От редакции. Как в чеховской пьесе ружье, висящее на стене, в финальном акте стреляет, так и американские бомбы рано или поздно вылетают из своих гнезд, чтобы поставить точку в любой затянувшейся пьесе: югославской, иракской, ливийской… Кажется, приближается момент и сирийской развязки. Мы мало что можем сделать и мало на что повлиять. Мы можем лишь задаться вопросом, а как Вашингтон собирается решать все неизбежно возникающие в связи с началом военных действий политические проблемы. Об этом мы будем говорить на этой неделе вместе с нашими гостями и постоянными авторами, один из которых – аналитик Олег Шендерюк (Нью-Йорк) – делится с нами в публикуемой ниже статье своими гипотезами и мнением известных ему американских экспертов.
***
Итак, вчера госсекретарь США Джон Керри заявил, что использование химического оружия в Сирии Ассадом «не может отрицаться», и американцы готовят соответствующий ответ на эти «вопиющие» преступления.
Сегодня мир находится на пороге нового вмешательства США, и разные американские издания дают противоположные прогнозы относительно «ответа» американцев, в том числе, рациональный отказ от этого самого ответа, однако, скорее всего, Сирии не избежать судьбы Югославии 1999 года.
Если следовать курсу Real Politik, избранному новой администрацией Обамы в отношении ближневосточной политики, у Белого Дома предостаточно причин закрыть глаза на использование химического оружия и отказаться от военного вмешательства (в данном случае, речь идет именно об авиаударах по инфраструктуре) в дела Сирии.
Во-первых, своей агрессивной реакцией Штаты отложат на неопределенный срок налаживание отношение с обновленным руководством Ирана.
Скорее всего, про мирное урегулирование конфликта ближневосточных интересов и ядерной программы придется забыть, так как Иран не пойдет на контакт после нейтрализации своего основного (и, не считая проблемный Ирак, единственного) стратегического союзника в регионе и связующего звена с его ливанскими протеже – Хезболлой. Кроме того, следует ожидать непредсказуемой агрессивной реакции Тегерана, прежде всего, в отношении Израиля.
Во-вторых, разрушив авиаударами инфраструктуру Сирии, Вашингтон сдвинет чашу весов гражданского конфликта в сторону оппозиции, которая, скорее всего, не придет к внутреннему консенсусу. В итоге, Белый Дом рискует получить неконтролируемых, радикально настроенных и, что важно, настроенных отнюдь не про-американски исламистов, которые вполне могут доставить много серьезных проблем ближайшим союзникам США в регионе – Израилю и Иордании. Это не говоря уже о почти неизбежном геноциде всех религиозных меньшинств: христиан, алавитов, шиитов и друзов. По этим причинам у военного вмешательства США много противников в госаппарате, особенно в ЦРУ.
В-третьих, Обама может не выполнить свои обещания по сокращению военных расходов. Авиаудары по Югославии в 1999 году стоили США по меньшей мере 1,6 миллиардов долларов, вот только надо учесть, что сейчас цены на топливо примерно в 7 раз выше, чем тогда, и они будут расти в случае вмешательства; да и логистически Сирия обойдется дороже, чем Югославия в 1999 году.
Впрочем, в процентном отношении затраты на Сирию могут выйти и не такими плачевными (бюджет на оборонку составляет 850 миллиардов долларов, так что увеличение этого бюджета на 1-2% при уже произведенных сокращениях вряд ли вызовет большой скандал на внутреннем фронте).
Наконец, если США нанесет авиаудары, то сделает это в обход решения ООН (вето РФ и Китая), что создаст очередной прецедент игнорирования международных конвенций и для некоторых поставит вопрос о кредитоспособности США и еще более усугубит и так ухудшающиеся отношения с Россией и Китаем.
Как уже сказано, в самом госаппарате и среди аналитиков предостаточно критиков военного вмешательства, так как выгоды США для многих предоставляются весьма туманными.
