Terra America

От редакции: Вчера Рик Санторум выбыл из президентской гонки, заявив о приостановке своего участия в праймериз. По словам самого кандидата и согласно источникам в его штабе, причиной тому послужила болезнь его дочери Изабеллы, однако эксперты говорят и о плохих шансах на праймериз в родном штате Санторума Пенсильвании, и о все более увеличивающемся отставании от Митта Ромни.

Рик Санторум, выступая 10 апреля перед своими сторонниками и прессой, сказал: «Мы приостанавливаем сегодня свою кампанию. Но наша борьба отнюдь не закончена».

Санторум в 2011-12 годах безусловно стал лидером консервативной Америки, и, хотя консерваторы вряд ли получат в этом году собственного президента, полностью проигравшими себя они совершенно точно чувствовать не будут. Они выиграли в паблисити, причем по тем вопросам, которые еще несколько лет назад считалось «неприличным» обсуждать в солидных СМИ и тем более с трибуны президентских праймериз. «Я был лидером всего этого» — по праву заявил Санторум.

Помимо обычной для консерваторов повестки, ведется борьба с тем, что они называют «либеральным диктатом в науке и образовании». Основными полями сражения давно стали две теории, которые вроде как считаются общепризнанными — теория глобального потепления и теория эволюции. В России мало известно, насколько ожесточенно ведется эта борьба, как много в Штатах противников обеих теорий, в том числе среди ученых, и каким образом эти две теории из разряда, казалось бы, давно подтвержденных истин перешли в разряд идеологических разногласий.

И вот теперь все вышло на уровень большой политики.

Кандидаты-креационисты

Все началось в августе 2011 года, когда ныне выбывший из гонки претендент на номинацию кандидата в президенты Рик Перри, выступая в Нью Гемпшире, отозвался о теории эволюции как только лишь о теории (just a theory), причем теории «с некоторыми пробелами». В своем твиттере его противник по республиканским праймериз Джон Хантсман немедленно отписал: «Для ясности. Я верю в эволюцию и доверяю ученым по проблеме глобального потепления. Можете назвать меня сумасшедшим».

И он не просто так написал «можете считать меня сумасшедшим».

Дело в том, что, согласно опросам Gallup, только 16% американцев верят в то, что люди эволюционировали естественным путем. А согласно опросам CBS News, 55% американцев верят в то, что Бог создал людей в их нынешнем виде. Более того, 65% опрошенных полагают, что креационизм и эволюцию нужно преподавать в школах на равных правах. При этом американские граждане, отрицающие эволюцию, чаще всего голосуют за кандидата-республиканца.

Поэтому, как сказал в интервью Fox News главный редактор Gallup Фрэнк Ньюпорт, когда «кандидат вроде Джона Хантсмана выходит и говорит “О, я верю в эволюцию”, он не попадает в унисон со своей партией».

До вчерашнего дня в гонке от республиканской партии оставалось четверо. В той или иной степени все они креационисты.

Широко известно выступление Ньюта Гингрича, в котором он резко высказался против теории «безбожной» эволюции и вообще секуляризации американского общества. Он сказал своим сторонникам: «Есть огромная разница в культуре, которая осознает себя полностью секулярной и культурой, которая чувствует себя вдохновленной нашим создателем». Прессой была растиражирована его «носорожья» шутка об эволюции: «Мы что – случайное скопление протоплазмы? Мы могли бы быть носорогами, но нам просто повезло на этой неделе?»

Чуть ранее Гингрич пояснил журналу Discover, что является теистическим эволюционистом, то есть верит в эволюцию, но исключительно под влиянием Творца[1]. Гингрич считает наиболее близким себе по духу Френсиса Коллинза, известного американского генетика, написавшего в 2006 году бестселлер «Язык Бога: ученый приводит доводы для веры», за который автор удостоился звания академика Папской академии наук (Pontificia Academia Scientiarum). Через несколько лет после выхода книги Коллинз переименовал свою теорию в эволюционный креационизм.

Но гораздо более бескомпромиссный Санторум не приемлет эволюцию как таковую, за что часто подвергается критике со стороны либеральных СМИ. Он входит в число наиболее радикальных креационистов, которых еще называют креационистами-младоземельцами (они утверждают, что Земля насчитывает менее миллиардов лет, и Земля была создана единомоментно, чему есть, по их мнению, научные обоснования).

