Terra America

От редакции: Terra America завершает первый цикл публикаций на тему двухпартийной системы США. Интеллектуальное расследование самой устойчивой в мире системы двух конкурирующих партий уже осуществил на нашем сайте Павел Святенков. Мы убедились, что принцип «третий лишний» заложен в выборном законодательстве США и федеральном устройстве этой страны: при мажоритарной системе всегда остаются только два игрока, если исходить хотя бы из математической теории игр. А американские законы устроены таким образом, что новым партиям и независимым кандидатам почти невозможно сделать даже первый шаг к политическому Олимпу. Мы также увидели, что исторически новые партии либо вытесняли старые, либо поглощались ими и благодаря жесткой борьбе, и благодаря умелому политическому маневрированию.

Опросив американских экспертов, мы пришли к выводу, что изначальный проект политической системы, разработанный Отцами-Основателями, – вовсе не музейный экспонат. В согласии с этим проектом в основном и сегодня функционирует политическая система Соединенных Штатов, а ее государственное устройство в полной мере соответствует задумке первых лидеров государства.

Мы публиковали на нашем сайте частное мнение Клемента Фатовича, профессора политической и конституционной теории Флоридского международного университета (FIU), одного из наиболее авторитетных экспертов в области конституционного права и истории демократии, и интервью с гарвардским профессором Алексом Крейссаром об истории применения в США ценза при осуществлении гражданами их избирательных прав.

После непростой внутриредакционной дискуссии Дмитрий Дробницкий и Борис Межуев сформулировали две базовые гипотезы по поводу строительства двухпартийной системы.

* * *

Когда сегодня у нас в стране возникает разговор о демократии, правах личности и свободе, он неизбежно затрагивает две темы: сменяемости власти и политической конкуренции. Очень часто при этом приводят в качестве примера США. Там конкурируют политические партии, там власть меняется, как правило, не реже, чем один раз в восемь лет. При этом как бы подразумевается, что конкуренция партий тождественна политической конкуренции, а сменяемость власти подразумевает смену правящей партии.

Казалось бы, так и происходит в стране-лидере свободного мира. Более того, «сделанное с нуля» государство призвано было воплотить этот принцип с самого своего начала.

На поверку оказывается, что это не так.

Как мы знаем, политическая система Соединенных Штатов задумывалась как беспартийная. И это отнюдь не означает, что партийная конкуренция мыслилась как естественное следствие политических свобод или что Отцы-Основатели продумали лишь основополагающие принципы демократии, предоставив народу Америки самому выбирать себе способы политической реализации своих устремлений и чаяний. Отнюдь! Отцы-Основатели весьма негативно относились к самой идее политических партий и даже считали ее вредной с точки зрения обеспечения прав и свобод граждан США.

Вот что на это счет сказал нашему корреспонденту Уиллард Рэндалл, американский историк, автор серии биографий «Отцов-Основателей» США: «Отцы-Основатели, вышедшие из Американской революции, были настроены против партий, поэтому они не привнесли идею партий в Конституцию. Большинство Отцов-Основателей – Вашингтон, Джефферсон и другие – были англичанами по происхождению, и у них был перед глазами пример того, как партийная политика уничтожила Англию во время Английской революции XVII столетия… Поэтому сразу после Гражданской войны[1], когда отцы-основатели собрались, чтобы сформировать Конституцию, политические партии были последней вещью, которую они хотели создавать».

Эдвард Дж. Ленгель, профессор истории Университета штата Вирджиния, главный редактор исследовательского проекта «Документы Джорджа Вашингтона», прокомментировал нам этот факт так: «До 1790-х, как в Великобритании, так и в США, первостепенной была идея о том, что «не люди важны, а меры» – это цитата. Этой идеи придерживался премьер-министр Великобритании Уильям Питт Старший. Смысл ее в том, чтобы люди единодушно поддерживали определенные благотворные для страны меры, чтобы не было никаких партийных, фракционных и прочих разногласий, а вместо этого была бы единая политическая система. Джордж Вашингтон твердо стоял на этой позиции – он был убежденным противником фракций и партий. Само слово «партия» было ругательством в 1790-х годах».

