От редакции: Сегодня открываются сенатские слушания по новой кандидатуре на пост ФРС США Джанет Йеллен, которая находится в шаге от того, чтобы стать первой женщиной во главе самой могущественной финансовой организации мира. Как мы уже рассказывали нашим читателям на страницах нашего портала, ее кандидатура, скорее всего, относительно легко будет утверждена. Ей придется ответить на многие неудобные вопросы, но, учитывая, что именно на ее кандидатуре ― в противовес Ларри Саммерсу ― настаивало демократическое большинство в верхней палате Конгресса, она наберет необходимые 60 голосов, и с нового года все проблемы мировых финансов лягут на женские плечи.
Любопытно, однако, что с сенатскими слушаниями все же связаны определенные ожидания. Одна из статей в The Washington Post начинается словами: «Вот она эта неделя». Автор статьи Нейл Ирвин выражает надежду, что после долгих недель ожидания американская и мировая публика наконец сможет услышать программу Джанет Йеллен. О том, насколько велика неопределенность по поводу этой программы в экспертных кругах, свидетельствует статья в The Wall Street Journal, в которой слова «может быть», «вероятно», «мы не знаем» пронизывают весь текст.
Однако так уж ли велико пространство для маневра у новой главы Федерального Резерва? Действительно ли она может что-то резко изменить в его политике? Есть ли у нее рецепты для преодоления тех проблем, что накопились в финансовой сфере за последние годы? Увидим ли мы то, что обозреватель Джодж Уилл назвал «чудом Джанет Йеллен»? И не сведется ли это чудо к продолжению эмиссии в рамках тактики количественного смягчения? Иными словами, ждут ли нас некие откровения из уст супруги и соавтора нобелевского лауреата по экономике?
Об этом мы говорим сегодня с основателем и президентом вашингтонского Института экономической стратегии, членом консультативного совета Экспортно-импортного банка США, бывшего советника министра финансов США Клайдом Престовицем.
* * *
― Уважаемый господин Престовиц, какую же политику, по Вашему мнению, будет проводить Джанет Йеллен?
― Я думаю, что она будет продолжать политику Бена Бернанке, хотя главная задача, которая перед ней стоит ― попытаться, в какой-то момент свернуть политику Бернанке.
― Почему?
― Мировая экономика уже привыкла к очень «легким» долларам. Эту практику нужно будет прекращать, и прекращать в видимой перспективе. Но вот как это сделать ― не такой простой вопрос.
― А какие изменения в политике ФРС США будут благоприятными для Америки и для всего мира?
― А вот это и есть главный вопрос!
Экономика США не в лучшей форме, безработица остается высокой, мировая экономика также не сильна. ЕС начинает понемногу восстанавливаться, китайцы, кажется, избежали «жесткой посадки», но они и не «взлетают», Япония выглядит лучше, но над Японией все еще много «вопросительных знаков». Развивающиеся экономики, Бразилия и Чили, растут очень-очень медленно, мексиканская экономика едва-едва растет ― я только что был там и могу судить об этом с определенностью. Так что сейчас не тот момент, чтобы поднимать процентные ставки.
Но в какой-то момент процентные ставки придется поднять. Проблема в том, что никто не знает, как же это сделать. Мировая экономика сейчас находится в ловушке.
Интересно в этой связи вспомнить, что китайцы регулярно призывают к уходу от доллара. Это, вероятно, было бы хорошо, но даже когда они призывают к уходу от доллара, что делают китайцы? Они покупают доллары! Они в той же самой ловушке, что и весь остальной мир.
― Мой следующий вопрос о процентной ставке, которая, как Вы упомянули, была низкой в течение долгого времени. Предполагается, что низкие процентные ставки также могут подстегивать инфляцию. Является ли инфляция вообще проблемой для США сегодня?
― Не сейчас. У нас высокий уровень безработицы, экономика даже близко не работает на полную мощность, нет никакого избыточного спроса, цены значительно не растут, поэтому экономика не чувствует никакой инфляции.
― А почему низкая процентная ставка столь долго является своеобразным приоритетом для ФРС?
― У ФРС есть две цели. Одна заключается в сохранении низкой инфляции, другая ― в поддержании высокого уровня занятости населения. И у ФРС на практике есть лишь один инструмент ― повышение или понижение краткосрочных процентных ставок. Но низкая инфляция и полная занятость населения зачастую являются противоречащими друг другу постулатами. Полная занятость часто соседствует с высокими темпами роста инфляции. В настоящее время в США и низкая занятость населения, и низкая инфляция. И единственный инструмент, который может использовать ФРС в этой ситуации – краткосрочные процентные ставки. Их приходится снижать. Что Федеральный Резерв и делает.