Рик Санторум не только дал отповедь эволюционистам и энвайренменталистам, но и обвинил либералов в антинаучности и навязывании школам однобоких образовательных программ: «Когда вещи, которым обучают школьников и студентов, могут вызвать противоречия (такие, как биологическая эволюция), учебный план должен способствовать тому, чтобы ученики могли осознать полный спектр научных взглядов, которые сегодня существуют».

Санторум также известен тем, что предложил свою знаменитую поправку к биллю об образовании, предусматривавшую преподавание в школах и колледжах не только теории эволюции, но и так называемой теории разумного замысла (Intelligent Design), своего рода синтеза всех креационистских теорий.

И Ньют Гингрич, и Рик Санторум являются католиками. Известно, что после Второй Мировой войны Католическая церковь пошла на целый ряд идеологических уступок, в частности, в 1950 году энциклика Папы Пия XII установила, что католическая вера не противоречит эволюции. Позже Папа Иоанн Павел II в своем послании написал: «Новые открытия приводят нас к признанию того обстоятельства, что эволюция — более, чем просто теория».

Ньют Гингрич предписаниям Ватикана, как мы видим, не противоречит. А вот его единоверец Рик Санторум настаивает, что эволюция — это всего лишь теория, причем неверная. Публицисты не упустили повода уколоть республиканца, задавая публике вопрос, уж не желает ли Санторум «быть большим католиком, чем сам Папа».

Куда «легче» протестанту Рону Полу. Еще в 2007 году, отвечая на встрече со студентами в Техасе на вопрос о теории эволюции, он сказал: «я не признаю ее как теорию. Я думаю, Создатель… создал нас… Однако я не считаю, что кто-либо обладает абсолютными доказательствами с какой-либо из сторон». Позже он развил свою мысль: «Никто не обладает конкретными доказательствами этой теории [эволюции — ТА]. Честно говоря, я считаю ее неверной, поскольку в ней отсутствует слишком много деталей, а также нет геологических доказательств переходных форм». И далее: «Важно иметь такую политическую систему, где вы можете свободно дебатировать на эти темы и принимать самостоятельные решения… И когда речь заходит о государственных школах, вопрос становится очень важным».

Считается, что фаворит праймериз Митт Ромни является эволюционистом. Однако в интервью, данном The New York Times, все оказывается не так просто. Слова Ромни не выглядят как слова человека, который полагает, что человек произошел от простейших организмов естественным путем. Судите сами. «Я верю, — говорит Ромни, — что Бог создал Вселенную. И я верю, что эволюция — почти наверняка (выделение ТА) тот процесс, который Он использовал для создания тела человека». Ромни спрашивают: «Это разумный замысел?». Он отвечает: «Я не уверен точно, что понимается под разумным замыслом. Но я верю в то, что Бог разумен, и я верю, что он осуществил Сотворение. И я также верю, что Он использовал процесс эволюции, чтобы создать человеческое тело». Довольно сложно найти разницу между этими высказываниями и суждениями Ньюта Гингрича и его кумира Фрэнсиса Коллинза.

Мы не можем, само собой, не привести высказывания Барака Обамы по данному вопросу, чтобы у читателя не складывалось впечатление, будто уважение американцев к религии не дает возможности политикам не говорить о сотворении. Действующий президент высказался определенно: «Я христианин, и я верю, что родители должны воспитывать своих детей без вмешательства государства. Но я также полагаю, что наши школы существуют для преподавания мирского знания и науки. Я верю в эволюцию и думаю, что есть разница между наукой и верой. Это не значит, что вера менее важна, чем наука. Это значит, что это две разные вещи. И я также думаю, что было бы ошибкой затуманивать обучение наукой теориями, которые, честно говоря, мало согласуются с научными исследованиями».

То есть взгляд либерала, пусть и верующего, состоит в следующем: эволюция произошла естественным путем. В науке верна одна точка зрения, других преподавать не следует.

Мракобесие или разумная критика?

В задачи данной статьи не входит подробное описание так называемого научного креационизма и сути споров между креационистами и эволюционистами. Однако следует отметить, что после примерно двух десятков лет публичных дебатов между ними в США, причем проводившихся в колледжах и университетах, результат был сокрушительным — ни в одном диспуте эволюционист не смог победить, после чего сотрудникам колледжей и других ВУЗов было запрещено проводить и принимать участие в таких диспутах.

