От редакции: Портал Terra America в конце прошлого года посвятил целую серию публикаций «тихоокеанскому развороту» в политике США, который также называют «азиатско-тихоокеанской перебалансировкой». Наши авторы, российские и зарубежные эксперты отмечали – как бы ни различались их взгляды на проблему, – что так называемый Pacific Pivot, во-первых, не ограничивается только АТР, а во-вторых, не является исключительно военно-стратегическим проектом. Финансы, торговля, энергетические ресурсы, рынки сбыта – всё это имеет огромное значение сегодня, когда мировая геополитика пришла в движение.
Разумеется, граждан нашей страны более всего интересует, каким образом это движение затронет Россию, как это повлияет на ее «место под солнцем».
На фоне тектонического сдвига в геополитике визит Владимира Путина во Вьетнам в ноябре 2013 года прошел практически незамеченным. Удивительно, но даже в официальных новостных лентах переговорам в Ханое было уделено весьма скромное место. Да и информации о достигнутых соглашениях было очень немного. Между тем, это большая дипломатическая победа, недооцененная внутри страны.
Зато ее заметили в АТР. В конце ноября прошлого года издание Asia Times опубликовало статью, в которой отмечалось:
«Вновь возникший интерес России к Юго-Восточной Азии и, в частности, возобновление плотных контактов с Вьетнамом почти наверняка связан с так называемым “разворотом” в политике США в сторону индо-тихоокеанского региона[1]».
Так что же было сделано в ноябре во Вьетнаме? Как это повлияет на расстановку сил в АТР? Разбирается наш постоянный автор Светлана Лурье.
* * *
И на Солнце есть пятна. Не всегда удается достигнуть всего, чего бы хотелось. Но факт остается фактом – для России зажглось Солнце в АТР после дипломатического прорыва, который совершил Владимир Путин во Вьетнаме.
Стороны заявили, что вот-вот будет подписано соглашение о Зоне свободной торговли (ЗСТ) между Таможенным союзом (ТС – Россия, Казахстан, Белоруссия) и Вьетнамом, вслед за чем последует вступление Вьетнама в ТС. Вообще говоря, договор о ЗСТ должен был быть заключен непосредственно в ходе визита, но (вспомним о пятнах на Солнце) некоторые технические детали в нем оказались недоработанными. Теперь он будет, по всей видимости, подписан в ходе ответного визита Чыонг Тан Шанга в нашу страну в ближайшее время.
Что дает нам это соглашение? С финансовой точки зрения – мизер. Сейчас объем торговли между Россией и Вьетнамом составляет 3,6 миллиардов долларов США. В 2012-м он не превышал 2,4 миллиардов (это при том, что товарооборот между Вьетнамом и Китаем – 13 миллиардов долларов). В 2015 году он должен составить уже 5 миллиардов, а в 2020 – 10 миллиардов.
Значение этих цифр скорее символическое. Важнее другое. Страна, находящаяся вдали от границ с Россией, изъявляет желание вступить в ТС, что превращает последний в международную растущую структуру, а не некое подобие выжимки из СНГ. Тем более, ожидается, что за Вьетнамом последует Индия, а это уже очень серьезно. Всего же от разных стран получено уже 35 заявок на сотрудничество, и, вполне возможно, некоторые из этих стран со временем также войдут в ТС. Таким образом, сделан первый шаг к созданию крупного международного блока, по всей видимости, не включающего США и КНР, но решительно вступающий на Азиатско-Тихоокеанскую арену.
До ноября прошлого года сотрудничество со странами АТР уже само по себе было для России проблемой: единственным путем в регион был слабо заинтересованный в этом Китай. Плюс были еще попытки действовать через Южную Корею и Японию (что сильно осложняется спором из-за Курильских островов). Оба пути не слишком перспективны и чреваты неприятными политическими «развилками» – такими, как принятие прокитайской или антикитайской позиции. Но это России не выгодно.
Выход в АТР при посредничестве Вьетнама – совсем другое дело. Это путь через АСЕАН, чьим неформальным лидером является именно СРВ. А «маленький» АСЕАН, в свою очередь, – важный узел принятия решений для всего огромного АТР. Так что «вьетнамский вход» может принести большие и совершенно неожиданные выгоды.