Им вторит Брион МакКланеган, автор нашумевшей монографии «Неполиткорректный справочник об Отцах-Основателях» (The Politically Incorrect Guide to the Founding Fathers): «Томас Джефферсон и Джеймс Мэдисон, которых часто называли вождями республиканцев и демократов на рубеже XVIII-XIX веков, несмотря на авторитет их сторонников в политизированной среде, никак не могут, с нашей точки зрения, считаться главами реально действующих парторганизаций. И в городах, и в сельской местности, это неоспоримо, существовали клубы республиканцев и демократов, которые Александр Гамильтон (наш первый министр финансов) надеялся разогнать, спровоцировав кризис во время «Бунта Виски» в 1791-1794 годах. Но это были всего лишь политические кружки недовольных политикой Вашингтона, в первую очередь экономическим курсом Гамильтона, граждан, очень похожие на протестные группы наших дней с предвзятой, прямо скажем, программой. Сам Вашингтон через своего казначея предостерегал от пагубных последствий «раскола» в своем Прощальном Обращении».

Однако «раскол» все же случился, а «раскольники» существовали с самого начала истории США. Отправных точек было две: Французская Революция и централизация государственной власти, связанная, в том числе, с формированием Центрального банка. Вопросы обсуждались непростые. Поддерживать ли Францию, союзницу Соединенных Штатов, в ее войне против Англии или развивать торговые связи с бывшей метрополией? Концентрировать ли бóльшую власть в «центре» или оставлять максимум полномочий в руках штатов? Рано или поздно сложные вопросы разделяют людей и политическую элиту любой страны. И если эта страна демократическая, дискуссия будет вестись публично. Но обязательно ли при этом формируются политические партии?

Отцы-Основатели и их последователи вовсе так не думали.

Когда разразилась Французская революция, ко времени которой относят зарождение двухпартийности, политическая элита Соединенных Штатов еще больше испугалась открытой политической борьбы, впрочем, как и всеобщего прямого избирательного права. Вот что нам сказал Уиллард Рэндалл: «Отцы-основатели могли наблюдать за тем, что происходило во Франции, где простые люди свирепо уничтожили аристократию, монархию, убили десятки тысяч людей, поправ элементарные права человека и устроив гонения на инакомыслящих. Большинство Отцов-основателей были в ужасе от мысли, что их революция может пойти по французскому образцу, быть длительной и еще более кровавой. И поэтому они смертельно боялись всеобщего прямого избирательного права как инструмента в руках волюнтаристов и радикалов».

Отсюда и непрямые выборы президента, и мажоритарная система, не дающая расплодиться партиям со сколько-нибудь серьезным политическим весом. Вот как это поясняет Рэндалл: «Никто не говорил "мы хотим мажоритарную систему". Америка была настолько новой, молодой страной, что ее идеи продолжали эволюционировать вплоть до того момента, когда страшная война между штатами на долгое время вызвала у людей отвращение к партийной политике. К тому же надо принимать во внимание один важный факт, существенно повлиявший на возникновение именно мажоритарной системы: во время принятия Конституции лишь 160 000 мужчин обладали правом голоса из 4 миллионов американцев, то есть лишь 4 процента американцев могли голосовать за Конституцию в 1787 году».

Так, идя от противного, отталкиваясь от негативных примеров других стран, элита США проектировала государство, в котором жизнь политических партий была почти невозможна. Партии виделись как зло, которое может попрать права человека, привести к политическим гонениям, террору, увести Америку от ее изначальных принципов «свободы и стремления к счастью». Добавлю от себя, что почти наверняка ровно на те же мысли американцев навели события в Германии 1930-х годов, когда, воспользовавшись «демократическими процедурами», к власти пришла Национал-социалистическая рабочая партия во главе с Гитлером.

