От редакции. Вмешательство стран Запада и Турции в гражданский конфликт в Сирии грозит стать началом большой региональной войны. Только что в СМИ прошло сообщение, что в случае интервенции со стороны международных противников режима Асада его союзник – Иран – может нанести удар по Израилю. Конечно, Запад сокрушит и Иран, однако, никто не знает, во что может превратиться Ближний Восток, да и мир в целом, после такой большой войны. И, кстати говоря, что будет тогда с Россией, которая едва ли пойдет на попятную, когда на нее начнут вовсю давить потенциальные победители. Вот на эти темы, о причинах обострения ситуации с Сирией и о последствиях вероятной интервенции стран Запада, мы и решили поговорить с известным российским специалистом в области международных отношений, заместителем директора Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета – высшая школа экономики Дмитрием Сусловым.
* * *
– Уважаемый Дмитрий Вячеславович, как Вы думаете, насколько вероятно развертывание военных действий США и других западных стран против Сирии?
– На мой взгляд, вероятность военного удара – безусловно, ограниченного и точечного, без какой бы то ни было наземной операции – достаточно велика. Дело в том, что для Соединенных Штатов вероятная военная победа Асада в Сирии, и даже сама возможность его более-менее длительного пребывания у власти стала бы масштабным геополитическим и внешнеполитическим поражением. Наверное, самым наглядным поражением после окончания «холодной войны». Победа Асада означала бы, что Соединенные Штаты и Запад в целом уже не определяют события в мире и более не могут претендовать на мировое лидерство. Победа сирийского режима стала бы символом краха американского лидерства, и именно этот крах составил бы важную часть общего внешнеполитического наследия президентства Барака Обамы.
Последние события в Египте, где демократически избранный президент-исламист Мурси был свергнут военными, то есть, по сути, произошла контрреволюция, в Ливии и Тунисе, которые стоят на пороге хаоса, только подтверждают тот тезис, что США уже не определяют события. Картина арабской весны, которую рисовали и активно проталкивали последние два года американские либералы, в которой эта весна изображается в виде новой демократической волны, захлестнувшей арабский мир, рассыпается, как карточный домик.
Получается, что американская стратегия в регионе по поддержке революционных сил оказалась провальной. В связи с этим США и с глобальной, и с региональной точек зрения как воздух необходимо предотвратить победу Асада и создать тем самым впечатление, что борьба за свободу на Ближнем Востоке продолжается, а диктатуры отступают.
Поэтому я думаю, что все происходящее в последние дни очень похоже на хорошо спланированную провокацию. Для Башара Асада совершенно нет нужды применять химическое оружие в ситуации, когда чаша весов в гражданской войне начала склоняться в его сторону, а в стране находятся международные наблюдатели. В то же самое время оппозиция проигрывает; и очевидно, что без помощи извне ее отряды победить уже точно не в состоянии. Продержаться они какое-то время еще и смогут, – но военную победу им не одержать. Режим Асада оказался гораздо более устойчив и силен, чем предполагали в Вашингтоне, Эр-Рияде, Анкаре, в Дохе и столицах других стран, активно поддерживающих смену сирийской власти.
Тем самым история с якобы примененным режимом Асада химическим оружием и необходимости «наказать» Асада военным путем более всего напоминает многоходовую стратегию, в которой США, с одной стороны, делали вид, что готовы прилагать усилия, чтобы разрешить этот конфликт мирным путем – вроде как готовили вторую Женевскую конференцию, – а с другой стороны, одновременно разрабатывали план провокации, которая дала бы им повод отказаться от дипломатических методов и нанести удар.
О том, что это провокация, говорит и само время вероятного применения химического оружия, и то, что Вашингтон сразу, не дожидаясь никаких расследований, обвинил в этом официальный Дамаск, и неспособность США предоставить доказательства своих обвинений, и обстрел инспекторов ООН (кстати – с территории, контролируемой оппозицией) во время, когда это может быть выгодно только оппозиции, а также срыв и свертывание миссии инспекторов до того, как они смогли что-либо изучить.