Настоящим героем креационистов является евангельский проповедник Кент Ховинд, ныне осужденный за неуплату налогов. Преступление Кента состояло в том, что он призывал не платить налоги в тех штатах, где безальтернативно преподают эволюцию, которую он называл религией. «Они используют наши налоги, чтобы преподавать детям свою религию» — пояснял свою позицию креационист.

Дело подхватил его сын, Эрик Ховинд, который не только провел несколько успешных дебатов до того, как они были в приказном порядке прекращены, но и по суду выиграл возможность вести на CNBC телевизионную программу Creation Science Minute длительностью, как следует из названия, лишь 60 секунд, что не помешало сайту этой программы стать одним из самых посещаемых научно-популярных ресурсов в США.

Как и Ховинд-старший, Эрик делал упор на то, что объективных доказательств эволюции не существует и что это религиозное воззрение, только лишенное Бога. Выступая на дебатах в American River College в Калифорнии, он сказал: «Что такое наука? Это то, что мы можем наблюдать, измерять, производить эксперименты… Мы видим макроэволюцию? Мы измерили ее? Мы можем поэкспериментировать с ней? Нет». И далее: «Вот мой компьютер. Находясь внутри него и обладая определенными способностями, я могу узнать много замечательных вещей. О нулях и единицах. О программах. Об электронных схемах. Я даже могу найти внутри несколько сгоревших микросхем. Но как я могу понять, откуда взялся компьютер? ... Понимание того, как произошел мир, требует внешнего полагания, предположения о том, что находится за его пределами… эволюция такая же религия, как и учение о сотворении».

Уступая напору молодого ученого, профессор Фрэнк Араухо вынужден был признать: «Эволюцию нельзя рассматривать как науку… это своего рода ретроспектива».

Помимо философских соображений, креационисты приводят довольно убедительные научные доводы. Среди них трудности с радиоактивным датированием, отсутствие убедительных переходных форм среди ископаемых останков, круговая аргументация при датировании по так называемой геологической колонне, полистратовые ископаемые (например, ископаемые деревья и животные, стоящие вертикально сквозь слои, которым в сумме должно насчитываться миллионы лет), невозможность предъявления генетического механизма обеспечения «полезных» мутаций, равно как и генетические ограничения на некоторые комплексные мутации (необходимые, например, для выхода рыб на сушу и превращения динозавров в птиц), статистическую невозможность самопроизвольного образования столь сложной структуры как ДНК, обнаружение в базальтовых породах радиоактивных гало полония (которые не могли бы образоваться, если бы базальт остыл на Земле медленнее, чем за сотые доли секунды) и так далее.

Настоящим шоком в свое время было обнаружение так называемых генетических Адама и Евы[2]. Группа ученых, занимаясь весьма прикладным вопросом, обнаружили, что все ныне живущие люди — предки одного мужчины и одной женщины, причем они даже вычислили место в Африке, откуда они родом. Позже посыпались «опровержения», но сводились они в основном к тому, что «Адам никогда не встречался с Евой». Так что не просто осадок остался, но и ложки нашлись совсем не те…

Не на руку сторонникам теории эволюции и то обстоятельство, что раньше их уже уличали в фальсификации доказательств эволюции. Яркими примерами тому служат так называемый человек Пилтдаун (к черепу современного человека приделали челюсть орангутанга и 40 лет выставляли в крупнейших музеях мира), а также поддельные эмбриональные рисунки Геккеля. Были и довольно яркие «ошибки». Так, долгое время считалось, что окаменелые остатки рыбы солекант являются останками переходной формы между рыбами и земноводными. Однако позже живого солеканта выловили в море. Это была обычная рыба, причем глубоководная.

А раз такие ошибки и подделки случались ранее, можно ли быть уверенным в том, что их не существует и теперь?

Консерваторы наносят ответный удар

Я далек от мысли указывать на уязвимость той или иной точки зрения. Это вообще не является целью данной статьи. Для нас важно другое — насколько политизированным стал вопрос о справедливости теории эволюции.

