Terra America

Официальным лицам в Вашингтоне сегодня крайне не хочется сравнивать события последних 36 часов в Каире, Тунисе и, тем более, в Бенгази со случившимся 33 года назад внешнеполитическим кризисом, когда в Тегеране взяли в заложники американских дипломатов, а операция по их силовому освобождению «Орлиный коготь» (Eagle Claw) полностью провалилась.

Журнал Foreign Policy немедленно отреагировал на случившееся серией публикаций: «Это вам не 1979-й» (It Ain’t 1979 Anymore: Why this week's attacks on American embassies aren't the Iran hostage crisis all over again), «Не сдавать арабскую весну: почему Америка все сделала правильно в Ливии» (Don’t Give Up on the Arab Spring: Why America did the right thing in Libya - and freedom will eventually win) и «Движение Салафитов» (The Salafi Movement).

Суть публикаций сводится к тому, что ни Ливия, ни Египет, ни Тунис в результате тем или иным способом осуществленных «весенних операций» не ввергаются в хаос и не придут к тому, к чему в конце семидесятых шел Иран – и в результате пришел – к фундаменталистскому режиму, крайне враждебно настроенному по отношению к США и Израилю.

Реакция Вашингтона также была быстрой. Барак Обама осудил убийство своих дипломатов (а что еще можно было сказать!) и следом выдвинул совместно с Госдепартаментом версию о спланированной атаке, а не о естественной вспышке гнева протестующей толпы. Напомним, народный гнев в Египте (где незадолго до атаки в Бенгази жгли американские флаги и забрасывали посольство США камнями), Тунисе (где полиция разгоняла демонстрантов слезоточивым газом) и Ливии вызвал американо-израильский интернет-фильм (его и фильмом-то назвать сложно, скорее наспех слепленная поделка) «Невинность мусульман» (Innocence of Muslims), в котором высмеивается пророк Мухаммед и Коран^[1]. Сегодня автор этого опуса скрывается.

Логика официального Вашингтона строится на том, что в Египте и Тунисе демонстрации не переросли в штурм экстерриториального здания, не было применено оружие (по разным данным в Бенгази нападавшие воспользовались гранатометами или переносными самодельными реактивными установками, а также стрелковым оружием). Однако эта логика легко разбивается. Дело в том, что свержение прежних режимов в Тунисе и Египте происходило невооруженным путем, более того, в Египте переход власти гарантировала и обеспечивала армия, которая не допустила никакого вооружения насилия и после окончания «весенних действий» организованно ушла в места дислокации.

В Ливии все было не так. США, Франция, Великобритания и некоторые другие страны НАТО поддержали одну из сторон в гражданской войне. Повстанцы, прикрываемые с воздуха натовской авиацией, брали штурмом один город за другим и были неплохо вооружены. Видимо, оружие им также поставлялось западными союзниками (и есть подозрение, что нечто подобное сейчас происходит в Сирии). Так что в Египте – камни, в Ливии – гранатометы. Эта логика мне представляется более простой и потому правильной.

Разумеется, есть еще одно отличие Египта от Ливии. Дело в том, что в Египте в результате отстранения от власти президента Мубарака и последующих событий к власти прорвались «Братья мусульмане», которым сегодня невыгодно выставлять себя в дурном свете перед международным сообществом. Как только злосчастный фильм появился, представители Мохамеда Морси предупредили США о необходимости убрать его из Интернета и принести официальные извинения. Но когда беспорядки в Каире начались, «Братья Мусульмане» предупредили своих сторонников и всех граждан страны:

«Должны быть лишь мирные демонстрации, выражающие наше неудовольствие фильмом. Любые немирные действия будут использованы теми, кто ненавидит ислам, чтобы опорочить Египет и мусульман».

