От редакции. Рецензия Уиттакера Чемберса на роман Айн Рэнд «Атлант расправил плечи» увидела свет в право-консервативном журнале «National Review» в декабре 1957 года. Издатель журнала Уильям Бакли-младший не делал секрета из того, что эта отрицательная рецензия появилась по его непосредственному заказу. Публикация рецензии навсегда испортила отношения Рэнд с Бакли и консервативным движением Америки в целом. Объединяя в единую политическую силу противников «большого государства» и религиозных консерваторов Бакли чувствовал некоторое неудобство от неожиданного успеха откровенной апологетики капитализма с позиции крайнего материализма, экономического эгоизма и атеизма. Чемберс был в тот момент героем американского антикоммунизма, и его оценка имела решающее значение для политической репутации Айн Рэнд, а вместе с ней и всего «воинствующего безбожия» с капиталистическим лицом. Американский капитализм на долгое время связал с себя с религиозностью. И этому не смогла помешать даже возросшая популярность Рэнд в 1980-е годы. Возможно, именно это и предопределило победу капитализма в идейной борьбе с левым проектом. Во всяком случае, на эту тему имеет смысл поразмышлять сегодня в России в момент очередного организационно-партийного и идеологического самоопределения право-либерального течения в нашей стране.
***
Несколько лет назад мисс Айн Рэнд написала роман «Источник». Несмотря на вялые в целом отзывы в прессе, по слухам было продано чуть ли не четыреста тысяч экземпляров этой книги. Для книжного бизнеса это чудо, о котором мечтает, изнывая под бременем налогов, любой издатель. Поэтому начальный тираж её нового романа «Атлант расправил плечи» составил уже сто тысяч, и, похоже, новинка медленно, но верно обгоняет другие книги в списках бестселлеров.
Мне почему-то казалось, что очередной опус мисс Рэнд не будет воспринят здравомыслящими людьми всерьез, и, судя по всему, так оно и получилось. Кто-то уже назвал его «жуткой тягомотиной». По-моему, эта книга очевидно глупа. Самоуверенности ей не занимать, но сюжет ее смехотворен. Речь идет о финальной стадии финального поединка (место действия – в основном США, точное время не указано) между защитниками предпринимательской свободы и «мародерами». Последние ратуют за суровые налоги, национализацию, профсоюзы и т.д., и т.п. Путаница возникает из-за того, что автор, фантазируя, все-таки полагает, что его фантазии будут восприняты читателем, как политическая реальность. «Вот как, – фактически утверждает она, – все обстоит на самом деле. Таковы истинные проблемы, таковы истинные противники. Их мешает видеть ваша слепота, но я, к счастью, помогу вам прозреть».
Поскольку многим из нас не нравится то же самое, что не нравится мисс Рэнд, многие охотно готовы поверить ей на слово. Для пущей убедительности автор использует только радикально белую и черную краски, и некоторых это устраивает. В придуманном ею мире есть только очень плохие и очень хорошие, без каких либо промежуточных оттенков, которые только мешают живому человеку удостовериться в авторской правоте. Такой примитивный шаблон, конечно, делает привлекательней столь же примитивное повествование. Да и вообще основу этой железобетонной сказки составляет сюжет, давно известный как «битва Детей Света с Детьми Тьмы». Говоря же современным языком – классовая борьба. И по обе стороны баррикад мы видим карикатуры.
