период добыча полезных ископаемых впервые после получения независимости пережила настоящий бум. Если в 1880 году стоимость всей продукции горнодобывающей промышленности составляла 30 миллионов песо, почти столько же, сколько в конце колониального периода, то уже к 1900 году она достигла 90 миллионов песо.

После 1900 года в Мексике происходил бурный рост нефтедобычи, однако добывавшие ее английские и американские компании почти ничего не платили государству. Схожая ситуация сложилась и в промышленности, и на транспорте, где иностранный капитал с нуля создал целые отрасли экономики[1]. Государство почти всегда поддерживало предпринимателей против рабочих, обеспечивая зарубежным инвесторам максимальную норму прибыли[2].

Стратегия развития, которую выбрали сьентификос, дала поразительные результаты. Если в 1884 году иностранные инвестиции в Мексику составляли 110 миллионов песо, то к 1911 году они превысили 3,4 миллиарда песо. Благодаря притоку иностранного капитала в короткие сроки решались проблемы, которые казались неразрешимыми многие десятилетия и даже столетия. Северные штаты Мексики, ранее почти пустынные, были освоены и превратились в главный центр экономического роста. 3а 40 лет перед диктатурой страна смогла построить только 650 километров железных дорог – за 35 лет порфириата их протяженность возросла до 24 тысяч. С 1894 года Мексика впервые за 73 года независимости получила профицитный бюджет.

Доходы федерального бюджета до Диаса составляли в среднем 10,5 миллионов песо ежегодно. В 1894 году сумма доходов достигла уже 43 миллионов песо, а в 1905 – 129 миллионов. Огромный рост доходов бюджета и создание профицита позволяло покупать лояльность и многих сегментов элиты, и традиционного среднего класса. За время правления Диаса численность государственного аппарата возросла в 9 раз, причем он комплектовался за счет среднего класса, получившего оплачиваемые рабочие места. Достигнутая политическая стабильность сделала возможным бурный экономический рост и сама воспроизводилась за его счет. С 1900 по 1910 года ВВП Мексики увеличивался на 3,3% в год. Сьентификос на протяжении долгого времени обеспечивали Мексике темпы экономического роста, которые были превзойдены только в период «мексиканского чуда» 1940 – 1960-х годов.

Успехи технократов порождают революцию

Обратной стороной успехов сьентификос стало нарастание социальной напряженности и возрастание зависимости Мексики от иностранного капитала. Технократы в погоне за экономическим прогрессом создали такой социальный строй, который априори производил политическую нестабильность. Политика сьентификос привела к масштабной экспроприации земли, что создало чрезвычайно напряженную обстановку в преимущественно крестьянской стране. В условиях, когда 45% крестьян были долговыми рабами-пеонами, работавшими буквально за еду, деревня тлела зародышами аграрных бунтов. Дополнительным источником проблем являлся быстрый рост рабочего класса, так как правительство сьентификос пыталось подавлять его протесты с помощью силы, а не искать компромисс.

Возможно, повышение уровня жизни примирило бы простых мексиканцев с правлением технократов. Однако плоды экономического роста почти целиком доставались латифундистам, чиновникам и иностранным инвесторам, а уровень жизни большинства мексиканцев снижался. В 1891 году сельскохозяйственный рабочий мог купить на свой годичный заработок 42,5 гектолитра кукурузы, а в 1908 году – только 23,5. При росте цен на продовольствие[3] в 2 раза реальная зарплата простого мексиканца к 1910 году сократилась в 4 раза по сравнению с 1800 годом.

Экономический рост привел к росту среднего класса, особенно в северных штатах Мексики. Данная группа требовала вертикальной мобильности, но жесткая политическая система не позволяла этим людям участвовать в политике даже на муниципальном уровне. По финансовым причинам государственный аппарат тоже не мог предоставить вакансии для всего среднего класса. В начале XX века мексиканский средний класс пришел к выводу, что возможности для роста напрямую связаны с ликвидацией режима.

Стремление сьентификос монополизировать власть вызвало кризис мексиканского правящего класса, ранее сплотившегося вокруг диктатора Порфирио Диаса в обмен на предоставление экономических благ и постов. Другие элитные группы ощущали, что их лишают доступа к государственным должностям и связанным с этим возможностям. К тому же технократы были закрытой группой, которая практически не кооптировала в свой состав более молодых людей из иных слоев, хотя почти все сьентификос были старше 60 лет. Освоение северных штатов, фактически включенных в экономику США, необычайно усилило их элиту. Однако сьентификос не хотели интегрировать эту могущественную группу в политическую систему, напротив, они закрывали северянам доступ к власти даже в их родных штатах.

После того, как представитель сьентификос Рамон Корраль стал в 1904 году фактическим преемником Диаса, элита северных штатов оказалась в оппозиции режиму. Поскольку на президентских выборах 1910 года кандидат северян Франсиско Мадеро был снят с выборов и арестован, северяне перешли от оппозиции к подготовке революции, включающей в себя низы и средний класс. Именно северные штаты оказались центром вооруженного восстания против Диаса, а революционными президентами Мексики стали представители северной элиты Мадеро и Карранса и северного среднего класса Обрегон и Кальес. Так сьентификос собственными руками подтолкнули Мексику к революции.

Форсированное привлечение сьентификос иностранного капитала привело к тому, что мексиканским собственникам к 1910 году принадлежало только 30% национального богатства, в то время как американцы владели 43,5% богатств Мексики, англичане – 13%, а все остальное было собственностью французов, испанцев и немцев. Засилье иностранцев в экономике раздражало как простое население, так и элиты: иностранные инвесторы выводили из страны прибыль, презрительно относились к мексиканцам и предоставляли хорошие рабочие места соотечественникам[4]. Расчет на то, что привлечение американских инвесторов заставит США проводить более осторожную политику, не оправдался. Напротив, при любых трениях американские инвесторы просили Вашингтон оказать давление на Мехико. Попытки сьентификос в 1907-1910 годах переориентироваться в сторону Британии[5] только побудили Белый Дом поддержать революционеров, восставших против режима Диаса.

Сьентификос осуществляли модернизацию Мексики за счет основной части ее населения, что породило очень сильное социальное напряжение. В то же время сьентификос оказались неспособны интегрировать в авторитарную политическую систему те силы, которые преуспели благодаря их политике – элиту северных штатов и средний класс. Наконец, вожделенные иностранные инвестиции стали причиной не только экономического роста, но и политической напряженности как внутри страны, так и на международной арене. Политика сьентификос к 1910 году сузила поддержку режима Диаса до критического уровня. Это было тем более опасно, что сами технократы не располагали серьезной поддержкой в обществе.

Политика сьентификос, обеспечив экономическое развитие, в то же время создала коалицию внутренних и внешних сил, заинтересованных в смене мексиканской власти.Убедившись, что технократы не пойдут на уступки, элита и средний класс северных штатов во главе с бежавшим из тюрьмы Мадеро в ноябре 1910 года начали восстание с целью свержения режима. Ради победы революционеры активно вовлекали в свое движение народные массы и их вожаков, наподобие мексиканского «Робин Гуда» – Франсиско Панчо Вильи. В этот час оказалось, что диктатура Диаса не может подавить революцию, поддержанную США. Уже в мае 1911 года могущественный режим Диаса, существовавший 35 лет, рухнул под ее натиском. Вместе с ним исчезло влияние сьентификос, которые потеряли власть и большую часть собственности. Так пала могущественная клика технократов, не сумев совладать с теми проблемами, которые породила ее собственная политика форсированной авторитарной модернизации.