В Ливии все куда как сложнее, и салафиты представляют, по видимому, наиболее радикально консервативную, но пока еще не определяющую политическую силу в стране. Впрочем, вполне возможно, что порядок в стране еще очень долго не наступит, и развязанная гражданская война будет тлеть многие месяцы, если не годы.

Но на этом, по моему мнению, не только заканчивается отличие событий в Каире и Бенгази, но и отличие нынешнего кризиса от кризиса 1979 года. И здесь нынешняя американская Администрация попадает, прямо скажем, в весьма щекотливую ситуацию, ведь кризис в Иране стал одной из причин поражения Джимми Картера на выборах, так что 39-й президент Соединенных Штатов – сейчас наиболее часто упоминаемый президент-демократ одного срока, и Бараку Обаме такое сравнение явно не по душе.

Только ему удалось слегка склонить чашу весов в свою пользу после предвыборного съезда Демократической партии, как последовал такой удар. Его соперник по президентской гонке Митт Ромни уже напрямую обвинил Администрацию Обамы в попустительстве исламистам, и споры вокруг событий в Бенгази все накаляются. Почти наверняка мы услышим горячие споры об этом кровавом нападении на американское посольство в ходе предвыборных дебатов.

В свое время Джимми Картер заставил шаха Мохаммеда Реза Пехлави ослабить политические репрессии, выпустить политзаключенных и разрешить оппозиционную деятельность. А ведь Пехлави был единственным на тот момент исламским правителем, имевшим дружеские отношения с Израилем и во всем ориентирующимся на США, в том числе поддерживающим проамериканские режимы в Чаде, Сомали, Омане. Шах проводил в стране политику вестернизации, но, как водится, жесткой рукой и без всякой политической реформы. Он был эдаким «сукиным сыном, но американским сукиным сыном», светским диктатором в мусульманской стране, которая под его правлением была верным союзником США.

То, что и Мубарак также был абсолютно проамериканским лидером, не вызывает сомнений. Каддафи ссорился с Западом, но совершенно точно готов был бросится ему в объятия на любых минимально приемлемых условиях. Так что параллелизм здесь полный. Хуже того, Обама еще и помогал потенциально опасным инсургентам.

Картер заставляет шаха пойти на демократизацию, которая немедленно поднимает революцию. Картер не решается поддержать шаха, лишь дает ему политическое убежище. Революция сметает прежний режим, приводит к кратковременному хаосу, в котором радикальные исламисты под руководством аятоллы Хомейни оказались организованнее и проворнее прочих и пришли к власти, учредив Исламскую республику. В ходе революции студенты захватили посольство США, Хомейни решил их поддержать, и случился тот самый кризис 1979 года.

Статья известного журналиста Райана Лизза в журнале The New Yorker довольно точно описывает действия Барака Обамы в отношении Туниса, Египта и Ливии. Обама поначалу весьма осторожно относился к событиям в Тунисе. Он не хотел падения режима Мубарака, потом уговаривал его через своих посланников мягко передать власть (в ходе чего даже предлагалось изменить законодательство страны), потом, в отличии от Картера, даже не дал одному из преданных друзей Америки политического убежища.

Когда площадь Тахрир не приняла «медленной» отставки Мубарака, Обама позвонил ему, снова долго уговаривал и в конце концов встал на сторону протестующих. Лизза тогда спросил одного из помощников президента, а что отвечал Мубарак. Тот суммировал слова египетского лидера так: «Братья мусульмане. Братья мусульмане. Братья мусульмане». И, черт побери, он был прав на все сто процентов.

Мощная, построенная не без помощи США египетская армия, по-прежнему приверженная светскому государству (наподобие турецких военных) и «помнящая родство», какое-то время еще будет сдерживать исламистский режим от резких телодвижений против США и, возможно, Израиля. Но долго ли?