Надо сказать, что Обама действительно не хотел бы вмешиваться в конфликт, понимая, что после его окончания Америка оставит в Сирии плацдарм для радикальных исламизированных элементов, гуманитарную катастрофу и хаос.
В частности, о нецелесообразности военной кампании высказался глава Департамента Изучения Ближнего Востока, один из ведущих консультантов ЦРУ, Бернард Хайкел, выразив скептицизм по поводу того, что Обама все же даст зеленый свет авиаударам.
Однако, аргументы в пользу авиаударов, к сожалению, для России и Асада, не менее веские. О том, что использование химического оружия является красной чертой для реакции США, Обама заявил пять раз в публичных выступлениях в этом году.
В случае отсутствия соответствующей реакции Обаму ждет так называемый audience cost – потеря политического капитала из-за невыполнения публичных обещаний. Кроме того, это будет прямым сигналом Асаду и сирийской оппозиции, что, в независимости от своих высказываний, Белый Дом не будет вмешиваться в конфликт и поддерживать восставших, что неминуемо и, скорее всего, окончательно сдвинет баланс сил в сторону армии, а также дискредитирует США.
Влиятельный американский журнал Slate считает именно это обстоятельство главной причиной для начала неизбежной американской кампании.
Более того, гораздо более агрессивная реакция на использование химического оружия последовала от Израиля. Министр иностранных дел еврейского государства Ювал Штайниц заявил вчера, что в настоящее время Асад является абсолютным протеже Ирана и сравнил использование химоружия армией с иранскими ядерными разработками. Он призвал к незамедлительному ответу, так же, как и другие стратегические американские союзники: Саудовская Аравия и Турция.
Военное вмешательство, хотя и помешает мирным переговорам с Ираном, но настолько сильно ослабит позиции последнего в регионе, что может обернуться и серьезными бенефициями для остальных игроков, которые будут вести переговоры уже с позиции превосходящей силы и, вполне вероятно, послужит сигналом к активизации значительной иранской оппозиции и эскалации гражданского конфликта в самом Иране.
Ну и что самое важное, в данный момент по вопросу дальнейших действий в Сирии сложился беспрецедентный консенсус между Францией, Турцией, Израилем и Саудовской Аравией, которые поддержат (и присоединятся) военную агрессию США.
Сам Обама и министр обороны Чак Хейгел дали вчера понять, что американцы не будут действовать в одиночку, а только как часть коалиции. И на сегодня эта международная коалиция, обусловленная, прежде всего, иранской проблемой, у Обамы имеется.
Именно факт существования коалиции американских союзников в регионе и Европе, которые вообще-то очень редко соглашаются между собой, и является ключевым и самым веским аргументом, из-за которого, скорее всего, и произойдут американские авиаудары.
Помимо этого, у Обамы нет риска потери большого политического капитала на внутренней сцене, так как именно его оппоненты, республиканцы, критиковали Обаму за его слишком мягкое и нейтральное отношение к сирийскому конфликту. Да и к большим жертвам среди американцев, как показала югославская кампания, авиаудары не приведут.
Что произойдет после предполагаемых бомбоударов? Скорее всего, последует наземная операция, но, что важно, сами американские солдаты, за исключением возможных специальных юнитов, в этой экспансии участвовать не будут.
Со стороны НАТО для контроля над ситуацией в страну войдет именно турецкая армия, поскольку только другие мусульмане-сунниты будут способны предотвратить полное вырезание христианских меньшинств Сирии. До того как начнется наземная операция НАТО, вполне возможно, что своим шансом тысячелетия воспользуется, автономная от Ирака армия иракских курдов и оккупирует сирийскую часть Курдистана на северо-востоке страны.
Конечно, для принятия решения США нужно время. Должен возникнуть окончательный консенсус как внутри ближневосточной коалиции, так и внутри госаппарата. Но в любом случае, после ожидаемых американских авиаударов, Россия, несмотря на остающуюся военную базу в Тартусе, потеряет всякое влияние в регионе.
К сожалению, Сирию, судя по всему, ждет в точности косовский сценарий.