Давайте представим себе, что завтра ведущие мировые газеты вышли бы с заголовками «Идея «Чимерики» – мертва», «Союз Орла и Дракона распался», «Финансовый центр мира потерял опору в производственном центре мира».
В этом случае, вероятно, один из главных пропонентов идеи о конвергенции и взаимозависимости экономик Китая и США канадский историк Найл Фергюссон посыпал бы голову пеплом. Мировой фондовый рынок, пережив последний шок, умер, а мировая экономика погрузилась бы в депрессию, из которой ей уже никогда бы не удастся выйти.
Возрадовались бы, наверное, только российские аналитики: ведь сбылся их прогноз, согласно которому нынешняя сверхдержава, Соединенные Штаты Америки, и нарождающаяся сверхдержава, Китай, столкнулись в последней битве за мировое господство. Впрочем, вскоре и их бы ждало разочарование. России не удастся остаться в стороне от мирового конфликта, сохранив нейтралитет. Наоборот, ее первую вынудят принять одну из сторон – будь то сторона либеральных демократий Запада или сторона авторитарного Китая, к которому примкнут государства Африки и Латинской Америки.
* * *
Однако, какое событие, например, могло бы разрушить столь крепкие связи между двумя государствами? По мнению некоторых российских аналитиков, это мог бы быть конфликт вокруг Ормузского пролива, который запирает Персидский залив – один из главных источников нефтяных запасов мира. Конфликт, разразившийся между США и Ираном.
История этого конфликта такова. 24 декабря 2011 года Иран инициировал учения собственных военно-морских сил в Ормузском проливе. По словам главы ВМС ИРИ адмирала Хабиболу Сайяри: «Целью проведения маневров является демонстрация оборонительной и сдерживающей мощи иранских вооруженных сил. Таким образом, мы посылаем сигнал о мире и дружбе в Ормузском проливе, Оманском заливе и нейтральных водах Индийского океана».
Впрочем, незадолго до начала учений видный иранский политик член иранской парламентской комиссии по вопросам национальной безопасности Парвиз Сарвари заявил, что в ходе учений будут отработаны действия ВМС по закрытию Ормузского пролива. И хотя его слова были дезавуированы официальным представителем МИД Ирана, мир, зависимый от энергоносителей, поставляемых странами Персидского залива, забеспокоился. Тем более что заявление Сарвари вызвало рост цен на нефть на мировых рынках, что для экономик ведущих мировых держав, балансирующих на грани экономического кризиса, безусловно, прозвучало как негативный сигнал.
Для стабилизации обстановки в регионе в район Персидского залива выдвинулись два боевых корабля ВМС США (включая атомный авианосец «Джон Стейнмец»), приписанные к Пятому флоту ВМС США, который базируется в Бахрейне. Вскоре, впрочем, корабли США были отозваны и ушли в Оманский залив. Открытый конфликт, который мог бы стать для Глобальных Балкан Ближнего Востока тем, чем стало для европейских Балкан убийство наследника австро-венгерского престола, эрцгерцога Фердинанда в 1914 году, удалось избежать.
Тем не менее, обстановка остается накаленной. Причина – натянутые отношения между Ираном и последовательным проводником воли США в регионе – Израилем. Первый реализует ядерную программу, итогом которой может стать (и крайне вероятно, что станет) появление собственной ядерной бомбы, второй крайне ревностно за этим наблюдает. Ни для кого не секрет, что в настоящее время в ближневосточном регионе Израиль является единственной страной, которая гарантировано обладает ядерным оружием. И хотя официальные лица государства Израиль не комментируют данный факт, по разным данным, в арсенале израильских военных находится от 150 до 200 готовых к применению боеголовок.
Надо отметить, что свое стратегическое преимущество израильские военные охраняют очень ревностно. Так, чуть более четырех лет назад ВВС Израиля уничтожили в Дир аз-Зуре в Сирийской пустыне некий объект, который, если верить официальному отчету МАГАТЭ, опубликованному в апреле 2011 года, не только совершенно точно представлял собой ядерный реактор, но, вполне возможно, и служил для военных целей.