Дети Света большей частью фигуры опереточные. Коль скоро им отведена роль деловых людей, время от времени они позволяют себе эксцентричные выходки и заявления в духе анекдотов про «богачей», которыми принято разряжать обстановку на совещаниях акционеров. Все остальное в Детях Света, разумеется, прекрасно. В том числе имена – одного, например, величают Франсиско Карлос Андрес, другого (это вам смешно, а мисс Рэнд – нет) Себастьян Д’Анкония. Энергичный юноша владеет несметными запасами меди. А вот не менее энергичный Рагнар Данскьольд – пират двадцатого века. Кроме того, все положительные герои мисс Рэнд ослепительно красивы. Подстать героине (чьи внешние данные выгодно сочетаются с должностью вице-президента трансконтинентальной железнодорожной компании). Похоже, речь идет о селекции энергичных людей. Ибо в этой истории, как и у Марка Твена, «принцы берут в жены только принцесс», правда, без помощи духовенства. Однако почему-то, и это бросается читателю в глаза, после бурных акробатических этюдов в постели у героини так и не появляются дети. Их, как говорится, «и в проекте не было». В самом деле, клинически стерильный мир «Атланта» едва ли подходящее место для детских шалостей. Они, наверное, и в жизни докучают автору, мешая сосредоточиться. Как может быть иначе, если её любимый банкир (а вот тут, кроме шуток, чувствуется мастерство) носит имя Мидас Маллиган? Можно одурачить кого-то из взрослых, но девочек и мальчиков – нельзя, разве что ненадолго. Пускай они и не знают, что именно не так, но, по крайней мере, они что-то чувствуют.
Столь же карикатурны и Дети Тьмы – сущие упыри. Но у этих карикатур хотя бы имеются узнаваемые прототипы. Это левые либералы, верные Новому курсу Рузвельта, интернационалисты – короче говоря, демоны, терзающие душу тех, кто мало думает о людях как таковых, предпочитая возиться с ярлыками и манекенами. (Надо отметить, что полностью монополизировать этих параноиков не могут ни левые, ни мисс Рэнд, и монстры в их кошмарах действуют под радикально противоположными лозунгами и масками).
Всех этих подонков общества автор скопом причисляет к «мародерам». Понятие, безусловно, растяжимое. Используя его как вертел, Айн Рэнд, нанизывает шашлык-ассорти из собственной ненависти и страхов, уместив их в одно обидное слово. Таким образом, она, как писатель, избавляет себя от нелегкой, но, пожалуй, единственно полезной задачи, а именно – от членораздельного ответа на вопрос: как вообще умудряются выживать столь хлипкие людишки, не говоря уже о том, откуда у них берутся силы, чтобы внушать кому-то ненависть или страх. Вместо этого она просто проклинает их без разбора.
«Мародеры» мародерствуют, потому что верят в Робина Гуда, и многие люди следуют их примеру. Для автора Робин Гуд – воплощенное зло. Он грабит сильных (то есть полноценных) в пользу слабых (неполноценных). У всех «мародеров» мозги не в порядке, ими движет низменная жажда власти в сочетании с грязной потребностью бессильных унижать того, кто сильней и лучше, исходя из глубинной ненависти к жизни и тайного стремления к разрушению и гибели. Во всем этом есть крупица (крупица, не более) правдоподобия. Подробный клинический диагноз можно прочитать у Ницше.
Здесь мы должны прерваться ради важной реплики. Как известно, мисс Рэнд признает, да и то со скрипом, в качестве предшественника только одного философа – Аристотеля. По нашему мнению, она все-таки в куда большем долгу перед Ницше. Ее опереточные бизнесмены, равно как и страхолюдные леваки – типичные «последние люди» из видений Заратустры, от уродливого вида которых привередливого Фридриха стошнило бы прямо в хрустальные воды горного озера Сильс. Да и многое другое, сознательно или нет, также заимствовано из этого же источника. К счастью, в книге (но не в жизни) все Дети Тьмы вопиюще безграмотны.
Это и позволяет Детям Света одолеть левых «одной левой», объявив всеобщую забастовку разума, которым, естественно, обладают только они, пустив, в буквальном смысле, цивилизацию под откос. Пересидев катастрофу, супермены спускаются со Скалистых Гор, чтобы предъявить претензии на руины. Тогда-то и возникает в небе на манер креста Символ Доллара, знаменуя готовность сломленного человечества к искуплению грехов вкупе с избавлением от клерикального и реформаторского зла (от «суеверий умственных и физических»).