― Теперь политический вопрос, о сопротивлении республиканской части Конгресса назначению Йеллен. Некоторые конгрессмены-республиканцы выступают против ее назначения именно по той причине, что она «будет продолжать политику Бернанке». Можете ли Вы объяснить, почему это их так беспокоит?
― Есть много республиканцев, которые стоят на очень традиционной для своей партии позиции, которая гласит: низкие процентные ставки ведут к инфляции. То есть они опасаются, что продолжение политики низких процентных ставок может в будущем привести к высокой инфляции. И поэтому они заявляют, что «мы не можем продолжать это делать, если мы будем это делать, у нас будет высокая инфляция», и поэтому «мы не хотим Йеллен». Это идеологическая точка зрения, причем труднодоказуемая. На данный момент времени в США нет никакой инфляции. Они говорят лишь о том, что будет.
― Есть ли в Америке профессиональные финансисты, которые поддерживают повышение процентных ставок?
― Да, конечно есть. Ричард Фишер, например, председатель Федерального резервного банка Далласа, настойчиво призывает к повышению процентных ставок, и у него много влиятельных сторонников. Они утверждают, что легкие деньги способствуют росту инфляционных сил, и даже если мы не чувствуем инфляции прямо сейчас, это все равно случится, поэтому мы должны прекратить эту политику, прежде чем внезапно произойдет инфляционная вспышка.
― Не является ли это своего рода ностальгией по временам, когда ФРС возглавлял Пол Волкер?
― Волкер повысил процентные ставки аж до 20%, как Вы наверняка знаете. Но в то время, когда Волкер это сделал, у нас действительно была огромная инфляция, и ему удалось ее остановить. Но сегодня совсем иная ситуация, чем во времена Волкера. Когда Волкер стал председателем ФРС, инфляция была 12 или 13%, а сегодня инфляция составляет 1 или 2%. Ситуации очень разные.
― Его план сработал. В этом причина того, почему экс-конгрессмен Рон Пол, который выступает за закрытие ФРС, назвал Пола Волкера «единственным приличным лидером ФРС»?
― Конечно. Рон Пол идеологически мотивированный человек, и он верит в то, что называется «твердыми деньгами». Он всегда выступал за высокие процентные ставки, никогда за низкие. Поэтому конечно он любит Волкера, как человека, который их в свое время установил.
― Но Вы считаете, что решения, которые восходят к эпохе Картера или Рейгана, сегодня не работают?
― Нет. Мы живем в другое время.
― Но Вы не считаете, что у Джанет Йеллен есть реальный план изменений ФРС по качеству близкий тому, что был у Пола Волкера?
― Хм! У нее есть «реальный план изменений» лишь наподобие того, который был у Бена Бернанке. Все принципиальное отличие Бернанке от Йеллен заключается в том, что он ― мужчина, а она ― женщина. Это большая разница, согласитесь… (смеется) Но с точки зрения политики они представляют собой одно и то же.
― И последний вопрос. Обсуждаются ли возможные альтернативы политике Бернанке, с учетом того, что она будет продолжена и его преемницей?
― Да, дискуссий много, но ни у кого нет хорошего ответа. Как я уже говорил ранее, многие хорошо понимают, что ФРС не может купить все, что есть в мире, поэтому в какой-то момент ФРС придется перестать покупать. Но никто знает, что именно это будет за момент, и я, к сожалению, не сталкивался с предложением действительно качественных альтернатив тому, что делает Бернанке.
Нужно учитывать и тот факт, что ФРС работает не в вакууме, есть Конгресс и есть федеральный бюджет, есть реальный сектор экономики. И очень важный фактор ― распределение и дефицит федерального бюджета США. Если Конгресс повысит налоги и сократит расходы, если федеральный бюджет США будет сбалансирован, или если федеральный бюджет США, наоборот, имел бы больший дефицит, как способ стимулирования экономики, то Бернанке мог бы повысить ставки. Но если дефицит федерального бюджета будет сокращаться, а он значительно сократился, два года назад дефицит федерального бюджета составлял около 10% ВВП, сегодня это всего лишь около 4% от ВВП, а в следующем году, вероятно, будет 2 или 3%... Так вот, дефицит бюджета сокращается, а это означает дефляционный тренд. И чтобы сохранить занятость, Бернанке ответил снижением и последующим поддержанием очень низких процентных ставок.
Если федеральное правительство при новом руководстве ФРС что-то сделало бы для стимулирования экономики, то Йеллен могла бы повысить ставки, прекратив количественное смягчение. Но посмотрите на Конгресс, посмотрите на то, что говорят из Белого Дома! Я не вижу никаких предпосылок к изменению бюджетной политики, и поэтому трудно ожидать изменений и в политике монетарной.
Беседовала Юлия Нетесова