В подтверждение этой гипотезы можно привести и заявление Керри от 26 августа, которое должно было быть посвящено доказательствам применения химического оружия именно со стороны режима Асада. Но никаких доказательств Керри не представил, он, словно мантру, повторял, что эти доказательства и свидетельства неопровержимы, ссылаясь при этом на Facebook, на видеоролики в интернете... в общем, на какие-то сомнительные подтверждения. Он, конечно, заявил, что у него имеются дополнительные неопровержимые доказательства, которые Соединенные Штаты представят в ближайшие дни. Но напомню, что подобного рода заявления США за последние годы делали неоднократно – вспомним хотя бы историю с оружием массового уничтожения, якобы обнаруженного в Ираке, или мартовские заявления американцев о том, что они обладают доказательствами применения подобного оружия в Сирии (доказательств так и не было представлено).
В этом же своем выступлении Джон Керри процитировал слова генсека ООН Пан Ги Муна о том, что инспектора ООН не будут устанавливать источник происхождения химического оружия, а докажут лишь сам факт его применения. Керри незамедлительно назвал это доказательством того, что это именно сторонники Асада применили химическое оружие. Так что налицо очень вольная трактовка происходящего и нагнетание обстановки, информационная война, с распространением в мировых СМИ тезиса о том, что Асад совершил чудовищное преступление и теперь должен быть наказан.
Поспешное свертывание в Сирии миссии инспекторов ООН и отказ США от подготовки с Россией мирной конференции «Женева-2» накануне согласованной даты ее проведения являются четким индикатором того, что вероятность нанесения в ближайшее время военного удара по Сирии с целью помочь повстанцам вернуть инициативу в гражданской войне очень велика.
– С Вашей точки зрения, какой в таком случае должна быть реакция России? Должны ли мы предпринимать какие-то действия в рамках Совета Безопасности ООН?
– России обязательно нужно настаивать, чтобы вся информация о применении химического оружия в Сирии была детально изучена и представлена Совету Безопасности ООН. Нужно добиваться, чтобы Совет Безопасности вынес определенное решение о том, как трактовать результаты расследования.
Если США будут срывать этот процесс и настаивать на простом принятии того факта, что химическое оружие применил Асад, то России, во-первых, необходимо блокировать попытки стран Запада принять резолюцию, условно допускающую применение военной силы в отношении сирийского режима – то есть избегать повторения ливийского сценария. А, во-вторых, нужно напомнить США и их союзникам то обстоятельство, что внешнеполитическая доктрина Обамы, которая, кстати, и позволила им несколько укрепить внешнеполитические позиции после периода Буша, предполагает легальное, легитимное и относительно кратковременное применение силы. То есть только в том случае, если существует резолюция ООН и соответствующее решение поддерживается крупными региональными игроками.
В случае же с Сирией не будет ни того, ни другого, ни третьего. Получается, что США будут снова действовать как «отвязавшийся гегемон», то есть как в период первого президентского срока Буша. Последствия этого мы знаем. Да и время уже не то – об однополярном мире уже никто не вспоминает.
Сирия сильна в военном отношении, поэтому кратковременной войны не получится. Кроме того, на помощь Дамаску может прийти Иран, устроив какую-нибудь провокацию в Ормузском проливе. В результате, вместо точечного и быстрого удара с целью помочь повстанцам США могут втянуться в большую региональную войну, – нелегальную и нелегитимную – которую им в нынешних обстоятельствах попросту не потянуть.
Помимо этого, России необходимо тесно взаимодействовать с другими странами мира, в том числе и со многими европейскими странами, которые не хотят быть участниками этой войны и, возможно, считают применение военной силы в отношении режима Асада нецелесообразным. Не случайно, недавно выступал представитель НАТО, который заявил, что как таковой Североатлантический альянс принимать участие в военных действиях не будет, поскольку согласия среди стран-членов по этому вопросу нет. Безусловно, против военного вмешательства в сирийские дела выступят и многие страны Азии и Латинской Америки. Так что нужно формировать коалицию тех стран, которые будут активно осуждать подобные решения и оказывать давление на США и их союзников при помощи других международных организаций. Это и БРИКС, и ШОС, и некоторые другие многосторонние организации и форумы.
Главной задачей этой коалиции должна стать демонстрация того факта, что не все международное сообщество поддерживает подобный подход к решению международных проблем. И подобная война, если она произойдет, окажется уже не реставрацией лидерства Запада, а провальной попыткой узурпации прав принятия решений по вопросам войны и мира, с негативными внешнеполитическими последствиями для самого Запада в целом и для США в частности.