Кроме того, сотрудничество с Вьетнамом означает выход в Южно-Китайское море, где Китай и несколько стран АСЕАН оспаривают друг у друга территории. В спор пытаются вмешаться США, но они воспринимаются однозначно как антикитайский игрок. Посредничество же России, страны практически нейтральной, могло бы обеспечить значительные перспективы урегулирования конфликтов в этом «горячем регионе».
Тем временем «Газпром» вместе с вьетнамцами уже ведет подготовку к разработке полезных ископаемых за «пунктирной линией» на акватории, обозначенной Китаем в качестве своей. Получается давнишний спор идет между двумя нашими стратегическими партнерами! (В нем участвуют еще несколько стран АСЕАН, но тут споры вполне разрешаются внутренними механизмами организации). Правда, пока Россию в арбитры никто не зовет, прежде всего, потому, что ее влияние в АТР пока еще не очень существенно, но, возможно, Вьетнаму «арбитраж» России был бы предпочтительнее посредничества Америки. Когда позиции России в АТР усилятся, то и арбитраж России окажется вполне ко двору.
А позиции эти усилятся, потому что другим, не менее важным достижением Владимира Путина было возвращение России в Камрань. Здесь была советская военно-морская база. Это одна из наиболее удобных гаваней Южно-Китайского моря, глубоководная, защищенная огибающими ее полуостровами и от непогоды, и от чужих глаз. Она позволяет контролировать один из ключевых морских путей, соединяющих Индийский и Тихий океаны. Рядом с базой находятся Лусонский и Малаккский проливы. База в Камрани – ключ к северной части Индийского океана, Восточно-Китайскому и Южно-Китайскому морям.
С незапамятных времен бухта использовалась как гавань (в том числе, военная). В период американо-вьетнамской войны американцы построили здесь причалы и аэропорт. После ухода американцев и второй вьетнамо-китайской войны, когда вьетнамцы были не на шутку испуганы продолжением атак китайцев, они передали ее СССР. Это произошло в 1979 году. Срок аренды был определен в 25 лет с автоматическим продлением на очередные 10 лет, если у сторон не будет иных предложений. Аренда была безвозмездной… но только теоретически. Советские моряки привели базу в полный порядок, улучшили аэродром и помогали создавать вьетнамский военный форт, который базировался здесь же. При базе был создан жилой городок на 1000 человек. В восьмидесятые годы база и прилегающие к ней территории процветали вместе с Советским Тихоокеанским флотом.
В девяностые годы отношения между русскими и вьетнамцами значительно охладели, и в 1998 году СРВ потребовала за аренду базы 300 миллионов долларов в год. Платить тогда было нечем, да и, положа руку на сердце, уже незачем. Большинство кораблей из базы было выведено во Владивосток. Дальние рейсы кораблей российских ВМФ сошли на нет – флот использовался только для охраны берегов России. Как ремонтно-заправочная станция Камрань России была уже не нужна. К тому времени и взлетные полосы аэродрома поросли травой.
И вот, придя к власти, Владимир Путин решил вернуть Камрань вьетнамцам. Вьетнамцы были обескуражены. Они считали себя в полном праве получать за столь важный порт соответствующую дань и тут же начали переговоры с американцами об аренде Камрани за 500 миллионов долларов в год. Китайцы тоже претендовали на аренду Камрани за те же 500 миллионов, но вьетнамцы побоялись иметь с ними дело.
И когда Ханой уже почти договорился с Вашингтоном, последовал неожиданный поворот. Вьетнам решил, что Камрань им самим пригодится, объявил ее достоянием СРВ и заявил, что ни один иностранный военный корабль в порт больше не зайдет – ни больше, ни меньше! Экономика Вьетнама росла тогда гигантскими темпами, страна постепенно переходила из разряда аграрной в промышленную и рыночную, оставаясь формально социалистической (что и отражено и в ее названии до сих пор). Порт стали использовать частично под экономические, частично под туристические нужды. (Заметим, что это один из красивейших уголков Вьетнама).
