Наконец-то в прокат вышел «скандальный», как его обязательно подают многочисленные СМИ, фильм «Диктатор» «мокьюментариста» Ларри Чарльза с неполиткорректным Сашей Бароном Коэном. Создатели картины сделали уже все возможное, чтобы сопроводить свое новое творение скандалами, а потому это кино, наконец добравшееся до больших экранов, будет активно обсуждаться в мировых СМИ. Саше Барону Коэну так полюбился новый образ, что он частенько появляется в нем в свете, этим он вызывает пересуды, но неизменно привлекает к себе внимание.
Провокационный дуэт Коэна и Чарльза сложился еще в 2006 году, когда они вместе сделали картину «Борат» о глупом казахском журналисте, ставшую неожиданно популярной и повсеместно обсуждаемой. Правда, следующая лента, снятая парой, «Бруно» (2009 год) про австрийского гомосексуалиста вышла неудачной, и зрителям не приглянулась. Во многом потому, что кинематографисты слишком увлеклись юмором, на который делали ставку еще в 2006 году.
Их третья совместная работа не только избегает ошибок второй, но и сделана как обычный фильм, а не в псевдодокументальном жанре профессионального политического троллинга.
Перед нами очередная политическая провокация, и как таковая она будет обсуждаться и уже обсуждается СМИ. Нравится нам юмор Саши Барона Коэна или нет, а он неизбежно кому-то нравится, хотя и многих отторгает, фильм сам по себе более чем достоин внимания. И требует он обсуждения не в понятиях «нравится – не нравится», а также не в терминах критики политкорректности, но в рамках… политической философии. Причем не современной, но самой классической, уходящей своими корнями в начало истории западной цивилизации, ведь проблема тирании, как однажды заметил философ ХХ столетия Лео Штраус, «сверстница политической жизни».
Однако, прежде чем перейти к этому обсуждению, укажем на одну любопытную деталь.
Наверное, нужно уточнить, что хотя на самом деле речь идет о тиранах, потому что «диктатура» – более сложное понятие и относится скорее к правовой теории, нежели к анализу современной ситуации, все-таки законно и последнее. Потому что, например, Роджер Боше посвящает свою прекрасную книгу именно «Теориям тирании от Платона и до Ханны Арендт» (1995 год), при этом употребляя термины «тирания», «деспотизм», «диктатура» и так далее как синонимы.
Примечателен тот факт, что, как правило, современных «диктаторов» изображают в глупых американских комедиях, традиционно именуемых «слэпстиком», аккурат с конца 1980-х годов. Впервые целая плеяда блестящих современных диктаторов появилась в самом начале комедии «Голый пистолет» (1988 год), которые устраивали тайное совещание в Бейруте. Среди диктаторов были сегодня уже почившие Аятолла Хомейни, Ясир Арафат, Муаммар Каддафи, Иди Амин (военный диктатор и третий президент Уганды), находящийся ныне в тяжелом состоянии Фидель Кастро, а также здравствующий и ныне Михаил Горбачев. Последний объяснил свое появление на слете диктаторов тем, что лишь притворяется добрым и хочет втереться в доверие к глупым американцам, чтобы в будущем нанести им неожиданный удар. Однако проникший на заседание тиранов лейтенант Фрэнк Дребен срывает их совещание и, избив всех недемократических политических лидеров, героически исчезает. Только взглянув на эту могучую кучку и вспомнив о недавних смертях не присутствовавшего в фильме Саддама Хусейна, Муаммара Каддафи, а также болезни Фиделя Кастро, невольно приходишь к выводу, что эпоха великих диктатур закончилась.
Не случайно Персонаж Саши Барона Коэна обзывает Ахмадинежада «ботаником», как бы нивелируя его «тиранический статус».