Возможно, что и с иранским объектами Израиль поступил бы точно также, если бы не одно «но». Рвение израильтян сдерживается из-за океана. Официальный Вашингтон, очевидно, пытается любыми способами оттянуть время начала еще одной войны на Востоке, в которую ему необходимо будет вмешаться. Нынешней же администрации Белого дома едва ли хочется начинать новую войну: популярности она не принесет, а нынешнему президенту США, Бараку Обаме, придется приложить немало усилий, чтобы одержать победу над кандидатом от Республиканской партии, кто бы им не стал. Для стабилизации ситуации в регионе даже были отложены совместные учения вооруженных сил Израиля и США, в ходе которых должны были отрабатываться меры по отражению нападения на еврейское государство.
Однако официальный Тель-Авив недоволен. Премьер-министр Израиля Беньямин Нетаньяху недавно заявил, что санкций, введенных странами Запада против Ирана, недостаточно для того, чтобы заставить Иран прекратить работы в рамках собственной ядерной программы. Вероятно, по мнению израильского премьер-министра, санкции должны быть настолько жесткими, что у Тегерана просто должно не хватить денег на финансирование крайне затратной ядерной программы. Подобные жесткие санкции, очевидно, сыграли бы на руку Израилю и в том смысле, что Ирану пришлось бы уменьшить финансирование деятельности «Хезболлы», доставляющей еврейскому государству много головной боли.
Уже сейчас, вероятно, идет тайная война против иранской ядерной программы, первой из жертв которой стал профессор физики Тегеранского технического университета Мостафа Ахмади Рошан. Этот 32-летний физик руководил отделом в ядерном центре в Натанзе, где расположен завод по обогащению урана. Поэтому его убийство (напомним, что еще совсем недавно в ходе дебатов кандидат в президенты США Рик Санторум заявил, что в случае своего избрания пойдет на физическое устранение физиков-ядерщиков из России, Ирана и Северной Кореи) вполне может быть делом рук если не ЦРУ, на чем настаивают иранские сыщики, то спецслужбы какой-либо иной страны, заинтересованной в прекращении иранской ядерной программы.
* * *
Однако речь о полномасштабной войне пока не идет. Нынешней участи Ирана едва ли можно позавидовать. Ведь он теряет одного из главных потребителей своей нефти, а значит и главного своего союзника – Китай. Так, если за первые четыре месяца 2011 года в Поднебесную было официально ввезено 8,5 млн тонн иранской нефти, что в значительной степени покрывало расходы Китая, то в начале 2012 года КНР начал искать альтернативные маршруты получения столь необходимых развивающейся китайской экономике углеводородов – в январе 2012 года Китай сократил поставки иранской нефти более чем наполовину. Для того, чтобы восполнить дефицит нефти, образовавшийся в результате снижения поставок из Ирана, китайский нефтяной трейдер Unipec заплатил рекордную премию за февральские поставки российской нефти, и впервые за год купил нефть во Вьетнаме. По мнению нефтетрейдеров, это свидетельствует о том, что в преддверии введения санкций Китай желает выторговать у иранского руководства более мягкие условия по покупке углеводородов.
Очевидно, Поднебесная пока не готова пожертвовать своим положением привилегированного партнера Соединенных Штатов Америки ради туманной перспективы получения доступа к мировой гегемонии. Более того, и сами власти Китая, похоже, понимают, что еще не готовы тягаться с Западом, поскольку отстают от него как в «жесткой силе», так и в «силе мягкой». Современная широкомасштабная война – это война на море. Опыт двух мировых войн показал, что только тот, кто контролирует морские просторы, может претендовать на мировую гегемонию. В борьбе теллурократий и талассократий неизменную победу одерживают именно вторые, поскольку, во-первых, имеют практически безграничный доступ к ресурсам нейтральных государств, а во-вторых, могут нанести удар по теллурократиям где угодно и когда угодно, сами же оставаясь практически неуязвимыми.
