Станислав Хатунцев в своей последней статье на нашем портале выразил сомнение, что Соединенные Штаты готовы в ближайшее время начать «перезарузку» с Ираном. То есть что они всерьез намерены попытаться установить с исламской республикой если не дипломатические, то неформальные двухсторонние отношения для того, чтобы воспрепятствовать как развитию ядерного потенциала этого государства, так и одностороннему военному удару Израиля.
Трудно сказать, в какой мере администрация Обамы готова к неожиданному повороту во взаимоотношениях с Ираном, а следовательно, к жесткому разговору с Израилем и политическим лобби, представляющим его интересы в США. На этот вопрос можно будет попытаться найти ответ, когда мы узнаем имена новых членов администрации – госсекретаря и главы Пентагона, но, пожалуй, в первую очередь – помощника президента по национальной безопасности. Уверен, что если идея «открытия Ирана» по образцу никсоновского «открытия Китая» в 1972 году все-таки возобладает в Белом доме, реализовать ее придется человеку, имеющему непосредственный выход на главу государства и не связанному жестко дипломатическим протоколом. Это должен быть очень близкий и преданный Обаме человек, поскольку в случае провала – а он может оказаться катастрофическим – отвечать за все негативные последствия придется именно ему.
Следует признать, что общественное мнение Америки в целом подготовлено к подобной центрально-азиатской «перезагрузке». В последнее время голоса ее сторонников в СМИ звучат громче и увереннее, чем вопли иранофобов-неоконов. И следует признать, за теми, кто выбирает «дипломатию», а не пушки, стоят довольно серьезные силы. Непосредственно управляемый семьей Рокфеллера (конкретно Ричардом Рокфеллером, одним из сыновей нынешнего главы клана – Дэвида Рокфеллера, некогда важнейшего экономического партнера шаха Реза Пехлеви) Rockefeller Brothers Fund уже несколько лет финансирует так называемый «иранский проект»: The Iran Project. Возглавляет этот проект статусный дипломат, бывший посол США в Венесуэле и Чехословакии Вильям Луэрс, человек, входящий в целый ряд весьма влиятельных организаций, в частности, Совет по международным отношениям. Его ближайший партнер по «иранскому проекту» – директор фонда братьев Рокфеллеров Стефен Хейнтц, видный экономический эксперт, основатель мозгового центра: Demos: A Network for Ideas and Action. Хейнтц занимался вопросами экономической интеграции стран Восточной Европы в том числе в рамках созданного при его участии в Праге Института Востока-Запада.
Сотрудниками «иранского проекта» помимо Луэрса и Хейнтца являются также довольно знакомые нашим согражданам политики, в частности, бывший посол США в России Томас Пикеринг и бывший посол США в Египте и ООН, бывший заместитель государственного секретаря США Фрэнк Визнер, фигура настолько легендарная, что о ней надо сказать особо. Прежде всего, Фрэнк Визнер – сын того самого Фрэнка Визнера, который фактически создал ЦРУ, точнее управление секретных операций, которое потом превратилось в ЦРУ.
Родившийся в 1938 году Фрэнк Визнер-младший очень рано начал дипломатическую карьеру, которая, конечно, была подкреплена его связями в разведывательном Управлении. Путевку в большую дипломатию ему дал никто иной, как Генри Киссинджер, членом ассоциации которого он до сих является. Визнера связывают с выдвижением на авансцену французской политики таких фигур, как Николя Саркози и Бернар Кушнер. Он был спецпредставителем президента США в Косово в 2005 году, и он же был отправлен Обамой разгребать ситуацию в Египте, когда эту страну посетила «арабская весна». Визнер попытался отстоять своего давнего партнера – президента Хосни Мубарака, это ему не удалось, и эти усилия посланника Обамы получили, как говорят в США, плохую прессу. Тем не менее, присутствие в «иранском проекте» в качестве одного из лидеров такого, очевидно, нерядового для политического класса Америки человека свидетельствует о том, что данная инициатива отражает серьезные элитные интересы.
Чуть более недели назад, 12 ноября, The New York Times опубликовала статью своего корреспондента Роджера Коэна The Need for US-Iran Talks, в которой всячески рекламировались рекомендации группы Луэрса-Хейнтца по налаживанию переговоров с официальным Тегераном. Журналист сообщил, что сами руководители «иранского проекта» называют лоббируемый ими пакет рекомендаций «политическим решением» соответствующего вопроса. Выражение «дипломатическое решение» представляется им слабоватым. По существу, речь идет о продвижении варианта «большой сделки»: США устанавливают прямую линию коммуникаций с Тегераном, снимают большую часть торговых санкций, полностью отказываются от всех поползновений на смену режима, сдерживают Израиль, разрешают Тегерану обогащать уран до 5%. Иран взамен обязан отказаться от всех угроз в отношении Израиля, занять конструктивный подход в отношении Сирии, сдержать ХАМАС и Хезболлу и, самое главное, избавиться от всех запасов до 20% обогащенного урана.