Небесный Доллар не просто провокация, от которой волосы на голове любого верующего человека становятся дыбом. Это скорей сигнал готовности человечества передать бразды правления технократам с их помощниками ради Нового Порядка, когда, согласно инструкциям мисс Рэнд, жизнь хороша, потому что «ценность человека решает биржевой курс», и «ничто не связывает людей, кроме голой корысти, кроме страшного слова «чистоган». Автор перечисляет эти необходимые условия на максимальной, подчас оглушительной громкости. Если вы, одолев 1168 страниц текста, в чем-то еще сомневаетесь, автор разобьет ваши сомнения молотом последней фразы в эпилоге: «И я не шучу». Карл Маркс тоже не шутил. Он так же (в свое время и на своем месте) восхищался «своекорыстием», кстати, по тем же самым причинам, что и Айн Рэнд, ибо верил, что оно, смахнув «религиозную ветошь», откроет дорогу научному и техническому прогрессу.
В таком на первый взгляд нелепом совпадении взглядов нет ничего неожиданного. «Атлант» можно признать романом с большой натяжкой. Скорей это массивный трактат-эпопея. Автор использует сюжет как приманку, чтобы заманить читателей в свой балаган, где вместо фокусов их ожидает ознакомительная лекция. Главное – донести месседж. А суть месседжа – лобовой философский материализм. И пусть снобы сколько им угодно брюзжат, дескать, автор соорудил примитивную, как телега, систему, так и не сформулировав принцип колеса. Как и подобает примитивному материалисту, мисс Рэнд начинает с отрицания Бога, религии, первородного греха и пр. (Агрессивный атеизм этой книги и довольно зыбкая «высшая мораль», шокируя отдельных впечатлительных читателей, на самом деле не более чем круги на воде от более ранних предпосылок.) Таким образом, человек Айн Рэнд лишь подменяет человека Маркса в роли пупа безбожной земли.
С точки зрения материалистов такое положение открывает перед ним следующие перспективы: 1) Без Бога трагизм его судьбы усугубляется одиночеством. Этот трагизм зависит от степени пессимизма или покорности, с которой он переживает «безнадежный конфликт человеческого разума с безответным космосом». Вариант номер два – судьба человека вовсе не трагична. Трагедия уступает место стремлению к счастью. Трагизм теряет смысл. Отныне судьбу человека решает не Бог, а он и только он сам. Его благополучие в сугубо материальном смысле полностью зависти от его трудолюбия и сообразительности.
По словам мисс Рэнд, довольство как категория становится «моральным стимулом жизни» человека. Здесь и возникает небольшая загвоздка, чье влияние на систему свободного предпринимательства (на практике материалистическую, что бы там не говорили её адепты) не менее очевидно, чем оно могло быть при безбожном социализме, если бы тот мог осуществить обещанное изобилие. Загвоздка в том, что стремление к счастью как самоцель автоматически вырождается в погоню за удовольствиями с последующим одряхлением интеллекта, воли и духа. Мисс Рэнд, несомненно, приходилось подолгу обдумывать этот вопрос. Как иначе объяснить настойчивость её постулатов типа «человек – существо героическое», чьим «благороднейшим видом деятельности» являются «продуктивные достижения». Ибо, если «героизм» (кому-то ближе термин «достоинство») Человека больше не исходит от Бога, и не является обязательным качеством честного безбожника Ницше, тогда этот Человек превращается в самую прожорливую тварь, для которой наличие аппетита является залогом благополучия, а насыщение – высшей формой деятельности. Милый сердцу мисс Рэнд Человек, по крайней мере, на руководящей должности, должен держать себя в рамках «героизма» – чтобы не озвереть. И это соответствует экономическим и политическим воззрениям автора.
Разговора о политике не миновать, несмотря на все старания автора убедить нас в обратном. «Атлант расправил плечи» – это книга политическая. И здесь снова начинается беспорядок. Системы философского материализма, циркулируя за пределами земной атмосферы, для большинства из нас почти ничего не значат. Беда в том, что они иногда долетают до земли. Как только материалисты начинают давать позитивные ответы на реальные проблемы землян, тогда-то и начинается путаница. А, учитывая степень воздействия трудностей и нестабильности на сбитые с толку человеческие массы, легко понять, как соблазнительна для них фигура Большого Брата (той или иной породы), который бы все решил и предусмотрел.