В сегодняшней Америке достаточно сложно найти леволиберального политика или публициста, который бы не верил в эволюцию и глобальное потепление, не выступал бы с позиций pro-choice (то есть, говоря попросту, за право на аборты), а также не ратовал за свободу однополых браков. У консерваторов все с точностью до наоборот. И, если однополые браки можно счесть делом вкуса, а вопрос абортов отнести к ведению юриспруденции, то парниковый эффект и теория эволюции кажутся на первый взгляд слишком «научными», чтобы быть частью идеологии.

И, тем не менее, это так. Оба вопроса стали частью политики.

Известная американская журналистка, обладательница Пулитцеровской премии Элен Гудман, известная своими леволиберальными взглядами, нисколько не смущается в выражениях: «Факт глобального потепления очевиден. Уверенность в человеческой роли в нем выше 90%... Мы сейчас находимся в той точке, где невозможно отрицать глобальное потепление. Давайте честно скажем, что отрицающие глобальное потепление находятся на одной доске с отрицающими Холокост».

Ни больше, ни меньше.

Понятно, что в отношении противников теории эволюции леволиберальная пресса ничуть не более разборчива в выражениях. Гингрич назван глупцом, Санторум — порющим чушь, а за высказывание Рика Перри о «только лишь теории» Республиканскую партию с легкой руки Пола Кругмана немедленно окрестили «антинаучной».

Однако год от года консерваторы все больше не остаются в долгу. Еще в 2007 году известный журналист Ноэль Шеппард дал отповедь Элен Гудман, назвав ее высказывания оскорбительными, а саму ее (ярую сторонницу pro-choice) обвинил в двуличии, утверждая, что «противница» холокоста никогда не встанет рядом с кандидатом pro-life, даже если он выступит с энвайренменталистских позиций. Его поддержал Дэнис Праггер, который написал: «Это только начало величайшей в истории кампании по дискредитации честных людей… отрицающие глобальное потепление будут осуждены и посажены как отрицатели Холокоста в Европе. Осталось только подождать. И это гораздо более вероятно, чем то, что уровень океанов поднимется на 20 футов. Или на 10. Или хотя бы на три».

Кругману досталось от популярной консервативной публицистки Энн Коултер. Она начала свой «крестовый поход» против того, что она называет «безбожным либерализмом», много лет назад и она называет теорию эволюции не иначе как «религией викторианской эпохи», а придерживающихся ее либералов людьми «с тусовочным мышлением» (flash-mob mentality). Креационисты, само собой, восторженно приветствуют ее яростные атаки и иронично замечают, что «возможно Коултер не права — лагерь Кругмана эволюционирует к вымиранию».

Рик Санторум также считает эволюцию и глобальное потепление догмами. Рассказывая о злоключениях своей поправки в Сенате, он называет ученых-эволюционистов «жрецами дарвинизма», а приверженцев теории парникового эффекта «фарисеями климатических изменений». Если Гингрича и Пола продолжать провоцировать, думаю, и они за словом в карман не полезут.

Главное событие нынешней кампании состоит в том, что консерваторы получили самую высокую трибуну для высказывания своих взглядов.

Что дальше?

Как бы это ни выглядело удивительным, лидер свободного мира и по совместительству научно-технологический лидер человечества находится в полушаге от того, чтобы отменить теорию эволюции как единственно верную. На какие ухищрения пойдет либеральная общественность для того, чтобы этого не допустить, нам еще предстоит увидеть, но ведь и консерваторы набрали достаточные обороты и пока не собираются останавливаться.

В этом смысле мы имеем весьма своеобразный кризис двухпартийного консенсуса. Столь радикального размежевания либералов и консерваторов по двум партиям мы давно не наблюдали. И все же представить его раскол столь же сложно, сколь и отказ от знаменитой «In God We Trust» на долларах и «Боже, благослови Америку» в тексте речи Президента.

Политическая система и общественное устройство Соединенных Штатов чрезвычайно устойчивы и адаптивны. Они также воспринимаются большинством американцев (идеологически разделенных по самым разным соображениям) как справедливые и хорошо устроенные. Так что, когда система придет в движение, стремясь достигнуть нового равновесия, мы будем наблюдать не только интересные социально-политические процессы, но и то, насколько велик будет общенациональный консенсус в стремлении к этому равновесию.