На первый взгляд всё более или менее ясно. Экономика США находится не в самой лучшей форме, но и упорно удерживается на грани спада, время от времени радуя мировые биржи хорошими, хотя и малозначительными новостями. Напротив, экономика Западной Европы и особенно еврозоны находится в удручающем состоянии, спад стал реальностью в большинстве стран, Франция находится под ударом и только Германия более или менее держится.
Но если приглядеться к ситуации несколько более внимательно, обнаруживается куда более сложная картина. Разница между Европой и США по большому счету сводится к тому, что американская Федеральная резервная система может печатать деньги в большем количестве, нежели Европейский Центральный Банк.
Среди российских публицистов давно уже распространилась уверенность в том, что американцы ничего не производят кроме «зеленых бумажек». Эту фразу повторяли столько раз и с таким напором, что, похоже, сами начали в неё верить. На самом деле Америка остается мощной промышленной державой (не в пример России), экспортирующей по всему миру высокотехнологичное производственное оборудование.
На этом основано в значительной мере и «китайское чудо», но в то время как технологически устаревшие модели поставляются за океан, в лабораториях и экспериментальных цехах создается новая техника, которой ещё предстоит сыграть свою роль в будущем.
Другой вопрос, что современный капитализм столкнулся с той же проблемой, которая оказалась неразрешимой для Советского Союза при Брежневе: нет стимулов для внедрения технических новинок, особенно таких, которые могут радикально изменить производство. Информационно-технологическая революция рубежа веков затронула в основном потребление. Труд в глобализированной экономике настолько дешев, что даже любые вложения в технические усовершенствования рискуют оказаться нерентабельными.
Однако это – проблема завтрашнего дня. Сегодня главным тормозом экономического роста является отсутствие спроса. Конечно, угасающий спрос на товары связан с низкой заработной платой и той самой проблемой дешевого труда: переход от одной системы к другой как раз и является в историческом смысле задачей и содержанием нынешнего кризиса.
Но подобные радикальные перевороты требуют перемен в сфере социальной и политической, а на это ни европейские, ни американские, ни китайские элиты идти пока не готовы. Отсюда политика стабилизации кризиса, которая проводится почти исключительно с помощью финансовых инструментов. Печатать деньги легче, нежели менять структуры.
Преимущество США состоит в том, что доллар является одновременно национальной и мировой резервной валютой. Потому обеспечен он вовсе не одной лишь американской, но и всей мировой экономикой. И, печатая деньги, ФРС отвечает не только на локальные потребности финансового рынка Америки, но и на глобальный спрос.
Ничего подобного сделать европейский Центробанк не может. Статус евро как второй резервной валюты предполагает заботу о поддержании её обменного курса на достаточно высоком уровне, чтобы она могла при необходимости компенсировать ослабление доллара. Иными словами, чем больше американцы печатают «зеленых бумажек», тем больше в Европе должны проявлять жесткость в собственной финансовой политике, тем сильнее давление на европейскую экономику.
Между тем собственные возможности ФРС тоже не безграничны. Обесценивание доллара отнюдь не входит в задачи американских финансовых властей, даже если некоторое снижение курса вполне допустимо. По большому счету, ФРС может напечатать столько долларов, сколько готова без серьезных потрясений поглотить мировая экономика и немного больше.
Это «немного больше» и есть своего рода налог, плата за обслуживание, которую мы все отдаем ФРС США в обмен на обеспечение глобальной ликвидности. Масштабы этого «налога» могут колебаться, но лишь до определенного предела, пока не наступает дестабилизация всей системы. В чем, опять же американские элиты ничуть не заинтересованы.
Наконец, доллар, как по отношению к американскому внутреннему рынку, так и по отношению к глобальному финансовому рынку выступает инструментом накопления капитала. Если эта функция будет подорвана, то придет конец не только американскому господству, но и вообще любому капитализму, по крайней мере, в его нынешней форме.
Проблема в том, чтобы понять, где находится та граница, за которую заходить нельзя. Она нигде не обозначена и никем не рассчитана. По большому счету, узнать её можно лишь экспериментально – переступив и получив соответствующей силы удар. Либо удерживать равновесие интуитивно, не заходя слишком далеко и не приближаясь к зоне риска, к которой, впрочем, американская и мировая экономики уже и так вплотную подошли.
Именно поэтому Бен Бернанке и его коллеги по ФРС проявляют осторожность даже тогда, когда они решаются на очередную программу «количественного смягчения», делают паузы и стараются сдерживать аппетиты своих друзей с Уолл-стрит, мечтающих получить новые порции дармовых денег.
Однако выборы американского президента усугубляют ситуацию.
Для демократов очень важно, чтобы до ноября в экономической жизни не было слишком плохих новостей. И большая часть американской элиты, даже не слишком симпатизирующая президенту Обаме, готова их в этом поддержать.
Митт Ромни слишком непредсказуем, он не обладает ни знаниями, ни опытом, которые могли бы сделать его реальным претендентом на то, чтобы возглавить Америку. Но, не обладая качествами победителя, он всё равно может выиграть – за счет общественного недовольства, порожденного экономическим кризисом.
Ромни опасен – он плохо сознает масштабы проблем, с которыми предстоит столкнуться руководителю Белого Дома, и он слишком радикален в предлагаемых решениях. Короче, американский правящий класс не готов рисковать, поддерживая подобного кандидата. А потому финансовые и деловые круги сделают всё необходимое, чтобы избежать непопулярных мер и плохих новостей до ноября 2012 года.
В итоге, американские выборы начинают напоминать российские. В отличие от первых лиц нашей политики, Обаме не требуется вызывать к себе ведущих олигархов или руководство финансовых структур, чтобы давать им указания. Они сами всё прекрасно понимают и безо всякой подсказки или принуждения всё сделают как надо. Собственный хорошо понятый интерес срабатывает куда лучше административного диктата.
Но эффект получается примерно тот же. Непопулярные меры и неприятные решения будут отложены. Однако ждать их не придется долго. И после выборов настанет время платить по счетам. В прямом и переносном смысле.
После очередного смягчения финансовой политики придется снова подтягивать вожжи. Экономические трудности навалятся на Америку вскоре после того, как она в очередной раз изберет себе президента (скорее всего продлив пребывание Обамы в Белом Доме). Это неминуемо наложится на спад в еврозоне, который так и не был преодолен, на последствия летней засухи и на продолжающееся «замедление» экономики Китая.
Мировой экономический кризис вступит в новую, крайне тяжелую фазу, когда распад еврозоны, скорее всего, окажется неизбежным, так же, как и новая череда потрясений в странах периферии.
Но это как раз позитивный сценарий.
О том, что случится, если в Белый Дом попадет Митт Ромни, не хочется даже думать.