Так продолжалось до 2011 года, когда на ремонтное обслуживание в гавань не был допущен первый (российский!) корабль. И тогда у вьетнамцев возникла блестящая коммерческая идея: создать в Камрани ремонтно-заправочную станцию и лечебно-реабилитационный комплекс для кораблей любых стран.
В 2012 году впервые заговорили о создании сегмента гавани специально для российских кораблей. По умеренной цене. Ведь Россия, в свою очередь, взялась за создание вьетнамского подводного флота. Со дня на день Вьетнаму будет передана первая из шести дизель-электрических подводных лодок проекта 636 «Варшавянка». Сумма контракта – около 2 миллиардов долларов. Кроме того, СРВ получит от РФ в 2016 и 2017 годах два новых сторожевых корабля «Гепард 3.9».
По предварительным оценкам западных экспертов, доля России на рынке вооружений Вьетнама в 2011–2014 годах составит более 97%. Недавно Ханой приобрел у Москвы 32 истребителя Су-30МК2, четыре фрегата типа «Гепард», 12 ракетных катеров «Молния», подвижный береговой ракетный комплекс «Бастион» с унифицированной сверхзвуковой самонаводящейся противокорабельной ракетой «Яхонт», несколько дивизионов зенитных ракетных систем С-300ПМУ1 и ряд других единиц вооружения.
В России заговорили о том, что она возвращается в Камрань. Что ж, это действительно так, однако давайте смотреть на вещи реалистично.
Несмотря на то, что российский тихоокеанский флот укрепляется, он снова стал бороздить Мировой Океан, однако его потребность в полноценной военно-морской базе в Индокитае пока что сомнительна. У России для этого нет пока что даже достаточного количества кораблей.
Кроме того, не будет ли российский сегмент Камрани лишь одним из ряда сегментов, сдаваемых вьетнамцами в аренду разным странам? Не видно причины, почему такой сегмент не получит, например, Америка – тоже «всесторонний стратегический партнер» Вьетнама. К такому развитию событий может подтолкнуть сама логика отношений этих двух стран, в частности, защита Соединенными Штатами Вьетнама от Китая, на что пока не способна Россия… да и не нужно ей это пока.
Напомним в связи с этим, что в июне 2012 года на Камрань уже зарился тогдашний глава Пентагона Леон Панетта, который на палубе военного корабля «Ричард Бэрд» заявил, что Соединенные Штаты рассматривают данную базу как важный элемент в системе обеспечения безопасности всего АТР.
Американцы активно переводят свои компьютерные производства во Вьетнам из Китая, где возросла стоимость рабочей силы. Товарооборот между Вьетнамом и США достиг 20 миллиардов долларов, а инвестиции Америки во Вьетнам составляют уже 22 миллиарда. Таким образом, США стали главным торговым партнером Вьетнама №1. А это обещает Вьетнаму значительный экономический рост, ориентацию на высокие технологии и превращение еще недавно аграрной страны в еще одного «Азиатского тигра». Так что вьетнамцам есть за что благодарить американцев, и благодарностью может стать Камрань, вернее, сегмент порта для обслуживания американских кораблей, тоже по льготной цене. Ничего невероятного в таком сценарии нет.
Именно поэтому так важны контракты Газпрома, Сбербанка, Росатома и Рособоронэкспорта, а также все прочие договоренности, достигнутые в Ханое Владимиром Путиным. И именно поэтому важна, на первый взгляд, «абсурдная» готовность вхождения столь далекой страны в ТС – пусть даже этого никогда и не случится.
В «весе» мы Соединенным Штатам проигрываем. Что есть, то есть. Но в темпе за счет вьетнамского прорыва явно выигрываем.
И не стоит драматизировать даже то обстоятельство, что часть Камрани может стать не нашей, а американской. «Наша Камрань» – это как старый разговор про Босфор и Дарданеллы.
Мир стал глобален. Игра стала жесткой и многомерной. Поэтому беспрецедентный прорыв России в АТР «через Вьетнам» является несомненным успехом, плоды которого еще только предстоит оценить.
Сегодня можно с уверенностью сказать, что «перебалансировка» в АТР не пройдет без участия России.
[1] Термин Asia Times: Indo-Pacific.