От редакции: Чуть более двух недель назад был отправлен в отставку ранее считавшийся чуть ли не всесильным шеф разведки Садовской Аравии принц Бандар бин Султан. Королевство саудитов сложно назвать информационно открытым, и поэтому вокруг этого довольно решительного кадрового хода короля Абдаллы было множество слухов и спекуляций. Например, разногласия между Эр-Риядом и Вашингтоном по вопросу Сирии во многом связывают именно с фигурой ныне опального принца. Портал Terra America решил прояснить ситуацию и ее возможные последствия, обратившись к одному из, видимо, десяти крупнейших специалистов по монархиям залива и Арабскому Востоку, автору книги о принце Бандаре бин Султане (The King Messenger: Prince Bandar bin Sultan & America’s Tangled Relationship with Saudi Arabia, 2008 год), старшему научный исследователь Центра Вудро Вильсона Дэвиду Оттоуэю.
* * *
– Уважаемый господин Оттоуэй! Об отставке принца Бандара бин Султана с поста руководителя разведки Саудовской Аравии говорили и говорят довольно много. Его отстранили, или же он ушел сам? И что, с Вашей точки зрения, эта отставка означает?
– Я считаю, что его отстранили. Мне кажется, королю Абдалле уже давно не нравилось то, что он пытался делать в Сирии. Правда и то, что про принца Бандара говорят, у него было много заболеваний – как физических, так и психических. Говорят небезосновательно. Он немного сумасшедший, знаете ли, у него были постоянные перепады настроения…
– Какое-то биполярное расстройство?
– У него всегда были проблемы со спиной и с плечом, были как физические заболевания, как и психические. Но я не думаю, что причина в этом. Его отстранили с поста главы разведки из-за политики в Сирии.
– Не могли бы Вы рассказать об этом подробнее? Многие эксперты считают, что его отставка может иметь серьезные международные последствия, особенно в отношении Сирии.
– Стратегия принца Бандара заключалась в том, что он пытался отойти от Ан-Нусры и Аль-Каиды и сформировать коалицию с теми салафитами, кто в эти две сети не входит, поддерживали бы интересы Саудовской Аравии, были ему подконтрольны, но не были бы террористической группировкой. Проблема была в том, что даже этих салафитов было трудно контролировать. А идеологически они разделяли те же идеи, что и Аль-Каида и Джабхат-ан-Нусра. Я думаю, король начал волноваться из-за так называемой обратной ударной волны: они собирались воевать в Сирии, а затем они, скорее всего, вернулись бы домой, и начали создавать проблемы в королевстве.
– И ведь это уже однажды случилось!
– Совершенно верно, так было в Афганистане. Поэтому саудиты положили конец этой стратегии принца Бандара и вернулись туда, где были до этого: сейчас они пытаются начать работать с умеренными не-исламистскими активистами, так называемыми «умеренными группами в Сирии», и вернуться к сотрудничеству с Соединенными Штатами и Иорданией. То есть, я думаю, причина отставки в том, что король перестал поддерживать стратегию Бандара, поскольку начал волноваться о том, куда она приведет страну.
– Можем ли мы сказать, что он принадлежал к какой-то определенной элитной группе в Саудовской Аравии и представлял во власти ее интересы?
– Не думаю. Я полагаю, его решимость помочь восставшим изначально была политикой короля и его окружения. У них всех была одна цель – лишить Башара Асада власти. Все разногласия были вокруг тактики. И именно в этом Мухаммед бин Найеф (министр внутренних дел Саудовской Аравии – ред.) обошел Бандара и получил право определять политику Саудовской Аравии в отношении Сирии. Но у них по-прежнему одна и та же цель. Все разногласия – вокруг того, какую группировку поддерживать.
– Иными словами, политические взгляды Бандара не отличались от взглядов победившей его группировки? Вопрос именно в той тактике, которую он применял?
– Совершенно верно. Разногласия были относительно тактики, но не целей.
– Что будет означать его отставка для внешней политики Саудовской Аравии? Будет ли она вообще иметь какие-то последствия?
– Саудовская Аравия будет оказывать меньшую поддержку салафитским повстанцам в Сирии. Это единственное изменение, которое я вижу. Это, в основном, касается Сирии и последствий той стратегии, которую продвигал Бандар и которую король и министр внутренних дел Мухаммед бин Найеф считали столь опасной для самой Саудовской Аравии.
– Мой следующий вопрос касается взаимоотношений Саудовской Аравии и России. Недавно мы стали свидетелями первого публичного одобрения саудовского режима со стороны Владимира Путина. Он заявил, что у нас есть разногласия по Сирии, но мы сохраняем теплые отношения и продолжаем работать с Эр-Риядом. Как бы Вы расценили это выражение симпатии? Считаете ли Вы, что это имеет какое-то отношение к изменению саудовской политики после отставки принца Бандара, или это не связанные между собой вещи?
– Вы наверняка помните, что, по иронии судьбы, именно принц Бандар вел сделку по покупке вооружения у России примерно два года назад. Сделка не состоялась – отчасти потому, что Саудовская Аравия хотела использовать ее как рычаг: покупка российского оружия в обмен на изменение российской политики в Сирии, в частности, прекращение поддержки режима Асада. Россия не захотела этого делать. Саудовская Аравия в итоге не стала заключать сделку, но переговоры факт состоит в том, что переговоры такие велись, и отвечал за них именно Бандар.
– Откуда тогда такая внезапная симпатия?
– Думаю, есть две причины. Первая – Россия рассчитывает на то, что Саудовская Аравия заплатит за вооружение, которое Египет может купить у России. Это вписывается в логику сближения между Египтом и Саудовской Аравией и отражает потребность Египта в финансах, чтобы пережить текущий экономический кризис, а также их заинтересованность в покупке российского вооружения, которое они сами не могут себе позволить. И именно Саудовская Аравия должна будет заплатить за него.
– Вы сказали, что причины может быть две. Какая вторая?
– Я думаю, это все-таки имеет отношение к Египту и сближению между этими странами. Это связано с переговорами Египта и России о покупке вооружения и восстановлением дружественных отношений между Саудовской Аравией и Египтом. Египту сейчас нужна масштабная экономическая поддержка стран Залива и, в частности, Саудовской Аравии.
– То есть вы не видите никакого развития в «сирийском досье», которое объяснило бы эту симпатию Путина в отношении Эр-Рияда?
– Скажу так. Я не думаю, что что-то поменялась в отношении Саудовской Аравии к Башару Асаду.
Беседовала Юлия Нетесова