Но страна развивалась, и избирательный ценз все больше отступал. Требовались новые подходы для ведения предвыборной кампании – упомянутые выше 160 тысяч человек можно объехать и лично, но что делать, когда число голосующих вырастает до миллионов? Вот тогда и появились партии. Появились как агитационные машины и клубы, в которых вырабатывалась общая идеологическая платформа для кандидата в президенты или претендента на место в Конгрессе.

Наиболее точно в беседе с нашим корреспондентом это подметил Брион МакКланеган: «Прародителем нашей партийной системы может по праву считаться мэр Нью-Йорка Мартин Ван Бюрен, ставший затем президентом США. Он превратил тамошних демократов в действенный инструмент предвыборной кампании еще в середине XIX века. «Виги» быстро подхватили его приемы, и в 1840-м по Америке прокатилась первая, вполне современная, президентская гонка с лозунгами, песнями-агитками и прочими "фишками"».

Да, сегодня все американские президенты – партийные, равно как и подавляющее большинство конгрессменов, но это лишь объединение в своего рода клубы по идеологическим и тактическим «интересам», люди продолжают голосовать за человека и его программу, а не за партию. И поэтому в Америке нет ни «правящей партии», ни оппозиции, а есть лишь администрация президента, которого поддерживает «клуб» под названием, скажем, Демократическая партия, в то время как в Конгрессе большинство принадлежит членам «клуба» под названием Республиканская партия.

Сегодня многие, в том числе в США, считают американскую политическую систему костной и неповоротливой. Но, как говорится, «что выросло, то выросло». Причем выросло не «само», а согласно проекту Отцов-Основателей.

Вот как это описал нам Эдвард Ленгель: «Важно помнить, что Отцы-Основатели не делали преднамеренного выбора в пользу двухпартийного устройства, поскольку они даже представить себе не могли такую вещь как двухпартийная система. Они представить себе не могли ни трех-партийной системы, ни системы пропорционального представительства. Прежде всего, они отстаивали национальное единство и делали они это не для того, чтобы таким образом создать двухпартийную систему. Впоследствии двухпартийная система возникла сама в рамках Конституционального устройства… Но можно сказать, что это явилось результатом усилий Отцов-основателей, которые стремились создать единое центральное правительство и преодолеть центробежные силы региональных различий… Это был осознанный выбор, рассчитанный на то, чтобы сузить политический спектр и не допустить бесконтрольного новообразования партий и фракционного дробления. Даже в наши дни в значительной мере принято поддерживать избранного президента, даже если он принадлежит к партии противника».

Нельзя не отметить, что последние слова Ленгеля подтверждаются совсем недавними событиями, когда кандидат в президенты Митт Ромни раскритиковал Обаму и получил отповедь от своего однопартийца Джона Бёнера.

Таким образом, двухпартийная система США – прямое следствие того беспартийного проекта, который был разработан Отцами-Основателями. С одной стороны, никто не может узурпировать власть на долгие годы, с другой – никакой политический экстремист не имеет ни малейшей возможности прийти к власти. Более того, каждой из двух больших партий из-за специфической избирательной системы приходится выдвигать наиболее умеренных кандидатов.

В этом смысле, если сравнивать Америку и Европу, то мы видим две принципиально разные системы. В Европе очень много ограничений, в том числе и на высказывания определенного рода, но полная свобода политических партий. В США никаких ограничений на личность практически не накладывается, но доступ к власти имеют только избранные. В некоторых странах Европы отрицателям Холокоста грозит тюрьма. В Соединенных Штатах проходят легальные митинги и демонстрации нацистов, но нет ни единого шанса, что кто-то из них когда-нибудь окажется в Конгрессе или в Овальном кабинете.

И в том, и в другом случае, демократический режим построен на ограничениях. Однако в Соединенных Штатах исключительно элитарная политическая система позволяет накладывать меньше ограничений на простого человека в его повседневной жизни. Выскажу гипотезу, что так и было задумано: соревнуются не политические партии, а ветви власти, и ни одна из них не может взять верх. И это основной пункт двухпартийного консенсуса, выросшего из беспартийной системы, установленной Отцами-Основателями.