Большой Брат номер один, это, безусловно, социализирующая элита (несколько дешевых моделей, как мы знаем, всегда в продаже). Мисс Рэнд, будучи врагом любой вертикальной власти, выпускает Большого Брата собственной сборки на битву с соперником во имя предпринимательской свободы. Стало быть, она болеет за технократов (слово «технократия» - достаточно емкий заменитель громоздкой формулы промышленно-финансово-инженерная каста). Когда она провозглашает «производственные достижения» высшей формой деятельности человека, она почти исключительно имеет в виду успехи в технологической сфере, достигнутые под присмотром административно-политического бюро. Не только это, но и многое другое, может возразить нам она, и мы легко выслушаем ее аргументы. Но в основном она имеет в виду именно это. Ибо на деле все заканчивается только этим. В реальной жизни, в отличие от романов, это не сулит ничего, кроме диктатуры, диктатуры снисходительной, но живущей и действующей по ту сторону добра и зла, ответственной за себя (мисс Рэнд убеждена, что так и будет), но воспринимающей любое ограничение своих действий как преступление, а осуждение нравов, как клевету. Все это явно устраивает мисс Рэнд. Она, конечно, нигде не призывает к диктатуре. Ее идеал – «талантливые аристократы». Поверим ей. Нам не с руки разбираться, почему в современном мире больше нет условий для произрастания органической аристократии, и почему поиски «настоящего» аристократа, как правило, приводят в логово к диктаторам.
Похоже, автор ни разу не удосужился поразмыслить о том, как удивительно похожи в нашем порочном мире левый и правый материализмы, как велика их взаимная тяга к слиянию под видом борьбы, и, пока верхи изображают заклятых врагов, низы демонстрируют едва ли не фамильное сходство. Давно проведены щекотливые параллели между национал-социализмом Гитлера и коммунизмом сталинского образца. Ибо материалистическое мировосприятие правых мало чем рознится от мировосприятия левых. Вопрос главным образом вот в чем: кто и в чьих интересах будет править миром, и кто сможет делать это более эффективно?
На это указывает беспрецедентно диктаторский тон данной книги. Я не могу припомнить ни одного текста, чья высокомерная назидательность была бы столь неуемной. Какая неоправданная резкость. Какой неаппетитный догматизм! Да и мысли излагаемые таким тоном подстать ему, кто так рассуждает, тот так себя и ведет. Автор постоянно путает грубую силу с твердостью характера, и чем сила грубей, тем раболепней поза капитулирующего перед ней ума. Автор претендует на роль провозвестника истины в последней инстанции. А посему оспаривать месседж недопустимо, так как сомнение в данном случае никак не может быть результатом честного скепсиса или простодушия. Инакомыслие в столь совершенном вопросе (учение мисс Рэнд всесильно, потому что оно верно, вы еще не поняли?) может быть только злонамеренным. К счастью существуют способы воздействия на еретиков такого рода, и автор их всецело одобряет. Чуть ли не с каждой страницы романа слышна (что поделаешь – довели) команда: В газовую камеру – шагом марш!
Таким же стоеросовым фарисейством объясняется и экстравагантная приверженность автора (при полном отсутствии чувства юмора) к нелепой символике и жестам – чего стоит один Небесный Доллар! Поначалу пытаешься убедить себя, что это всего лишь мелкие просчеты, что автору не хватает чувства меры, не позволяющее художнику превратиться из пророка в посмешище. Но в дальнейшем начинаешь подозревать, что все намного хуже. Крепнет подозрение, что автор упивается возвышающей его нелепостью и гротеском, и, давая выход энергии и страсти, громит, все, что видит вокруг. Так ведут себя торнадо или оголтелые борцы с пьянством типа Керри Нэйшен.
Мы старались быть объективными. Ибо не можем не испытывать хотя бы болезненной симпатии к той уйме труда и терпения, что была израсходована на создание этой словесной пирамиды. Но нас заглушают лавины тех же слов. И высокомерный тон, в конце концов, побеждает. Ему бы следовало стать противоядием от самого себя, предостерегая нас, что все его лозунги лучше всего принимать как новое лекарство, мелкими глотками. Кому-то может понравиться вкус этой микстуры. В любом случае, оно, это варево, ничем серьезно не навредит. Но оно ничего и не вылечит.
Мы не обязаны доверять диагнозу врача, который воспринимает Клятву Гиппократа как ругательство.
1957