А вот в Ливии такой сдерживающей силы попросту нет. Поэтому Администрация Обамы столь быстро получила иранский сценарий 1979 года. Но ведь и разрушили возможные силы сдерживания сами США. Лизза утверждает, что план атаки не только на военные аэродромы и объекты ПВО, но и регулярные части ливийских вооруженных сил, приказал разработать именно Барак Обама. Хиллари Клинтон настояла на поддержке военной акции со стороны Лиги Арабских Государств, и когда такая поддержка была получена, США вышли на своих союзников с гораздо более жестким проектом резолюции Совбеза ООН, чем предлагали Кэмерон и Саркози.

Вот что пишет Лизза: «Британцы и французы были шокированы столь быстрым поворотом событий… Представитель США при ООН спокойно предложил трансформировать половинчатую резолюцию о бесполетной зоне в резолюцию, позволяющую полномасштабную интервенцию в Ливию. Некоторые представители подумали, что это трюк. Возможно, американцы старались протащить столь радикальные военные меры, чтобы Россия и Китай заблокировали резолюцию. Но постепенно стало понятно, что США говорят всерьез».

От себя заметим, что Райан Лизза постоянно находился в контакте с внутренним кругом президента Обамы и несколько раз в ходе развития событий в Египте и Ливии брал Интервью у Хиллари Клинтон, Роберта Гейтса и Брента Скоукрофта. Так что это вряд ли частное мнение. Вообще-то, это называется инсайд.

Лизза осторожно приветствует изменение во внешнеполитической линии Барака Обамы, называя его вслед за Ричардом Минитером лидерством с задних рядов (leading from behind)^[2].

Однако Лизза и Минитер по-разному применяют данный термин. Минитер называет Обаму президентом, делающим вынужденные шаги (the reluctant President). Лизза отчасти соглашается, но только в отношении первых двух лет его деятельности, и поэтому считает «лидерство с задних рядов» не только личным стилем Обамы, но и новым внешнеполитическим стилем Соединенных Штатов в условиях – страшно сказать – снижения роли мирового гегемона.

Лизза писал об этом в мае 2011-го года, а через полтора года Обама угодил в ситуацию, слишком напоминающую ситуацию Джимми Картера, чтобы говорить о достоинствах его нового стиля. Во всяком случае, до выборов.

Разумеется, часть исполнителей атаки на американское консульство и, возможно, кого-то из организаторов акции быстро найдут. У всех на памяти беспрецедентный рейд американского спецназа на территорию Пакистана для уничтожения Усамы Бен Ладена. Тогда Обама не побоялся даже дипломатического скандала. Теперь бояться и вовсе нечего – нынешние ливийские власти, уже осудившие убийство американцев, препятствовать в проведении любых акций не будут.

Но получится ли такая акция хирургически точной? Конечно же – и в этом смысле действительно на дворе не 1979 год – технологии, имеющиеся в распоряжении армии США, стали куда более продвинутыми, но исключать возможных дальнейших осложнений все же нельзя. Не стоит забывать, что американские вооруженные силы формально на территорию Ливии не входили. Так что даже если акция пройдет гладко, как в голливудских боевиках, о ней все равно узнают, и исламисты-противники США и Израиля, могут воспользоваться ситуацией в свою пользу. То есть вероятность радикализации Ливии возрастает в любом случае.

А без громкой акции возмездия американскому президенту сейчас никак нельзя. И она уже обещана.

За всеми этими шахматами, разумеется, не стоит забывать о двух важных вещах. Во-первых, погибли люди, люди безоружные. Так что позволю себе выразить соболезнование родным и близким посла Кристофера Стивенса и трех других американцев, не успевших эвакуироваться из атакованного и горящего здания.

Во-вторых, это не просто нападение на безоружных людей. Увы, история последних десятилетий таковых знает немало, и Соединенные Штаты в этом плане, мягко говоря, не ангелы. Речь идет о вооруженной атаке на консульство, на дипломатическое представительство другой страны. Не является ли это еще одним шажком в сторону бездны, за которой уже нет никакого государственного суверенитета?