Однако здесь России следует не перегибать палку, поскольку вряд ли мы заинтересованы оказаться в зависимости от Китая или чересчур сблизиться с радикально антизападными режимами типа Ирана и Венесуэлы. Думаю, что необходимо целенаправленно критиковать США, если они пойдут на эту авантюру, но воздержаться от воплощения системной антиамериканской политики, не сворачивать сотрудничество с Америкой в Афганистане, не прекращать военное, экономическое взаимодействие по другим направлениям, хотя подобный соблазн обязательно будет.
– Какое влияние вмешательство США в сирийский конфликт окажет на внутреннюю политику в России? Какие тенденции политического развития могут взять верх в этом случае?
– Думаю, это приведет к дальнейшему развитию тех тенденций, которые уже существуют. Я говорю о представлении США в качестве недружественной внешней угрозы, которая стремится к ослаблению России, нарушению стратегического баланса и поддержке оппозиции. И это даст нашему режиму дополнительный повод для, как минимум, нажима на несистемную оппозицию. Эта война станет прелюдией для нового витка антиамериканской риторики внутри страны, а мы знаем, что такие вещи в России чаще всего оборачиваются усилением авторитарных тенденций.
– Как, на Ваш взгляд, соотносятся опасения властей США потерять свое геополитическое и стратегическое превосходство и международный авторитет с тем, что, по меткому замечанию Уолтера Рассела Мида, США за последнее время – именно благодаря своей ближневосточной политике – умудрились растерять всех традиционных союзников: Израиль, Саудовскую Аравию и Катар?
– Эти метания, на мой взгляд, обусловлены в принципе крайне противоречивой ситуацией на Ближнем Востоке и снижающейся управляемостью международных отношений со стороны «великих держав» в целом. США понимают, что де-факто они потеряли возможность определять события в регионе. Все их действия направлены на то, чтобы присоединиться к происходящим помимо их воли политическим событиям и попытаться возглавить – или сделать вид, что возглавить – ключевые направления местной политики.
США когда-то умозрительно пришли к выводу, что «арабская весна» ведет к демократизации региона, и представляет собой что-то сродни «бархатным» революциям середины 2000-х годов и событиям, которые имели место в Восточной Европе конца 80-х. Однако на деле «арабская весна» привела к хаосу. И то, что США в итоге худо-бедно поддержали переворот в Египте, в результате которого был свергнут демократически избранный президент и к власти вернулись военные, показывает, что США в принципе не знают, что делать.
Что касается разлада с Израилем, то это совершенно не новость. Весь период президентства Обамы является неприятным периодом для американо-израильских отношений, но у этого явления более глубокие корни, чем политика США в отношении Сирии. Это и позиция Обамы, которую он занимает в палестино-израильском конфликте, и его попытки «подружиться» с арабами еще до «арабской весны», и в целом идеологическая неприязнь между либеральной администрацией Обамы и правоконсервативным правительством Нетаньяху в Израиле. Последнее сформировало своего рода альянс с американскими республиканцами и делало на них ставку в ходе прошлогодних президентских выборов в США.
Разногласия с остальными союзниками – следствие хаоса, возникшего в результате «арабской весны». Даже Турция и Саудовская Аравия, выступающие единым фронтом против Асада и пытавшиеся «оседлать» «арабскую весну», разошлись в оценке египетских событий. Умеренный исламист Эрдоган выступил против переворота, а саудиты, напротив, его поддержали. США, в конечном итоге, выступили все же на стороне Саудовской Аравии, поддержав египетских военных и в целом американо-египетский военный альянс.
Кроме того, поддержка Египта Америкой на руку и Израилю: Кэмп-Дэвидские мирные соглашения держатся именно на египетских военных, тогда как при Мурси было непонятно, какой политики Египет будет придерживаться в отношении мирного договора с Израилем и какую политику проводить в отношении режима границы между государствами. Я думаю, что США поддержали переворот в Египте и по этой причине, предпочли сохранение существующего status quo. Так что нельзя сказать, что США в результате своей политики потеряли союзников на Ближнем Востоке.
В результате ошибок во внешней политике на Ближнем Востоке потерять они могут не столько своих региональных союзников, сколько свою позицию в мировой политике в целом. Речь идет – ни больше, ни меньше – о праве решать глобальные вопросы войны и мира. И спор между США и Россией по поводу режима в Сирии относится как раз к таким спорам.
Беседовала Наталья Демченко