Но это не все. В точно такой же комедии-слэпстике «Горячие головы: часть вторая» появляется и в прошлом главный враг Америки Саддам Хусейн, жестоко осмеянный. Впоследствии на протяжении 2000-х годов Хусейн будет также неоднократно фигурировать в мультсериале «Южный Парк» Трея Паркера и Мэта Стоуна. Правда, после казни диктатора он исчез из шоу.
Зато Паркер и Стоун обратились к осмеянию Ким Чен Ира, ставшего главным злодеем их проекта «Команда Америка». Примечательно, что картина «Диктатор» посвящается светлой памяти Ким Чен Ира, также пропавшего с политической карты. Однако, что отличает все эти изображения диктаторов в популярной культуре в момент их великой славы и наибольшего политического влияния от «Диктатора», так это то, что последний делает тирана, пускай и вымышленного, главным персонажем и концентрируется на его политическом сознании и психологии.
Таким образом, «Диктатор», с одной стороны, продолжает великие неполиткорректные слэпстики, ставшие популярными еще в конце 1980-х годов, с другой – является новым словом в этих комедиях, подводя итог более чем двадцатилетней истории современных диктатур.
Саша Барон Коэн не просто дает нам представление о современном диктаторе, но изображает сущность тирана, которую пытались понять еще классические политические философы. Поразительным образом персонаж Аладина являет нам классического тирана, каким нам его изобразили Платон, Ксенофонт и Аристотель. Здесь можно встретить все необходимые характеристики классического тирана: это и стремление получить удовольствие, в том числе сексуальное, и одиночество, и страх близких, способных совершить государственный переворот. В частности, Аладину доступны сексуальные услуги всех великих людей мира сего, начиная с Меган Фокс и заканчивая Арнольдом Шварценеггером. По крайней мере, фотография последнего присутствует на стене «сексуальных побед» диктатора.
Вместе с тем, Меган Фокс, выполнив свои обязательства и получив плату за услуги, не остается с тираном «на обнимашки», то есть отказывает в настоящей эмоциональной близости, хотя он бы этого очень хотел. После ее ухода он в одиночестве обнимает подушку и в грусти засыпает. А мы помним, как еще Ксенофонт в «Гиероне» обращает внимание на следующее: несмотря на то, что тирану и доступна любая женщина, он не может насладиться ею в полной мере, ведь она не испытывает к нему никаких чувств.
Далее. Помощник и родственник тирана оказывается главным заговорщиком против него, преследуя личные интересы и пытаясь сменить тиранический режим на демократический, чтобы продать нефть китайцам и американцам. Опасность заговора, в том числе со стороны самых близких людей, также описана классическими философами. Однако сам по себе фильм интересен даже не столько точным изображением тирана и тиранического человека, сколько решением, к которому не могли прийти такие выдающиеся философы, как Платон. И в меньшей степени Ксенофонт, который все же смог предложить свой вариант решения задачи посредством косметического ремонта порочного режима без трансформации его в какой-то иной политический режим.
Платон в девятой книге «Государства» завершает историю неизбежной деградации государства тиранией, отметив ее как худший политический режим из всех возможных. Аристотель же, критикуя теорию Платона, в пятой книге «Политики» отмечает, что тирания может трансформироваться во все, что угодно, а потому мы не можем говорить о том, что это – однозначно тупиковая ветвь политического развития, хотя она и является однозначно худшим видом государственного устройства.
Аладин, полюбив женщину и претерпев эволюцию в своем политическом мировоззрении, самостоятельно приходит к идее ограничения собственной власти и водворения в своем государстве демократии, которую до тех пор ненавидел. Однако он не теряет власти, а по результатам введенных им выборов становится демократически избранным правителем, при этом избранным абсолютным большинством. Вместе с тем, он остается таким же порочным человеком, как и был, и нет никаких гарантий, что его политический режим будет пребывать в сохранности…
Хваленая демократия, по меркам создателей картины, ничем не лучше тирании... Впрочем, как известно, и в древнегреческой политической философии, демократия хотя и ставилась выше тирании, но не превосходила ее в абсолютном значении.