Будучи классической теллурократией, нынешний Китай едва ли сможет одержать военную победу над Соединенными Штатами. Качество вооруженных сил КНР и США пока отличается в разы. В попытках нивелировать эти различия, руководитель Китая Ху Цзиньтао в 2004 году обнародовал свою новую военную доктрину, обязывающую вооружённые силы обеспечить выполнение «новой исторической миссии» по защите «национальных интересов» Китая. В рамках выполнения этой доктрины вооруженные силы КНР провели испытание самолета-невидимки «J-20», способного наносить удары по военным базам в Японии, и спустили на воду первый авианосец, построенный на основе корпуса корабля, выкупленного у Украины. Наконец, существенные изменения претерпел подводный флот Освободительной Армии Китая. Но опять же, как показывает опыт Второй мировой войны, наличие развитого подводного флота вовсе не гарантирует победу в войне с талассократиями, он только отсрочивает поражение.
Безусловно, за последние несколько лет Китай значительно укрепил свои вооружённые силы. Однако этого все еще недостаточно для нанесения поражения ВМС США в непосредственном столкновении. Пока сил Китая хватит только на то, чтобы задержать прибытие вооруженных сил США на достаточно время и установить контроль ОАК над спорными островами или водными территориями.
* * *
Еще более низки шансы Китая в противоборстве с «мягкой силой» США. Проблемам Поднебесной в этой сфере посвятил колонку в The New York Times известный специалист в области международных отношений и автор термина «мягкая сила» Джозеф Най. С точки зрения корифея теории международных отношений, рост экономической и военной силы Китая, наблюдавшийся все последнее десятилетие, настолько напугал соседей Поднебесной, что они принялись искать союзников для того, чтобы уравновесить растущее влияние своего соседа.
Осознавая снижение влияния в зоне своих приоритетных национальных интересов, КНР осуществил ряд проектов, призванных повысить престиж Китая среди стран Азии. Наиболее известные из них – участие в реконструкции здания Парламента Камбоджи и Министерства иностранных дел Мозамбика; организация и проведение Олимпийских игр в Пекине в 2008 году; организация «Азиатского Давоса» на острове Хайнань. Кроме того, Китай оказывает активную финансовую помощь странам Латинской Америки и Африки, не связывая ее требованиями проведения реформ или соблюдения прав человека. Кроме того, КНР активно развивает собственную телекоммуникационную сеть, в рамках которой был создан 24-часовой спутниковый канал новостей агентства Синьхуа, имитирующий Аль-Джазиру. Однако эти усилия не приносят успеха. Несмотря на рост популярности Китая в Латинской Америке и Африке, что вполне объяснимо размерами той помощи, которую оказывает тамошним режимам КНР, в США, Европе и крупнейших государствах Азии к Китаю продолжают относиться отрицательно.
Более того, сам Китай делает все возможное для снижения потенциала своей «мягкой силы». Так после имевшей огромный успех «Шанхай Экспо», руководство Китая немедленно отдало приказ о заключении под стражу лауреата Нобелевской премии мира 2010 года Лю Сяобо и художника-диссидента Ай Вэйвея. Последствия же революций на Ближнем Востоке обернулись для граждан Китая ограничением доступа к сети Интернет и заключением ряда известных правозащитников. Размышления Ная венчаются выводом, что КНР еще не скоро сможет реализовать потенциал «мягкой силы», ведь для этого необходимо «выпустить на свободу таланты гражданского общества». А для нынешнего руководства Китая это неприемлемо.
Таким образом, единственная страна, которая в перспективе могла бы бросить вызов главенству Соединенных Штатов, едва ли будет способна это сделать даже в среднесрочной перспективе. А это означает, что странный симбиоз либерально-демократических Соединенных Штатов Америки и авторитарно-коммунистического Китая будет продолжаться; попытки режимов, противостоящих США, опереться на КНР в своей борьбе будут проваливаться, а сами эти режимы терпеть поражение.