Если такие рекомендации предлагаются во всеуслышание, следует допустить, что относительно них был уже проведен соответствующий зондаж и в элитах исламской республики.
Во второй декаде минувшего сентября представителям «иранского проекта» удалось обеспечить для своих инициатив более чем влиятельную экспертную поддержку. Двадцать шесть крупнейших представителей внешнеполитического сообщества США подписались под составленным Луэрсом и молодым преподавателем Колумбийского университета Остином Лонгом докладом «Weighing Benefits and Costs of Military Action Against Iran», («Военная акция против Ирана: взвешивая выгодоприобретения и издержки»). Хотя авторы старались избегать однозначных выводов, очевидно, что они подводят читателей к тому, что издержки от нанесения удара по ядерным объектам Ирана будут превосходить позитивные результаты. Даже если удастся накрыть размещенные глубоко в горах центрифуги, то Иран в любом случае, имея соответствующие технологии, восстановит их через четыре года. Неизбежное вследствие военных действий повышение цен на углеводороды будет иметь тяжелые последствия для американской экономики и миропорядка в целом, а польза от силовой акции окажется весьма ограниченной, если не вообще сомнительной. Короче говоря, если уж воевать с Ираном, то без долгосрочной оккупации его территории не обойтись, и совсем не очевидно, готова ли к такой продолжительной и дорогостоящей войне Америка.
Брошюры скрепляют подписи двух бывших помощников по национальной безопасности США Брента Скоукрофта и Збигнева Бжезинского, генералов Уильяма Фалуна и Энтони Зинни, почетного президента Совета по международным отношениям Лесли Гельба, бывшего заместителя государственного секретаря Ричарда Армитиджа и многих других представителей школы так называемого «реализма».
Среди фамилий подписантов выделяется имя бывшего сенатора от штата Небраска Чака Хейгела. Республиканец Хейгел, противник войны в Ираке и стопроцентный «реалист», – идеальная фигура для проведения данной политики внутри администрации Обамы. Если его ожидает в ближайшее время какой-то ответственный пост, можно не сомневаться, что Обама все-таки выбрал «политическое решение», а следовательно, влияние неоконсерваторов и тесно связанного с ними «израильского лобби» достигло внутри Вашингтона точки критического минимума.
Следует подчеркнуть еще два момента.
Первое: так называемое «политическое решение» на первый взгляд идет вразрез с интересами нашей страны. Дело не только в цене на энергоносители, хотя на это обстоятельство, разумеется, будут все обращать наибольшее внимание. Американо-иранское сближение снижает заинтересованность Вашингтона в партнерстве с Россией, оно также резко ослабляет Сирию, главного союзника нашей страны в регионе. Тем не менее глупо делать стратегическую ставку на «большую войну» – это все равно что рассчитывать на «конец света». Возможно, России имело бы смысл не сидеть в углу и с надеждой ждать «большой войны», а способствовать «политическому решению», так чтобы оно по минимуму угрожало российским интересам.
Второе. У лоббистов «политического решения» существуют оппоненты справа и слева. Справа – это, понятное дело, неоконы и часть «либеральных ястребов», некоторые из которых занимают видные места в администрации Обамы. Слева – это те политики и эксперты разных идеологических направлений, кто вообще не видит никакой проблемы в существовании «ядерного Ирана», все агрессивные поползновения которого, по их мнению, будут сдерживаться не только ядерным Израилем, но и Россией, Китаем, Индией и Пакистаном. Среди тех, кто считает излишним не только «военное», но и «политическое» решение иранской проблемы – два корифея теории международных отношений, профессора Чикагского и Колумбийского университетов Джон Миршаймер и Кеннет Уолц. Можно предположить, что эта точка зрения также поддерживается представителями бизнес-кругов, заинтересованных в продвижении на иранский рынок, так же как и в возвращении Ирана на глобальный рынок энергоносителей.
Так что лоббисты «политического решения» фактически занимают положение в центре всего спектра мнений по иранскому вопросу. А электоральное фиаско неоконсерваторов и их кандидата открывает для них возможность выйти на первый план международной политики, чтобы оказывать преобладающее экспертное влияние на администрацию Обамы, инстинктивный центризм которого пока не опирается ни на какую устойчивую и внятно сформулированную стратегию.